Алексей Апухтин - Стихотворения

                       Когда на землю ночь спустилась
                       И сад твой охватила мгла;
                       Когда ты с матерью простилась
                       И уж молиться начала;

                       В тот час, когда, в тревоги света
                       Смотря усталою душой,
                       У ночи просишь ты ответа
                       И чепчик развязался твой;

                       Когда кругом всё тьмой покрыто,
                       А в небе теплится звезда, —
                       Скажи, мой друг, моя Пепита,
                       О чем ты думаешь тогда?

                       Кто знает детские мечтанья?
                       Быть может, мысль твоя летит
                       Туда, где сладки упованья
                       И где действительность молчит;

                       О героине ли романа,
                       Тобой оставленной в слезах;
                       Быть может, о дворцах султана,
                       О поцелуях, о мужьях;

                       О той, чья страсть тебе открыта
                       В обмене мыслей молодом;
                       Быть может, обо мне, Пепита…
                       Быть может, ровно ни о чем.

                  Ту вазу, где цветок ты сберегала нежный,
                  Ударом веера толкнула ты небрежно,
                  И трещина, едва заметная, на ней
                  Осталась… Но с тех пор прошло не много дней,
                  Небрежность детская твоя давно забыта,
                  А вазе уж грозит нежданная беда!
                  Увял ее цветок, ушла ее вода…
                         Не тронь ее: она разбита.

                  Так сердца моего коснулась ты рукой —
                         Рукою нежной и любимой, —
                  И с той поры на нем, как от обиды злой,
                         Остался след неизгладимый.
                  Оно как прежде бьется и живет,
                         От всех его страданье скрыто,
                  Но рана глубока и каждый день растет…
                         Не тронь его: оно разбито.

                    "Что, умерла, жива? Потише говорите,
                    Быть может, удалось на время ей заснуть…"
                    И кто-то предложил: ребенка принесите
                          И положите ей на грудь!
                    И вот на месте том, где прежде сердце билось,
                       Ребенок с плачем скрыл лицо свое…
                    О, если и теперь она не пробудилась —
                       Всё кончено, молитесь за нее!

                 О, смейся надо мной за то, что безучастно
                 Я в мире не иду пробитою тропой,
                 За то, что песен дар и жизнь я сжег напрасно,
                 За то, что гибну я… О, смейся надо мной!

                 Глумись и хохочи с безжалостным укором —
                 Толпа почтит твой смех сочувствием живым;
                 Все будут за тебя, проклятья грянут хором,
                 И камни полетят послушно за твоим.

                 И если, совладать с тоскою не умея,
                 Изнывшая душа застонет, задрожит…
                 Скорей сдави мне грудь, прерви мой стон скорее,
                 А то, быть может, Бог услышит и простит.

                   Мечтать в полях, взбегать на выси гор,
                   Медлительно среди лесов дремучих
                   Переходить, где никогда топор
                   Не пролагал следов своих могучих;
                   Без цели мчаться по полям пустым,
                   И слушать волн немолчное журчанье,
                   И всё мечтать — не значит быть одним…
                   То — разговор с природой и слиянье,
                То — девственных красот немое созерцанье!..

                   Но, посреди забот толпы людской,
                   Всё видеть, слышать, чувствовать глубоко,
                   И одному бродить в тоске немой,
                   И скукою измучиться жестоко…
                   И никого не встретить из людей,
                   Кому бы рассказать души мученья,
                   Кто вспомнил бы по смерти нас теплей,
                   Чем всё, что лжет, и льстит, и кроет мщенье.
                Вот — одиночество… вот, вот — уединенье!

                    С душою, для любви открытою широко,
                       Пришел доверчиво ты к ним?
                    Зачем же в их толпе стоишь ты одиноко
                       И думой горькою томим?

                    Привета теплого душа твоя искала,
                       Но нет его в сухих сердцах:
                    Пред золотым тельцом они, жрецы Ваала,
                       Лежат простертые во прах…

                    Не сетуй, не ропщи — хоть часто сердцу больно,
                       Будь горд и тверд в лихой борьбе —
                    И верь, что недалек тот день, когда невольно
                       Они поклонятся тебе!