Тарас Шевченко - Кобзарь: Стихотворения и поэмы

Как чумаки, тащась в степях,
Столбы минуют верстовые,
Уходят годы прожитые.
Мне что! На памятных листках
Строчу — стихами наполняю
За книжкой книжку. Разгоняю
Кручину о глухой судьбе
И кандалы кую себе
(Коль эти господа узнают).
Да хоть на крест, будь их приказ,
А без стихов я жить не в силах.
Два года в книжечках строчил их,
Начну и третий в добрый час.

{301}
Под Оглавом{302}… Кому знаком,
Скажите, Оглав белостенный?
Немногим! Поясню степенно,
Чтоб не напутать непутем.
Недалеко от Борисполя{303},
Почти возле него, верней,
И посейчас в пустынном поле
Приметна купа тополей, —
Ну, впрямь из Оглава дивчата
Овечек вывели когда-то
И стали. Было то давно…
Вот тут обычно из-за тына
Фасоль вилася по тычине,
И застекленное окно
Порою в садик открывалось.
И хата, видите, была
За тыном, сотникова хата.
А сотник был старик богатый,
Так у него в дому росла,
Воспитывалась, как родная,
Подкидыш-дочка. Или так,
В приемыши седой казак
Сиротку взял и, надзирая
За нею строго день и ночь,
Растил себе чужую дочь.
А сына (сотник был женатый,
Да овдовел) он отослал
Учиться, в Киев{304} — вон из хаты.
А сам Настусю поджидал,
Сиротку ту, отроковицу,
Готовый с ней соединиться:
Не сына с ней соединить,
А в голову ему, седому,
Взбрело под старость подурить.
Но, сор не вынося из дому,
Не говорит ни с кем чужим,
Лишь сам с собою рассуждает…
А уж бабенки… бес их знает!
Смеются за спиной над ним!
Они поживу носом чуют.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Сидит сотник возле хаты,
В тиши размышляет,
А Настуся по садику
Пташкою порхает.
То подсядет, возьмет руку,
Прильнет к ней губами,
То страшными, огромными
Играет усами, —
Ну понятно, как ребенок,
Ласкает седого.
А седому не до шуток —
Хочется иного:
Греховного наслажденья
Плоть, дряхлея, просит.
И пальцами старый сотник
Настусины косы,
Словно две змеи большие,
В одну заплетает.
То расплетет да вкруг шеи
Трижды обмотает!..
А она, моя голубка,
Ничего не знает, —
Как с большим котом котенок,
Резвится, играет…

Отвяжись ты, баловница.
Все одни проказы,
Как русалка, растрепалась…
А зачем ни разу
Ты ленты не вплела в косицы,
Тесьму, что тетка привезла?…

Пустили бы на вечерницы,
Тогда б и ленты я вплела,
Сумела бы принарядиться,
Другие башмачки взяла,
Барвинком убрала бы косы…

Как быть с тобой — простоволосой?
Да где барвинок ты б нашла,
Чтоб им украситься богато?

А возле тына! Там такой
Зеленый вырос, да крещатый,
Да синий! Сине-голубой
Зацвел…

Скажи «прощай» дивчатам!

Что ж, разве я умру?

Ну, нет!
А снилось осенью, мой свет,
Когда мы черенки щепили,
Как примутся… и мне приснилось…
Как примутся, так в тот же час
Ты выйдешь замуж.

Вот те раз!!!
И черенки вам обломаю…

А как барвинок даст цветы…

Я и барвинок посрываю!

А не уйдешь от свадьбы ты!

Нет, нет, уйду, мне, право, стыдно!

Глупа ты, Настя, сразу видно:
В веселой шутке нет вреда…
Не видишь разве, что шучу я?
Подай-ка скрипку мне сюда,
Ты с горя славно потанцуешь,
А я сыграю…

Ладно, тату…
(И, радостная, — мигом в хату.)

Что ж, погодим, пожалуй, брат!
Повременим! Да вот беда-то:
Года не ждут! года летят!
А мысль проклятая змеею
Глубоко к сердцу приросла…
А ты уж скрипку принесла?
Так что же нам сыграть с тобою?

Э, нет! Постойте! Чур молчать.
А то не стану я плясать,
Пока барвинка не нарву.
Я мигом, я сейчас управлюсь!

Смотри, одна уж оборвалась.
Постой, и эту оборву.

«Ой, когда б мне крылья, крылья
Соколиные,
Полетела бы за милым
На чужбину я.
Полетела бы в лесочек,
В мой зеленый рай, —
Полетела бы, дружочек,
За тихий Дунай!»

И даровал же мне господь
Такую ветвь, такого сына!
И богослов уже. Причина,
Причина мудрая.

Ну вот,
О чем тут думать? В иереи,
А не захочет, так на Сечь —
И там небось не сломит шеи.
И все… Еще забота с плеч:
Заставить надо богослова,
Чтоб дома он баклуш не бил,
А между делом обучил
Настусю заповедям, — снова
Дьячка тогда не нанимать,
Как для покойницы. А знаю —
Иначе нас не обвенчает
Отец Фома… Пойти сказать,
А то забуду…

Жить бы, жить да славить бога,
Детьми любоваться, —
Так нет: надобно под старость
Начать бесноваться,
Надо старому жениться
На малом дитяти!
Эй, очнися, не женися.
И ей не жить в хате,
И сам, дряхлый, посмешищем
В своей семье станешь,
Станешь проклинать женитьбу,
Горевать устанешь,
Будешь плакать, только слезы
Никто не осушит
Старческие. Не женись же!
Одумайся, друже!
Погляди: все зеленеет,
И дети в расцвете,
За что ж ты им, молоденьким,
Не дашь жить на свете?…
Нет, его так зависть мучит,
Что смотреть наскучит!
А Настуся с богословом
Заповеди учит.
Вот смотрите: в тихий садик
Вышли и гуляют,
Словно голубок с голубкой,
Вдвоем рассуждают.
А седого нету дома,
Вот они и рады
Порезвиться. Поглядите:
Около ограды
Стали рядком, любуются
Один и другая.
В небе ангелы святые
На бога взирают,
Как те двое друг на дружку.
Вот голос Петруся.

Отчего ты не читаешь,
Скажи мне, Настуся?