Пьер-Жан Беранже - Пьер-Жан Беранже. Песни. Огюст Барбье. Стихотворения. Пьер Дюпон. Песни

Ну что сказать вам о брюнетке?
Из тьмы ресниц взлетает взор —
Так светоч месяца сквозь ветки
Стремит лучи на гладь озер.
Она и гибче и стройнее,
Чем нежный пальмовый росток,
Уста пунцовые алее,
Чем самый алый лепесток,
А слово скажет — и, немея,
Все короли лежат у ног.

Она идет — плещитесь, воды!
Клонитесь, ясень, вяз и клен!
Пичуги, поднимайте звон!
Черты ее спряла природа
Из нитей, нежных словно сон.

Ей поклоняются безмерно,
Чтобы вершин любви достичь,
Ее преследуют, как серну,
Как аппетитнейшую дичь.
Но для кого рука Дианы,
Но для кого небесный лик?
Податливая, как лианы,
Загадочная, как тайник,
Она морочит беспрестанно
Юнцов и царственных владык.

Она идет — плещитесь, воды!
Клонитесь, ясень, вяз и клен!
Пичуги, поднимайте звон!
Черты ее спряла природа
Из нитей, нежных словно сон.

Она — как бриллиант в короне,
Как слиток в золотом песке,
Как инкрустация на троне,
Как лучший камень в тайнике.
Горит, как радуга двойная,
Заполнившая небосвод,
Дворец, в который, обмирая,
И королева не войдет, —
А ей такого мало рая
И мало царственных щедрот.

Она идет — плещитесь, воды!
Клонитесь, ясень, вяз и клен!
Пичуги, поднимайте звон!
Черты ее спряла природа
Из нитей, нежных словно сон.

Туда пути не знают туры,
Туда не долетит стрела,
Куда строптивую натуру
Девичья гордость завела.
Ей лишь мудрец в мужья годится,
Будь он владыка или жнец,
Но не легко найти девице
Мудрейшее из всех сердец:
Меняются века и лица,
Но редок на земле мудрец.

Она идет — плещитесь, воды!
Клонитесь, ясень, вяз и клен!
Пичуги, поднимайте звон!
Черты ее спряла природа
Из нитей, нежных словно сон.

Представьте вересковый мшаник,
А на краю — стволы берез, —
Как будто бы случайный странник
Морскую пену в лог принес.
И там, где тень ветвей резвится,
Стройней березок молодых
Сидит прекрасная девица
В венце из прядей золотых.

Белокура и белокожа,
Слезы блеском глаза зажгли.
На цветок и звезду похожа,
Дочь небес и дитя земли.

Ее встречают как кумира
И хором славят голоса.
Молчи, свирель! Умолкни, лира!
Пускай о ней поют леса!
Ее приходу птицы рады,
И зверь выводит к ней зверят.
Пруды, ключи и водопады
Ей зеркала свои дарят.

Белокура и белокожа,
Слезы блеском глаза зажгли.
На цветок и звезду похожа,
Дочь небес и дитя земли.

Твердят, что к звездам среброкрылым
Ночную речь стремит она,
Другие говорят, что с милым
Она уже обручена.
Но перестань болтать, бездельник!
Ведь не видал ее дружка
Ни дуб, ни бук, ни можжевельник,
А след ведет за облака.

Белокура и белокожа,
Слезы блеском глаза зажгли.
На цветок и звезду похожа,
Дочь небес и дитя земли.

Золотолиственные вайи
Небесных кущ ее манят,
Она, мечту из них свивая,
От жизни отвращает взгляд.
Ты, ангел, принял облик женский,
Когда покинул божий рай.
Теперь ищи в толпе вселенской,
Родную душу выбирай!

Белокура и белокожа,
Слезы блеском глаза зажгли.
На цветок и звезду похожа,
Дочь небес и дитя земли.

Француз по праву ей гордится,
Наваррец ей хвалу поет.
Шатенка — редкостная птица —
Гнездо себе в Париже вьет.
Ее брюнеткой называя
Или блондинкой, люди лгут.
Она — не та и не другая,
Тут спутать может только плут.

Моя шатенка прихотлива,
Как ящерицы чешуя,
И искрометнее ручья
Горячий взгляд разит на диво.

Найдется ль в мире стан стройнее
И ножка сладостней для глаз,
Найдется ль кожа розовее
Под пеньюаром в ранний час?
Вздыхатель приготовит губы —
Она осадит храбреца,
И перлами заблещут зубы
Из темно-алого ларца.

Моя шатенка прихотлива,
Как ящерицы чешуя,
И искрометнее ручья
Горячий взгляд разит на диво.

Она в седле как англичанка,
Как русская, плясать сильна,
В любви безудержной — испанка
И немка — в вальсе дотемна.
В движеньях гибче одалиски,
Ловчей гречанки — в пене вод,
Она поет по-италийски
И по-французски локон вьет.

Моя шатенка прихотлива,
Как ящерицы чешуя,
И искрометнее ручья
Горячий взгляд разит на диво.

Как истинная дочерь Евы,
Она желанием пьянит.
Но миги страсти, где вы, где вы?
Прильнет на миг — и отстранит.
В седло, любовник, мчи лесами
И на пути Армиде встань!
Она тебя затравит псами,
Неудержимая, как лань!

Моя шатенка прихотлива,
Как ящерицы чешуя,
И искрометнее ручья
Горячий взгляд разит на диво.

Быть может, в кротости нежданной
Согреет путника она?
Но нет, как Девственница Жанна,
Она судьбе своей верна:
Для битвы опустить забрало
Велел ей ангела полет.
Когда-то Францию спасала,
А завтра целый мир спасет.

Шатенка, ты вольнолюбива,
Как шпаг и копий острия,
И беспощаднее копья
Горячий взгляд разит на диво.

Мы — за прогресс и за свободу!
Стремимся к цели мы одной:
Служить науке и народу…
Доктрину Мальтуса — долой!
Ученья свет труду поможет
Сильнее сделаться вдвойне.
Социализму путь проложит
Студент с рабочим наравне.

Грядущего врата мы распахнули…
Вперед! Торопимся мы в бой
И, если надобно, подставим грудь под пули,
Как Роберт Блюм{231}, прославленный герой!

Все, что нам нужно для ученья:
Одежда, пища, светлый дом
И книги — все без исключенья
Упорным создано трудом.
Науки больше не желают
Томиться в келье мудреца.
Стремленьем к знанию пылают
И под лохмотьями сердца.

Грядущего врата мы распахнули…
Вперед! Торопимся мы в бой
И, если надобно, подставим грудь под пули,
Как Роберт Блюм, прославленный герой!

Рабочие, вы — наши братья!
Мы взяться за руки должны.
Пускай нам совы шлют проклятья,
Озлоблены, ослеплены…
Одетые в простые блузы,
Освободим науку мы —
Венгерцы, немцы и французы —
Из вековой ее тюрьмы!

Грядущего врата мы распахнули…
Вперед! Торопимся мы в бой
И, если надобно, подставим грудь под пули,
Как Роберт Блюм, прославленный герой!

Теперь табак, вино и танцы
Весь наш досуг не поглотят.
Амура шалости, повстанцы,
В такие дни сердцам претят.
Горда Минерва и прекрасна…
Приняв Республики черты,
Она затмила всех… Напрасно,
Венера, нас прельщаешь ты!

Грядущего врата мы распахнули,
Вперед! Торопимся мы в бой
И, если надобно, подставим грудь под пули,
Как Роберт Блюм, прославленный герой!

Да, революция порою
Кровавый оставляет след,
И если пушки зев откроют,
Столицы, ожидайте бед!
Звезда февральская скатилась…
Прислушивайтесь: кони ржут.
Весть грозная распространилась:
Войска царя на нас идут…

Грядущего врата мы распахнули,
Вперед! Торопимся мы в бой
И, если надобно, подставим грудь под пули,
Как Роберт Блюм, прославленный герой!

Но мы, студенты, люд веселый,
Угроза нас не бросит в дрожь,
И в Вене пляшет фарандолу,
Как и в Париже, молодежь…
Долой тиранов гнет кровавый!
Мы — правды яркие лучи,
А вы, Атиллы, с вашей славой,
Вы — лишь народов палачи!

Грядущего врата мы распахнули…
Вперед! Торопимся мы в бой
И, если надобно, подставим грудь под пули,
Как Роберт Блюм, прославленный герой!