Юрий Кукин - Песни

Я не романтик, нет, я не романтик,
Хоть и кричит она мне: «Отзовись!»
Не протыкал я кардинальских мантий,
Не лез я вверх и не катился вниз.

      Дороги раскрывают мне объятья,
      Меня зовут далекие моря,
      А я сколачиваю сам себе распятья
      И перед всеми распинаюсь я.

Мне больно видеть, как, сорвав сомнений фантики,
Любимцы и любимицы страстей
Жуют, жуют на маслице романтики
Поджаренных, поджаренных детей.

      А я — Гаргантюа другого рода,
      Я не пресыщусь, сколько ни давай.
      Порок и честность — вот моя природа,
      Романтикой ее не называй.

Я от обид нежнею, а не плачу,
Я сам создам и сам убью мечту.
И я романтику мою люблю иначе —
Вот так же время любит пустоту.

      Когда ж, всемирной пустотой наполнен,
      Пойму, что больше нечем мне гореть,
      Услышите, и, может, кто-то вспомнит
      Тот знаменитый выстрел на заре.

А может, крикнут на корабль мой с катера:
«Все кончено, дружок, пора слезать…»
Я долго буду видеть, как моя романтика
Уходит на веселых парусах.

Тайгу, людей с цветами и домами
Затмила солнцем новая заря…
Но это всё осталось там — над нами,
А мы — внизу, в луче от фонаря.

Мы, может быть, нежней немного любим,
Мы видим мир немножечко светлей,
Мы — под землёй! И знайте это, люди,
Идущие куда-то по земле!

Больнее нам восходы и закаты,
Нам ярче день, длиннее ночь, а ветер злей…
Когда глядишь наверх на облака ты —
Не забывай Идущих Под Землёй!

Ну, мне пора идти, уже поговорили,
Нелепо, словно два глухонемых.
Я вниз гляжу, ботинки в серой пыли,
Такой же, как в глазах и на висках твоих.

      Закрыл глаза и снова лето вижу,
      И детский смех качелей в облаках,
      И с дочкой я разглядываю книгу,
      И на концерты сборы впопыхах.

Открыл глаза — разбросаны игрушки,
Вино немного недопитое стоит,
Разорваный конверт, раскрашеные кружки,
И губы незнакомые твои.

      Ах, как давно и мозг и тело — только клетки.
      Ни дня, ни ночи, только сутки позади.
      Я говорю, опять уеду летом,
      Ты говоришь, приедешь — заходи.

      Совсем большая выросла девчонка.
      Поймет ли и сумеет ли простить.
      Прижав к груди, дочурка стиснула ручонки,
      И надо уходить, и не уйти.

Сегодня провожаю я товарищей в тайгу,
Я с ними разговаривал всё время на бегу.
Поговорить о многом бы, не вышло и опять
Их провожу в дорогу я как прежде второпях.

Далеко, далеко, далеко
Уезжают хорошие люди.
Снова встретятся люди с тайгой,
Что-то будет, чего-то не будет.

Нелегко, нелегко, нелегко
Расставаться, так редко встречаясь.
Не беда, что нам снится покой,
Очень редко спокойно ночами.

Зеленой лентой поезда украсится гора.
Пускай сейчас расстроюсь я, но я чему-то рад.
Быть может, что споёте вы тайге мои слова,
К которой и единственной я вас не ревновал.

Далеко, далеко, далеко
Уезжают хорошие люди.
Снова встретятся люди с тайгой,
Что-то будет, чего-то не будет.

Нелегко, нелегко, нелегко
Расставаться, так редко встречаясь.
Не беда, что нам снится покой,
Очень редко спокойно ночами.

Не случайно меня ветер странствий, судьба
Занесла, хоть немного права,
Где не чаял я и не гадал побывать,
Благо с Сент-Женевьев де Буа.

      Где забыв про обиду, простят, не простят,
      Разделив вечный сон на двоих,
      От своей от России в посмертных гостях
      Спят мятежные дети твои.

Нам священник сказал: виноватых здесь нет,
Да и не было их никогда.
Как писали вы, Галич, и общий привет
И какая там к черту беда.

      Только мне неспокойно стоять и смотреть
      На плиту, что чернее беды.
      Неужели у нас лишь одно — помереть
      Значит выйти сухим из воды.

Мы давно кровь водой научились считать
Не заметив удар по щеке.
Только эти гусары вернулись опять
С честью в душах, со шпагой в руке.

      Не случайно сюда ветер странствий, судьба
      Занесла, хоть немного права.
      Чтоб утешить себя и поверить в себя
      Здесь, на Сент-Женевьев де Буа.

Есть поверье у людей, у людей:
Жизнь потухла — с неба падать звезде.
И у каждого звезда есть своя,
И чем лучше жил, тем ярче горят.

      И что звезды тех, кто отдал сердца
      И всю жизнь свою за всех, до конца,
      Остаются и горят на века,
      Прячась лишь за облака.

Не всегда у звезд тех есть имена,
И светлей после войны тишина,
И заметно каждый день, каждый день
Остается навсегда по звезде.

      Пусть же знают корабли, корабли
      И ночные города, города:
      Сердце Данко людям вечно горит,
      Как Полярная звезда.

Все чаще стали сниться поезда,
Ненужные, пустые города,
И рельсы, рельсы, рельсы в никуда,
И небо в звездах, и журчащая вода.

Рвет ветер волосы, летит назад тайга,
Друзей улыбки, злой оскал врага…
И будто где-то ждет тебя беда,
И реже — ты, такая, как тогда.

А иногда бывает наяву
Я как во сне, как в страшном сне живу.
Хожу — и все куда-то не туда,
И говорят не то, и нет ни «нет», ни «да».

То взглядом детским, то седою бородой,
То фразой горькой, то чужой бедой,
То наяву, то в беспокойном сне —
Вдруг вижу, сколько боли спрятано во мне.

Боль за ребенка, боль за старика,
За тающие в небе облака,
За ночи боль и за пустые дни,
И что ни изменить, ни извинить.

За то, что все во мне наоборот —
Я не ищу, а мне везет, везет.
И голос говорит: «Не верь, не верь!
Пойми, ты ищешь роковую дверь».

И силой этих непонятных слов
Я в эти ночи сплю без всяких снов.

Опять тобой, дорога,
Желанья сожжены.
Нет у меня ни Бога,
Ни черта, ни жены.
Чужим остался Запад,
Восток — не мой Восток.
А за спиною запах
Пылающих мостов.

Сегодня вижу завтра
Иначе, чем вчера.
Победа, как расплата,
Зависит от утрат.
Тринадцатым солдатом
Умру, и наплевать —
Я жить-то не умею,
Не то что убивать.

Повесит эполеты
Оставшимся страна,
И к черту амулеты,
И стерты имена…
А мы уходим рано,
Запутавшись в долгах,
С улыбкой д'Артаньяна,
В ковбойских сапогах.

И, миражом пустыни
Сраженный наповал,
Иду, как по трясине,
По чьим-то головам.
Иду, как старый мальчик,
Куда глаза глядят…
Я вовсе не обманщик,
Я — Киплинга солдат.

Я — старый сказочник, я знаю много сказок
Про злых волков, про зайцев косоглазых,
Про хитрых лис, про глупых попугаев…
Я — старый сказочник, я много сказок знаю.

Про Маленького Принца — гостя с неба,
Про тех — кто был на свете, и кто не был,
Про Кролика и девочку Алису,
Про доброго Кота и злую Крысу,

О глупом, жадном Короле-калеке,
О добром, умном, но — Сверхчеловеке,
О Счастье, о Любви и о Свободе,
О том, кто ищет, и всегда — находит.

Но не несу ни зла я и ни ласки,
Никто не будет плакать и смеяться:
Я сам себе рассказываю сказки
И жду, когда они начнут сбываться.

А сбывшимися сказки — не бывают,
Несбывшиеся сказки — забывают,
И больно мне, но я не унываю —
Я старый сказочник, я много сказок знаю…