Александр Прокофьев - Стихотворения и поэмы

Соловьи в садах отголосили,
Дни мелькнут, да и в отлет пора.
Улетайте!
             В мире есть Россия —
У нее слова из серебра!

Вон она идет в венке лиловом,
Неподкупна, пламенна, чиста,
И перед каким-то вечным словом
Тихо раскрываются уста.

Москва, Москва!
                     Неслыханными днями
Ты стала всем в моей судьбе.
Москва! Москва!
                         За дальними морями
Земля гудит немолчно о тебе.

Она встает в лазури или в дыме,
Она берется сразу за дела,
Пред ней, как щит, твое простое имя,
А без тебя она бы не цвела!

Она была бы ра́спята врагами.
Везде над ней померкла б синева,
И если блещет солнце над лугами,
То потому, что ты, Москва, жива!

Что ты цветешь, что пламенные весны
Летят к тебе,
                    что кровью ран горит
Великий, вечный стяг твой
                                             звездоносный,
Что, с ветром споря, вьется и шумит…

Мой лазоревый цветок,
Здравствуй, Шлюшень-городок!
На реке, реке Неве,
На канавах, на траве,
Возле поздних ледоходов,
Возле белых пароходов,
Возле заводей и плесов,
Возле барок с новым тесом,
Возле Ладожского моря,
Возле счастья, возле горя,
Возле распрей обоюдных,
Возле песенок подблюдных!
Здравствуй, Шлюшень-городок,
Мой лазоревый цветок!
Здравствуй, свет мой горожанка,
Молодая ладожанка!

В снега и болота,
В седую пургу
Я вел через Ладогу
Две «МГУ» [7].

Сказал генерал,
Что известна дорога
Ему лишь да мне,
Ну и… господу богу!

Уж лучше двоим
Была бы известна…
(За этот намек
Извини, царь небесный!)

…А Ладога злилась,
А Ладога выла.
Когда это было,
Когда это было?

А было зимой
Сорок третьего года,
Когда бушевала
Вовсю непогода,

Когда в нашей доле —
Наган да граната,
Наган да граната,
Да Месть и Расплата;

Наган да граната,
Блиндаж в три наката,
Да в лютую стужу
По сто грамм на брата!

Когда лишь огнем
Полыхали метели
И немцы домой
Уходить не хотели,

Я вел «МГУ»
Уговаривать их.
Свидетели этому
Песня и стих!

Очень точно помню утро это —
Так сказать, из тысячи одно —
По таким немыслимым приметам,
Что не вспомнить было бы грешно!

По России шли тогда метели,
Видно, Север трубку закурил,
Мы тогда в Италию летели,
Спутник со звездою говорил!

Больше всех украсила полянку,
Встала, золотиста и светла.
Ты не заблудилась, россиянка?
Ты ведь до Швейцарии дошла!

Как шумится на чужой сторонке,
Зеленеется в другом краю?
От твоих подруг, моя сестренка,
Я тебе поклон передаю!

Всё оливы, оливы
Да лимонные рощи,
Всё красиво, красиво,
А нельзя ли попроще?

А нельзя ли, чтоб буря
Посильней задрожала,
А нельзя ли, чтоб туча
На лазурь набежала?

Набежала б и скрылась,
Опаленная синью…
А нельзя ли, чтоб сердце
Не грустило так сильно —

По ручьям-непоседам,
По долинам с калиной,
По душевным беседам
На земле соколиной?

Словно свет, ты в грудь вошла, Равенна.
Что сказать мне?
                         Будь благословенна!
С лодками большими на приколе
Или в море, там на вольной воле.
Храбрецы живут здесь, а не трусы.
Пусть там парус с сердцем Иисуса
С нарисованным
                          летит с прикола.
Пусть…
         Под ним реклама: «Кока-кола».
Так что…
                 Я пою тебя, Равенна,
Я еще приду к тебе, наверно.
Знаю я, как ты фашистов била,
Сколько сыновей легло в могилы.
Вижу отблеск золотой медали
На твоем щите,
                         на грозной стали!

Мне сказали:
                     Флоренция —
Город цветов и любви.
Ты названью такому поверь,
Так и думай о ней,
                            так зови!
Так зови
             от любви,
                           от всего,
                                что прославлено ею.
И от имени нежных цветов,
Что синеют
                 и что пламенеют,
И еще голубеют,
                      и еще розовеют,
И еще лиловеют,
                             белеют,
                                         бледнеют…

Запевали песню запевалы,
Подпевали все до одного,
И она им сердце согревала
Только жаром сердца своего!

Только тем, что прямо пала в душу,
Стала солнцем, явью и мечтой,
Нашей русской девушкой Катюшей,
Сероглазой девушкой простой.

Шла Катюша утром спозаранку.
Вечерами зорькою цвела,
Впереди отрядов партизанских
Чуть не всю Италию прошла.

Шла Катюша с гневом или болью,
От Советской родины вдали,
И бровинки тонкие, собольи,
Как сошлись, расстаться не могли!

Базар смеется, шутит, плачет,
Стоит на месте, мчится,
                                     скачет
На весь напор,
                     во весь опор,
На слово — лих,
                     на дело — спор!
Узка ты, улица, узка,
Хрустишь
            от камня и песка,
Кричишь,
              разбитая на звенья,
Летишь
             в лихом самозабвенье!

Котлы гудят, котлы вопят
От силы и бессилия…
И это, брат, и это, брат,
Скажу тебе —
                       Сицилия!

Смотри сегодня на нее,
Она судьбой утешена.
Как флаги, плещется белье,
В пять ярусов развешано!

Смотри, смотри во все глаза,
Не будь немым, расспрашивай!
Не только плещет бирюза,
Кармином чуть подкрашена,

Не только солнце знойное,
Крутые небеса
Да горная, да дольная
Отменная краса!

Мне за морями дальними
Видна большая даль.
Мне стали, брат, реальными —
Палермо,
                Монреаль!

Военные кораблики,
Американский флот!
Отсюда, брат, до Африки
Один лишь переход.

Колышут волны гривами
На весь морской размах.
…Базар вовсю оливами
И рыбою пропах,

Живыми осьминогами,
Да солью островною,
Да пыльною дорогою,
Да постоянным зноем.

А зной здесь в изобилии,
Здесь год — сплошное лето!
И это всё —
                     Сицилия,
Сицилия —
                всё это!