Лаэрт Добровольский - Стихи о главном

Паутиной цепко схвачен,
Словно пойманный беглец.
Несвободой озадачен
Новой осени гонец.

Повстречался ненароком
Средь осеннего огня,
Светофорным жёлтым оком
Изучающий меня.

В жёсткой пристальности взгляда
Скрытый слышится вопрос:
– Как же ты, с Природой рядом.
До Природы не дорос?

По земле шагаешь смело.
Взгляд всесильного купца
Холоднее стужи белой —
Провозвестником конца…

Ночи близится рожденье,
Тает свет, пора домой…
Лист, как знак предупрежденья.
Всё не гаснет надо мной.

Заколочено чёрными досками
Опустевшего дома окно
И теперь он живёт отголосками
Шумных дней, отлетевших давно.

Оседает, скрипя половицами.
Как беспамятный в небо глядит —
Улетела душа вместе с птицами
И теперь ни о чём не болит.

Онемевший в плену одиночества.
Облачённый в лоскутный халат.
Дом плывёт, как немое пророчество.
Анфиладой осенних палат.

И ему, как товарищу давнему.
Дав надежды живой глоток.
Заменю эти доски ставнями
И прорежу для птиц леток.

Ни инъекции, ни операции
Не продлят его жизни страниц —
Выйдет дом из глухой прострации
С возвращением птиц.

Все ли слёзы ты выплакал, все ли
Расставанья слова произнёс.
Листопада цветной карусели
Обещаниям веря всерьёз?..

Сколько их, отлетевших на гибель —
Яркопестрые, лист за листом…
Всё одно – на костре ли, на дыбе ль
Лишь бы кто осенил их крестом.

Новый лист оторвался и глухо
На камнях распластался ничком —
В школе таинства вечного духа
Стало больше одним новичком.

И, как жизни последняя точка.
Словно кто дотянулся перстом
Неразумная лопнула почка
Над лицо потерявшим листом.

Ещё вчера, ещё вчера
Природа чувствовала дурно.
Капризничала зло и бурно,
И принимала жадно урна
Наброски нервного пера.
И, как больную, целый день
Природу било и ломало.
Из трав и листьев покрывало
Унять озноб не помогало —
И день влачился, словно тень..
Лишь утром нынешнего дня.
Когда, в согласии с прогнозом.
Природу тронуло морозом.
Дорога, будто под наркозом,
Безмолвьем встретила меня.
Метель сугробы намела…
Покров, ничем не опорочен.
По бровкам сочно оторочен
Ещё живой травой обочин…
А осень – ночью умерла…
Не оттого ли, что душа
Её витает рядом где-то,
В нас что-то главное задето.
Но не торопится с ответом.
Лишь созревает не спеша

Последняя сошла с деревьев позолота,
С потерянным стоит притихший лес лицом
Бездонностью снегов приманкой эхолота —
Удачливым в морях, но не в лесу, ловцом:

О, как бы он хотел – придирчивый и тонкий —
Под толщей снеговой рельеф земли прочесть.
Но более всего в корнях услышать звонкий
И радостный сигнал: дыханье жизни есть!

Но, скованы зимой, уснули жизни токи.
Бессилен терапевт – спешащий солнца луч,
В заснеженных стволах не двигаются соки —
В лесу царит мороз, нещаден и колюч.

Природа спит. Но я чертой прямолинейной
Не отчеркну, деля безмолвие и сон;
Деревьев голоса по радиорелейной
Системе слышу разнобой и унисон:

Антенны голых куп, нацеленные в небо.
Бессменно начеку, и отзвук дальних гроз.
Каким бы слабым он, невероятным не был.
Услышав, сохранят, не глядя на мороз.

Антенные поля – куда бы взгляд ни бросил,
С задумчивым стоит притихший лес лицом;
Антенные поля в работу вводит осень —
Последнее, что ей дано перед концом.

И в малом, и в большом нам помогают игры:
Лишь только Новый год ступает на порог.
На звёздную блесну клюют Быки и Тигры —
Все прочие летят на праздничный пирог.

Сограждане мои торопят дружным скопом
Приход всего, что им начертано судьбой.
Поверить не своим – японским – гороскопом
И в чем-то оправдать себя перед собой.

Но есть ли нам резон, гонясь за модой века.
Плестись на поводу чужих календарей
И вешать ярлыки зверей на человека.
Тем низводя себя до уровня зверей?..

Что нам до кимоно и видов Фудзиямы? —
В своём монастыре пригоден свой устав;
Наш Новый год летит российскими полями
Под звонкий бубенец, на облучке привстав.

Апрельскому верлибру вербы верю:
Его метафор тягостная грусть
В неведомое открывает двери.
Чему я дать названье не берусь.

Пришло тепло, и радоваться надо.
Что время жизни движется вперёд.
Но вербной грусти тихая отрада
Моей душе покоя не даёт.

Конец зимы, но все же зимней тенью
Лежат снега у пригородных дач,
И беспорядок, близкий к запустенью.
Как сборник нерешаемых задач.

Безвластие, бесцветие, бестравье…
Ещё природа не пробуждена
И лишь ручья живое полноправье.
Где кромка льда уже повреждена.

Да ветка вербы, как напоминанье.
Что и зима помянется добром:
Как хлопья снега, мягкие созданья
Блестят на солнце ярким серебром.

Я окна выставил и двери распахнул:
Покрытый толью параллелепипед
Под сквозняками радостно вздохнул —
И зимний дух весенним напрочь выбит.

И птичий дом в который раз открыл
Период гласности в весенней перестройке
И, словно ощутивший пару крыл.
Чуть не вспорхнул, подобно птице-тройке.

Продрогший за зиму, он прогревает бок.
Вновь для пернатых оформлять прописку
Весна торопит в надлежащий срок.
Собой напоминая паспортистку.

Она идёт со списками жильцов
По адресам, что оставляла осень.
– Весна, оставь шесть строчек для птенцов.
Тебя от пары ласточкиной просим…

Я в прошлой жизни был, наверно, птицей:
Кому ещё из живности дано
За облака безудержно стремиться
От суеты, наскучившей давно?

За облака, где бродит разряженье
И каждой клетке обновляет кровь
Неутомимым вирусом движенья,
Ежевесенне поражая вновь.

Тогда сопротивление нелепо!
Как жертву у судьбы на поводу.
Меня опять заманивает небо,
И нетерпенье гложет на ходу.

И там границы драмы и бурлеска
Теряются в бескрайности красот.
Но только жизни нищеты и блеска
Не различить с заоблачных высот.

Не буди меня, птица, не надо,
Витражи хрупких снов не топчи.
Бисер строк за окошком – привада
Для звёзды, заплутавшей в ночи.

Что тебе эти письма чужие?
Голос чувств отзвенел и угас.
Так зачем твои крылья большие
Бьют стекло в этот утренний час?

О, какая упорная птица —
Все стучит и стучит в тишине.
Или вестью какой поделиться
Прилетела сегодня ко мне?

Тайн природы не ведомы лица.
День грядущий – за утренней мглой.
Вот бы так же когда-нибудь птица
В дом стучала, покинутый мной.

Дряхлеющей осени не оставляющий призрак
Пиковой Дамой в окнах проходит моих —
Близкой развязки это, быть может, признак
Спорный, но интересный для нас двоих:

Для меня и жизни… Птичий концерт в округе
Аккордом началу мая в мажоре ля —
Каждый пернатый поёт о своей подруге.
Подруга пернатого в друге видит враля.

Вместе с пернатыми песни весне слагают
И безголосые – но эти поют в душе:
Травы и ветви, очнувшись, запели и, полагаю.
Камни и шпалы – и эти оттаяли и мурлычут уже.

Старой травы под ногами седые пряди
И отлетевшая с веток, когда-то весёлых, листва —
Варианты строф природы в рабочей тетради.
Оставленные исследователям
природо-поэтического мастерства.

С каждым шагом в обещающее завтра
О прошлое цепляюсь и прошлое ворошу.
Туда ли иду – знает лишь автор
Меня и жизни, но Его не спрошу.

Последние круги прощающихся птиц
Над нашими опять витают головами.
Что птицы думают при виде наших лиц.
Что думают, когда мы машем им руками?..

Ни взмахами руки, ни взмахами крыла
Не передать друг другу наше состоянье.
Бок о бок жили мы, и видимость была:
Единство наших душ не знает расстоянья.

Но видимость видней, когда приходит час —
Ни в крыльях, ни в руках уже не станет мочи
Скрыть разобщённость душ и утомлённость глаз.
Когда в грядущих днях тепла уже не прочим.

Последние круги прощающихся птиц
К подножьям наших душ спускаются венками.
Прощайте, ласточки, и светом наших лиц
Сверяйте иногда свой путь под облаками.