Михаил Цетлин (Амари) - Цельное чувство

«Радость моя» —
Это ты мне сказала.
И вот сегодня я
Целый день
Радостно думаю:
«Как хорошо, как просто и мило.
Есть же на свете такие чудесные слова —
Радость моя».

Мы сидим вдвоем
В тихой беседке,
Солнце льет прощальный свет
Сквозь зелень деревьев,
И, как солнечные пятна,
Трепетны мои влюбленные слова
И полны предчувствия тихого вечера,
И багрянца, и золота
Вечернего неба:

«Я хочу сделать тебя счастливой,
Но что я могу дать тебе,
Я бедный нищий,
Что я могу дать тебе,
Кроме своей жизни?

Отдать бы ее,
Бросить тебе ее под ноги,
Легко и небрежно,
Чтоб легче было ступать тебе…
Отдать бы ее,
Ничего не требуя взамен,
Ни любви, ни благодарности,
Отдать только потому, что это так просто, легко и радостно.
Как жаль, что ты меня любишь, —
Я хотел бы отдать тебе жизнь
Царственно бескорыстно».

Так говорил я
В тихой беседке,
И солнечные пятна
Дрожали у тебя на лице, на зелени деревьев,
И в моих словах,
И в твоей улыбке.

Я твоя — ты сказала мне.
Дай мне подумать:
Как смешно, и странно, и радостно,
Ты моя,
Душою и телом,
Это значит, мои — эти ясные глаза,
Я могу прижать уста к твоим устам
И поднести к губам эту руку.
Вот захочу — подыму ее,
Захочу — опущу.
Захочу и возьму твою тяжелую косу
И закину ее тебе на плечи,
Как задорный мальчишка,
Или заверну ее в корону,
Царица моя!
Как это странно, смешно
И радостно.

Когда ты уходишь,
Мне тесно здесь с моим счастьем,
И я стремглав сбегаю вниз по лестнице
Через четыре ступеньки,
И едва не сбиваю с ног
Старушку-даму,
И извиняюсь,
Вежливо приподняв шляпу.
К чему извиняюсь?
Слишком долго ходил я чинно вверх и вниз,
Сегодня я хочу бежать стремительно —
Через четыре ступеньки!

Когда ты уходишь,
Поцелуи твои звенят в воздухе,
И порхают в комнате,
Как невидимые маленькие бабочки,
И садятся мне на руки,
На лицо, на уста,
И, закрывши глаза, вот я чувствую
Нежный трепет мягких их крылышек
На руках, на лице,
На устах.

Отдохни, моя милая,
Я буду рядом с тобой,
Я буду смотреть на тебя
При бледном свете лампы,
Бережно подверну под тебя
Вязаный платок,
Окутаю тебя тихой лаской,
Как мягкими его складками.

Дождь, дождь
Льется с небес
Крупными каплями,
Льется и бьется о землю
С радостным звоном.
Мы быстро идем рука об руку
По сырой земле,
Как плещет вода у нас под ногами
В чистых лужах.
Как хорошо чувствовать теплую влагу
На лице, на руках,
И вдыхать томный запах тополей,
И видеть омытую землю.
Как хочется прильнуть к ней,
Лечь щекой на размытую глину.
А у тебя-то, у тебя-то!
Мокрая рука в моей руке,
Мокрое милое лицо, мокрые волосы,
Мокрое платье.
Капли дождя бьются о землю с силой и радостью,
Или сила и радость у меня в сердце?
Дождь, дождь!

Я ехал к тебе на пароходе,
И радуга, цветная радуга,
Обняла все небо
От края до края,
И, как в радужные ворота,
Я ехал к тебе по реке
И славил Бога,
И тебя, и любовь нашу.
Как же мне не верить в Него,
Не славить Его,
Когда такую праздничную арку
Строит он для нас с тобой, для нас с тобой, для нас с тобой!

Ведь эта радуга для нас с тобой,
А те незаметно серые,
Промокшие под дождем пассажиры
(Как, впрочем, промокли и мы с тобой),
И хмурый капитан,
И черный истопник,
Они только так,
Только кажется, что они существуют,
Они живут только для того,
Чтобы войти в нашу радость,
И когда мы будем вспоминать эти минуты,
Мы вспомним их, серых и темных,
Радужными, просветленными,
Они, как радуга и брызги колес,
Для нас с тобой, для нас с тобой, для нас с тобой!

В час расставанья ты была спокойна,
Все было тихо и печально стройно,
Как те зелено-сумрачные ели,
Которые над нами шелестели.

В час расставанья тишина лесная
Была кругом, и темная, сквозная,
Густая зелень, как покров тяжелый,
Свет пропускала солнца — невеселый.

В час расставанья шли в листве мы желтой.
О, призрак осени, уже пришел ты,
И лес листвою мертвой, прошлогодней
Твердил нам неизбежное: «сегодня!»

В час расставанья ключ журчал средь моха,
И шелест елей был как трепет вздоха,
Просветы неба были так воздушны,
И мы казались оба равнодушны.

Безнадежность глядела мне в очи
Напряженно пустыми глазами,
Истекала в бессонные ночи
Водяными и злыми словами.
Безнадежность смеялась и пела,
И плясала, плясала, плясала!
Долго, долго душа терпела
И, как чадный очаг, угасала…

Особым знаком отмечает кровь
И из людских рядов выводит властно.
Как кровь, судьбы печать кладет любовь —
Она сильна, как смерть, когда несчастна.

Причудлива судьбы и жизни вязь,
Всех красок смесь в ней не разложит призма,
Но мстителей с любовниками связь
Понятна мне из общего трагизма.

Пусть безнадежный в стан борцов придет,
Но приведет его не безнадежность,
А раненой души больной полет,
Кровавый знак, мрачащий белоснежность.

Так легко, легко и просто
Отдаем мы жизнь свою,
Ляжем, ляжем вне погоста
В нелюбимом, злом краю.

И в последние мгновенья
Будем помнить мы о ней.
Сердце, сердце, пламеней!
До великого забвенья
Близ неведомых огней,
Будем помнить все о ней.

И когда нас за собою
Позовет благая смерть,
Там, за твердью голубою,
Прозреваемая твердь, —

Будет в нас не ужас Ночи,
Но сильней, чем смерть, тоска,
Что закроет наши очи
Не заветная рука.

В мире прочного нет ничего,
Все уносится мимо, мимо.
Но любовь быстрее всего
Исчезает, как легкие дымы.

Прижимай, прижимай сильней
Ближе к сердцу милую руку,
Скоро ты не приникнешь к ней,
Будь готов каждый миг на разлуку.

Обнимай, обнимай тонкий стан,
Он, как призрак, в душе витает,
Он, как сладкий, краткий обман,
Промерцает, пробрезжит, растает.

В миг отчаянья жадно лови
Легковейные складки одежды.
Больно ранят жала любви,
Безнадежны ее надежды!