Юрий Кукин - Песни

Когда на сердце тяжесть и плохо в животе,
Спешите к Эрмитажу, пусть даже в темноте,
Где без питья и хлеба — тюремного пайка,
Атланты держат небо на каменных руках.

Держать его махину — не мёд и не шашлык,
Особенно кто хилый и с детства не привык.
А рядом бабы ходят, с друзьями водку пьют…
А им колени сводит — им смены не дают.

Стоят они, ребята — точёные тела,
Поставлены когда-то в чём мама родила.
И вдруг, на эти штуки ужастно разозлясь,
Они отпустят руки, и небо с неба — хрясь!

И даже над Канадой не будет синевы.
«Не надо, ох, не надо!» — так закричите Вы.
Надежда сохранится до той поры пока
Подержит Городницкий на собственных руках.

Распечатать бутыль легко,
Запечатать, не пить попробуй.
Я горбушку возьму тайком
И скормлю голубям дорогой.

А потом пусть ветра леденят
И пусть где-то рубаха промокла.
Стало истиной для меня,
Что чем шире, тем легче дорога.

Я напьюсь до голубой немоты,
Вы меня не возьмете на мушку.
Будет Колкер со мною на ты —
Поцелую в смешную макушку.

Я к тебе под одеялом прижмусь.
Отодвинешься, ну что — ж, ну и пусть.
Просто иначе никак не могу,
Даже спичка не горит на снегу.

Только что-то ты спиной да спиной,
Будто спишь совсем одна не со мной.
Я закрылся и на зад не гляжу
И как кожа под коленкой дрожу.

Я умен, но, а тебе невдомек,
Мой сверхассоциативный намек.
А будильник все звенит и звенит
Розовеет от намеков гранит.

Ящички, мешочки, дальние дороги…
Нам бы сесть, отдохнуть — так устали ноги.
Помечтать, посидеть, поглядеть на небо,
Да нельзя — не успеть побывать, где не был.
Побывать, где не был…

На плечах — голова, за спиной — усталость,
Даже сердце — ногам все нести досталось…
Сколько пройдено тут этими шагами,
И «туда» понесут нас вперед ногами.
Нас вперед ногами…

Виноваты они в том, что жизнь в дороге,
Только сердце болит, сердце, а не ноги.
И, бывает, в пути по ночам не спится,
Значит, надо идти, надо торопиться.
Надо торопиться…

Надо торопиться…

Ты играл прекрасно на гитаре,
Ты мне пел про синие глаза,
Сашка, Сашка, — как же это парень,
Что вдруг отказали тормоза?

      Нелегка памирская дорога,
      Тяжело все перевалы взять
      Не доехал Сашка до Хорога
      Улетел, не прилетит назад.

А недавно пел мне «Бригантину»
С затаенной в голосе тоской,
И дороги горной серпантины
Пролетал, крутя одной рукой.

      И с упорством муравья лесного,
      Встав с машины, весь сплошной металл,
      Медленно упорно понемногу
      Лез на поднебесный Ак-Бойдал.

      Сколько б не было с тобой аварий
      Из любых несчастий вылезал,
      Сашка, Сашка, — как же это парень,
      Что вдруг отказали тормоза?

Я возвратился, сбросил
С плеч ожиданья груз.
Я говорю: «Здравствуй, осень!»
Я говорю: «Здравствуй, грусть!»
Окна считаю взглядом,
Словно считаю дни.
Те, что проходят рядом,
Тоже совсем одни.

      Лишь тени прохожих на мостовой…
      Что же, что же будет с тобой?

Падают желтые листья,
Прячут мои следы.
Падают, словно мысли —
Как избежать беды.
Ветер смешает листья,
Люди их втопчут в грязь.
И что нет вечных истин,
Вспомнишь в который раз.

      Лишь тени прохожих на мостовой…
      Что же, что же будет с тобой?..

Спросил: «Поёшь сегодня?»
Ответил: «Я не знаю».
Сказал: «Всё будет сделано».
Я пел и он пришел.

      А дальше я не помню —
      Я просто делал дело.
      Не то чтоб очень здорово,
      Но вообщем хорошо.

Потом трясло в машине
И ехали мы к озеру,
И было уважение,
И шутки, всё глазами.

      Внимание топографа —
      Вот это наша просека.
      Ещё одно движение —
      Рука, прыжок и в памяти.

Я понимаю озеро
Холодное, глубокое,
Я понимаю ветер,
Туманы и приливы.

      Но чтобы так не вовремя
      Ушел красивый, гордый…
      Нет, я не понимаю.
      Несправделиво.

Соберутся друзья, а вот нет одного,
Почему не хватает мне только его?
И меня беспокоит все время одно —
Вроде, видел недавно, выходит — давно.

Может, просто его позабыли позвать,
Может, цепко больничная держит кровать,
Вдруг мешает кому-то он в этом кругу,
Только я без него не могу, не могу!

Вот откроется дверь, заскрипя, зазвеня,
И он скажет, войдя: «Извините меня»,
И пойму только я, что светлей оттого,
Что, действительно, все-таки ждали его!

Подарите в дорогу песню,
Она будет моей Дульсинеей,
Я обманывать не умею,
Разве что — умерев, воскресну…

С ночью в бой я вступаю честный,
На копье нанижу закаты,
Я уйду, а пока, ребята,
Подарите в дорогу песню.

И не надо ни слов печальных,
Ни советов, ни даже ласки,
В сказку я ухожу из сказки,
Только вот — без конца и начала…

И не ждите теперь известий
Из сибирской моей Аризоны —
Я ваш остров, а вы — Робинзоны…
Подарите в дорогу песню…

Пью за подорожник,
Он мне всех дороже,
Потому что лечит
Раны человечьи.

      Вдруг поранил ногу
      Иль разбили рожу —
      Сразу на подмогу
      Славный подорожник.

Лишь глубокой раны
Вылечить не может
Толстокожий странник,
Верный подорожник.

      Ранят лишь идущих
      Или непохожих.
      За того, кто нужен!
      Пью за подорожник.

Пожалуйста, тихо, не надо шуметь,
Зачем нам литавры, звенящая медь,
Зачем нам волненья и громкая речь?
Здоровье и нервы старайтесь беречь.

Всегда избегает грозящей беды
Лишь тот, кто молчит, в рот набравши воды.
Сказать только вовремя надо суметь:
«Пожалуйста, тихо, прошу не шуметь».

      Ах, как ночь, эта тихая ночь хороша,
      Ах, как тихо дождинки на листьях шуршат,
      И я счастлив, когда в этом мире одна
      «По ночному городу бредет тишина».

Люблю тишину и сказать не боюсь,
что я не кричу, за грудки не берусь,
Но в омуте тихом есть смысл, заметь,
Поэтому очень прошу не шуметь.

От лозунгов громких болит голова.
Мой голос не громче, чем в поле трава,
Долой фейерверки, не надо греметь,
Пожалуйста, тихо, прошу не шуметь.

      Как тиха эта нежная трель соловья,
      Как легка и бесшумна походка моя,
      И близка эта песня, что еле слышна:
      «По ночному городу бредет тишина».

А в тайге по утрам — туман,
Дым твоих сигарет.
Если хочешь сойти с ума,
Лучше способа нет.
Поезд, длинный смешной чудак,
Знак рисуя, твердит вопрос:
— Что же, что же не так, не так,
Что же не удалось?..

      А поезд, длинный смешной чудак,
      Изгибаясь, твердит вопрос:
      — Что же, что же не так, не так,
      Что же не удалось?..

Заблудилась моя печаль
Между пихт и берёз,
И не действует по ночам
Расстоянья наркоз.
Расставаясь, шептал: «Пустяк,
Ведь не видишь же ты насквозь!
Просто что-то не так, не так,
Что-то не удалось».

      А поезд, длинный смешной чудак,
      Рад стараться, твердит вопрос:
      — Что же, что же не так, не так,
      Что же не удалось?..

Ариэлем хотел лететь —
Ни любви, ни забот.
Или в горы, как Алитет,
Уходить каждый год.
Вбей в колено тоску, кулак
Удержи от ненужных слёз.
Просто что-то не так, не так,
Что-то не удалось.

      Ах, поезд, длинный смешной чудак,
      Как замучил меня вопрос:
      Что же, что же не так, не так,
      Что же не удалось?..