Ван Вэй - Река Ванчуань
Смотрю с высоты на реку Хань{121}
Три Сяна{122} смыкаются
С Чуского царства{123} границей,
И девять потоков
Сливаются тут воедино.
Здесь тесно реке —
Она землю покинуть стремится,
И гор не видать
За ее водяною равниной.
А на берегах
Разрослись города и деревни,
Река омывает их
Грозно-седыми волнами.
Прекрасен Сянъян
Красотой молодою и древней.
И, следуя Шаню{124},
Я тут запирую с друзьями.
Живу в деревне на реке Цишуй{125}
Я — на покое,
На Цишуй-реке.
Гор не видать —
Равнина широка.
За рощей солнце
Скрылось вдалеке,
И, вместо улицы,
Блестит река.
Уходит пастушонок,
Глядя вдаль,
Собаки за людьми
Бегут гурьбой.
Тот, кто развеял
Старую печаль,
Придет — запрет
Калитку за собой{126}.
Ожидаю Чу Гуан-си{127}, но он не приезжает
С утра все двери
Открываю снова,
Встаю, сажусь,
Но не сидится что-то.
Когда ж дождусь я
Гостя дорогого,
Его встречая,
Выйду за ворота?
…Но отзвучали
Колокола звуки
В весеннем парке
Над ночной столицей.
Ужель меня
Забыли вы в разлуке,
И грусть надолго
В доме воцарится?
Осенью в горах
Дождь кончился,
И небо чистым стало,
Но по прохладе чуешь —
Скоро осень.
Ручей стремится,
Огибая скалы,
Луна восходит
Среди старых сосен.
Вдали я слышу
Женщин разговоры,
Уж поздно — надо
К дому торопиться,
Пускай цветы
Совсем увянут скоро, —
Я здесь останусь,
Не вернусь в столицу.
Затяжной дождь над Ванчуанью
Дымки под дождем
Потянулись лениво —
Здесь варят еду
Для работников в поле.
А желтые иволги
Прячутся в ивах,
И белые цапли
Летают на воле.
Привык к тишине я
На горном просторе,
Привык я поститься,
Средь сосен гуляя.
О месте почетном
Давно уж не спорю
И в мире живу я,
Как птица лесная!
Написал, вернувшись в деревню
Слышу, у входа в долину
Колокола зазвучали.
Пора домой дровосекам,
Пора домой рыбакам.
В сумерках, на закате,
Горы полны печали,
И я один возвращаюсь
К белеющим облакам.
Уже водяные орехи
Созрели — держатся еле,
Ивовый пух летает
Легкий и молодой.
Травы у тихой речки
Буйно зазеленели…
В глубокой тоске калитку
Запер я за собой.
Поздней весной меня навестил губернатор Янь с друзьями
Совсем запущен старый сад —
Я не трудился столько дней.
Зато немало редких книг
В библиотеке у меня;
Зато отличные грибы
Я приготовил для гостей,
Что навестить меня пришли
В убогий дом на склоне дня.
Птенцов выводят воробьи,
Едва появится трава;
А иволги — те запоют,
Когда увянут все цветы.
И грустно каждому из нас,
Что вот седеет голова,
Что вот опять проходит год, —
И снова не сбылись мечты.
Вздыхаю о седине
Как стар я стал —
Усталый и седой,
Как тяжко ноют
Старческие кости!
Я словно
Между небом и землей
Живу здесь
Никому не нужным гостем.
Печалюсь горько
О горах родных.
Тут день и ночь
Пустые разговоры.
Что мне
До собеседников моих?
Оставлю город
И уеду в горы.
Расставшись с моим младшим братом Цзинем{128}, поднялся к храму Синего Дракона{129} и гляжу вдаль на гору Ланьтяньшань{130}
На осенней дороге
С тобою расстались мы снова.
Бесконечная мгла
Охватила немые просторы.
Я поднялся на холм,
Но не вижу тебя, молодого, —
Вижу только туман
И покрытые тучами горы.
Ты исчез — растворился
В тумане холодном и синем.
Равнодушное небо
Пронзили ночные зарницы,
И тоскует душа
О тебе, — ты живешь на чужбине,
И летит моя мысль
За походной твоей колесницей.
Послом прибываю на пограничную заставу
В трясущейся колымаге
Еду к дальней границе.
В стране, покоренной нами,
Раскинул я свой шатер.
Гляжу: летит надо мною
Диких гусей вереница,
Летит она и стремится
Домой, на родной простор.
В великой степи монгольской
Дымок от костра печален,
Закат над длинной рекою
Багров, словно мой костер.
Сегодня в Сяогуани{131}
Разведчики мне сказали,
Что далеко наместник —
Он у Яньжаньских гор{132}.
Зимней ночью пишу о том, что у меня на сердце
Эта зимняя ночь
Холодна, бесконечно длинна.
Бьют часы во дворце,
И опять — тишина, тишина.
Побелела трава —
На траве, как на мне, седина,
И сквозь голые ветви
Печальная светит луна.
Дорогие одежды
Со старческим спорят лицом —
Свет жестокой свечи
Выделяет морщины на нем.
Знаю я: молодежь
Полюбил Императорский дом{133}.
Я взгляну на себя —
И мне стыдно идти на прием.
Прибыв в Хуачжоу{134}, смотрю через реку на город Лиян{135} и вспоминаю Дин Юя
За рекой заря восходит —
Там светает понемногу,
Там деревья и кустарник
Разрослись в дремучий лес.
Мы пришли, полюбовались,
Но уже пора в дорогу;
Горный пик на горизонте
В дымке облачной исчез.
Мы пришли, полюбовались
И уходим ранним утром.
Вас я, друг мой, не увижу —
Широка речная гладь.
Но надеюсь, что рассказы
О правленье вашем мудром
Всю далекую дорогу
Будут нас сопровождать.
Отвечаю Чжану Пятому{136}
В Чжуннани есть лачуга —
К ней заросла дорожка.
Там на седые горы
Гляжу я из окошка.
Гостей там не бывает,
И заперты ворота.
Никто не потревожит, —
Безделье и дремота.
Один ловлю я рыбу
И пью вино хмельное.
Приехал бы сюда ты
И стал бы жить со мною.
В горах Чжуннань
К столице древней подошла
Цепь величавых гор Тайи{137} —
Та, что от моря самого
Хребты раскинула свои.
Вверху сомкнулись облака,
Любуюсь я, как бел их цвет!
Под ними — дымки синева,
Войдешь в нее — ее уж нет.
Цепь этих гордых гор страну
Своей громадой рассекла:
На юге — солнца ясный свет,
На севере — сырая мгла.
С утра опять сюда приду,
Вот только бы найти ночлег.
Пойду, пожалуй, за ручей —
Там мне поможет дровосек.
Посылаю губернатору Вэй Чжи{138}
