Юрий Верховский - Струны: Собрание сочинений
У нас вот уже несколько дней, как выпал снег – и сейчас идет. Думаю, что и у Вас зима и поджидаю Вас в Петербург, так что, пожалуй, в новостях моих Вам теперь мало проку.
Что же я Вам расскажу?
Ремизова собрание сочинений издает «Шиповник». Я очень рад за Алексея Михайловича, хоть он в известной мере и закабалил себя. Ведь на 7 лет. Я сейчас от него. Были разговоры о новом журнале, еженедельном, «Отклики Художественной Жизни»[78]. Первый № вышел – плох. Но, м. б., что-нибудь и будет порядочное, потому что там сейчас вместо сотрудников пустое место – и подбирается кружок, который, м. б., и сделает что-нибудь приличное, литературно-художественно-критическое, несколько неопределенное. – О газете «Против течения»[79] Вы знаете, т. к. означены в сотрудниках. Жутко. Поразила меня в прекрасной книге стихов З. Н. Гиппиус[80] пьеса «Довольно»[81]. Главное – потому, чтоя так не могу . Если красота от прекрасный , а не от красивый , как оно и есть, то она благо и без нее нельзя.
Поэма Пяста наконец будет издана[82] – отдельной книжкой, в Москве, кажется – редакцией студенческой газеты. Сегодня от него услышал. Я рад. – Он был в Москве и рассказывает о занятиях А. Белого и с ним теперь уже целого кружка исследованием ямба и проч.[83] Целая, говорит, консерватория. Конечно, это важно и нужно, только не во время писания стихов.
О нашей академии[84] не слышно. Вячеслав из Рима должен теперь скоро вернуться, м. б. на днях. Но он начнет на Раевских курсах лекции – и боюсь, что академия от этого много проиграет. — Он весной и летом написал чудесную книгу стихов – Rosarium[85] – душистую – дух захватывает. Я в мае и июне, оставшись один в Петербурге, жил у него на башне и тоже писал.
В деревню все-таки ездил, но провел со своими только август. Сидя здесь, кропотливо готовил к печати материалы по Боратынскому. Теперь печатаю. – Живу я на другом месте, покинул Остров: Петербургская Сторона, Большой проспект, д. 10, кв. 68. – А вот адрес В. А. Щеголевой[86] только недавно узнал от нее самой, встретивши ее у Сологуба: Петербургская Сторона, Широкая, 19. Я долго нигде не бывал: был очень занят. Да и теперь тоже. – Что делаете Вы? Если не скоро приедете, м. б., отзоветесь на мое письмо. Хочется Вас повидать. А стихов все-таки жду непременно. Обязуюсь ответить. –
Мой поклон сердечный Любови Димитриевне. Как я Вашей деревенской жизни завидую!
Ваш Юрий Верховский.
Меженинка. 6. VII. 911.
Пишу Вам с корыстною целью, дорогой Александр Александрович. Верно уже вышел Ваш второй том [87]? Я его жду не дождусь. Вот – по уговору – мой нынешний адрес: Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороги станция Мостовая, с. Знаменское. – Первый том я здесь читал в небольшом обществе и с большим и очень искренним успехом. – О себе написал бы Вам что-нибудь, да нечего. Пробуду здесь уже недолго, но всё же недели <часть текста утрачена. – В.К>. Не писал до сих пор, т. к. всё надеялся написать «по-настоящему» – да не клеится. Чувствую себя безалаберно. До свидания. – Мой и моей жены сердечный привет Любови Дмитриевне. Вам рукопожатие. Ваш Юрий Верховский.
Тифлис. 4. X. 911.
Вот стихи, дорогой Александр Александрович [88], которые должны были застать Вас в Шахматове, но оказались написанными, когда Вы уже странствовали за границей (куда я и не знал, или забыл, что Вы собираетесь). Они бы могли в сентябре найти Вас в Петербурге, но я сам был еще там, когда узнал, что Вы вернулись, был у Вас и не застал, каждый день перед отъездом думал заехать к Вам – и не успел: обо мне Вам, верно, порассказали Вячеслав, Ремизов, Аничков. А между тем у нас с Вами и деловые дела.
Я их объяснил моему брату — Вадиму Никандровичу (Петроградская Сторона, Малая Посадская, 19, кв. 9, телефон 121-08). Будьте добры, сговоритесь с ним по телефону. Он Вам доставит вексель, а Вы учтите его в своем банке — и получите деньги, как мы у сдавливались.
Я здесь недели полторы, начал чтение лекций, но Тифлис видел мало, а Кавказ – только вдали, из вагонного окна. Тут не худо, даже, верно, хорошо, но я или занят или один скучаю, или скучаю с людьми новыми. Отзовитесь, если не на стихи мои (которые сами – отзыв), то на прозу. – Нетерпеливо жду и Вашего второго тома. Ведь он либо вышел, либо на днях выходит? До письма – до стихов – до свидания. Мой привет сердечно уважаемой Любови Димитриевне. О ней говорили мне Ремизовы, воротясь из-за границы.
Ваш Юрий Верховский.
Адрес: Тифлис, Грибоедовская, 22, Высшие Женские Курсы.
Тифлис, 10. XI. 911
Сегодня перед лекцией на курсах получил я Ваши «Ночные Часы»[89], дорогой Александр Александрович, и сейчас жадно их читаю. Благодарю и дружески обнимаю Вас. Мечтаю сделать это не только на письме, но на деле. Шура мне сказала, что Вы собираетесь к нам в Тифлис. Будем ждать Вас, пока – напишите несколько строк. Привет наш Вам и сердечно уважаемой Любови Дмитриевне. Ваш Ю. В.
Адрес наш: Гунибская ул., 8.
Спасибо Вам еще раз за книгу и за дружественную память *.
(* Приписка жены Верховского: «Нашла письмо на столе 22-го ноября и посылаю. АВ.)
Тифлис. 11. ХII. 911.
Прежде всего, дорогой Александр Александрович, благодарю Вас еще раз от сердца за Ночные часы. Торжественная книга – вот первое, что я подумал, читая. Теперь прочел как следует – и не раз, и еще читаю. На первых порах я написал Вам два слова на открытке и – по незначительности их – не захотелось ее посылать; а Шура ее нашла на столе да и отправила. Быть так. Только из-за этого я еще дольше прособирался писать Вам.
Что до разочарования и апатии, которые Вы мне предсказываете, то первого я не испытал потому, что не был очарован, а вторую испытываю в полной мере.
Теперь я уже на отъезде и скоро буду у Вас. Только дня на два думаю задержаться в Москве. Очень хочу увидеться с Вами и очень Вас люблю.
Спасибо Вам за дружеское письмо Ваше, на которое так поздно отвечаю. Шура сердечно благодарит Вас за привет и воспоминание и кланяется Вам и Любови Димитриевне. И я шлю привет вам обоим.
Знаете, роюсь сейчас у себя в голове – и мысли путной не нахожу; ничего, чем бы стоило поделиться с Вами. Вместо всяких рассказов хотелось бы задать Вам длинный ряд вопросов, главное – о Вас самих, а потом и о всякой суете петербургской, которую поневоле вспоминаю. Прежде от нее уставал, а теперь в ней как будто отдых видится: здесь совсем по-другому, тоже устал, и очень. Но поговорить с Вами надеюсь уже очень скоро – не на бумаге, а живьем, по-настоящему.
На пути дня два-три думаю пробыть в Москве, а в сочельник уже рассчитываю быть в Петербурге. Значит – до свидания скорого. А пока целую Вас и обнимаю дружески.
Ваш Юрий Верховский.
P. S. Я еду завтра, точнее сегодня же утром: теперь – ночь на 17 декабря. Можете себе представить – пять дней тому назад начал это письмо. Потом всё не писалось – так и лучше было не продолжать. Можете уже по этому судить о бодрости моего настроения. А сегодня что-то разговорился. – Шура советует мне довести это письмо в кармане до Москвы: скорее дойдет до Вас. Пожалуй, так и сделаю. До свидания же!
Ночь на 17. XII. 911.
Черное море. 10. VI. 912 Дорогой Александр Александрович, здравствуйте.
Плыву из Батума в Феодосию, оттуда – в Петроград. – Я перед Вами виноват – молчал долго. Спасибо Вам за книгу Вашу, мне дорогую. Я и писал Вам, главное – чтобы зазвать Вас к нам в Тифлис – да только не вышло; не раз принимался снова – и одна грусть: хандрил так, как никогда, кажется. – А море душу покоит. – Как я жалею, что Вы не приехали: очень я Вас ждал, душой ждал. Привет мой Вам и Любови Димитриевне сердечно уважаемой. Уладили ли наши счеты мой брат и Аничков? Пишу на всякий случай, а надеюсь увидеться. Ваш Ю. В.
Как мне создать черты твои,
Чтоб ты прийти ко мне могла
Из очарованной дали?[90]
Эти стихи Ваши, дорогой Александр Александрович, зазвучали – запели во мне еще с первого чтения. На днях отзвук этот сложился в строки. Не знаю, покажутся ли они Вам созвучными[91], но посылаю их, потому что думал о Вас, когда в них сказалось мое давнее и заветное .
Вспоминаю Вас дружески и обнимаю.
Ваш Юрий Верховский.
Тифлис, 7. II. 913.
P. S. Шура Вам кланяется.
<Далее стихотворение «Даль очарована. И разочарованье…»>
Тифлис, 24. IV. 913.
Дорогой Александр Александрович,
Здравствуйте. Дело первейшей важности. Начну прямо с самой сути. Приезжайте в Тифлис, чтобы оттуда ехать в Батум, оттуда – в Александрию, оттуда – в Неаполь и в Рим, а обратно – тем же путем, но вероятно – с заездом в Грецию. Дело в том, что батумский приятель мой Соболевский устраивает даровой проезд для меня – и для Вас – на всё это путешествие. Отказаться невозможно. Я написал своим просьбу о добытой денег – т. к. деньги всё же нужны – и жду ответа, который для меня должен решить дело. Вы же решайте с своей стороны – и отвечайте мне как можно скорее.
