Тарас Шевченко - Кобзарь: Стихотворения и поэмы

Из-за рощи солнце всходит,
За рощу садится.
Казак бродит по долине,
Тоскует, томится.
Битый час он бродит,
Второй начинает, —
Чернобровую напрасно
Казак поджидает.
Не выходит изменница…
Из темного леса
Из оврага выезжает
С дворней пан-повеса.
Травят казака борзыми,
Назад вяжут руки,
И казак тот принимает
Смертельные муки.
Пан в подполье, молодого,
Его запирает…
А девушку, обесчестив,
По миру пускает.

Ой, пошла я в овраг за водою,
Вижу, милый гуляет с другою.
А эта другая,
Разлучница злая —
Богатая соседушка —
Вдова молодая.
А я-то вчера-то
С гадюкой проклятой
В поле посконь убирала
И все рассказала,
Как он меня любит,
Как свататься будет,
И к себе такую суку
На свадьбу просила.
Иван ты мой милый,
Голубь сизокрылый!
Побей тебя сила божья
Среди раздорожья.

Не так недруги твои,
Как добрые люди —
И обкрадут, жалеючи,
И, плача, осудят,
И попросят тебя в хату,
На ласку богаты,
О твоем здоровье спросят,
Чтоб потом смеяться,
Над тобой смеяться,
Добить смехом этим…
Проживешь на белом свете,
Недруга не встретя,
А доброму люду
Тебя найти всюду, —
И на том свете, добряги,
Тебя не забудут.

Ой, баю-баю, качаю сына
И день я ночь.
Пойдешь ты, сын мой, по Украине,
Нас проклянешь.
Сын мой, сыночек, лихом отца ты
Не помяни.
Я виновата, мне и расплата, —
Меня кляни.
Меня не станет, — ступай не к людям,
В рощу ступай.
Роща не спросит и не осудит,
Там я гуляй!
Увидишь в роще калину, милый,
Остановись,
Калину эту я так любила,
Ей поклонись.
А как в селенье ты к хатам выйдешь,
То не томись,
А как с ребенком ты мать увидишь,
То отвернись.

Отчего ты почернело,
Зеленое поле?
«Почернело я от крови
За вольную волю.
Вкруг местечка Берестечка
На четыре мили
Меня хлопцы-запорожцы
Трупами покрыли.
Да еще меня покрыло
Воронье с полночи…
Клюет очи казацкие,
А трупа не хочет…
Почернело, зеленое,
Я за вашу волю…
Снова я зазеленею, —
Вам иная доля;
Не вернетесь вы на волю,
Ее вспоминая, —
Вы меня пахать пойдете,
Долю проклиная…»

Туман плывет долинами,
Любо жить нам с родимыми.
Еще лучше за горою
Быть женою молодою.
Обойду я всю округу,
Поищу себе я друга:
«Где мой добрый, где мой милый,
Где мой сокол сизокрылый?»
Пусть бы отец выслеживал,
Мол, куда вы да где же вы, —
Ночка темная укроет
Нашу свадебку с тобою.
Вышла замуж — вся изныла.
Лучше б я и не любила.
Лучше б жить, любви не зная,
Чем с тобою жизнь такая.

То пасхальное воскресенье
Помнят люди и поныне:
До рассвета в достославном
Городе Чигрине
В медный колокол звонили,
Из пушки стреляли
И почтенных запорожцев
На совет скликали.
С хоругвями, с крестами
И с пречестными образами
Народ с попами
На гору из церквей спешит,
Словно божья пчела гудит.
Архимандрит святую
Обитель покидает,
Он в золоте сияет,
Акафист читает,
Народ благословляет.
Спокойно и тихо
В рассветную пору
На крутую гору
Сходилися полковники,
И войско, как море,
Шло рядами, с бунчуками,
С Луга выступало,
И труба пророкотала,
И недвижно войско стало.
Замолкли и пушки,
И звон отдаленный —
Бьет казачество смиренно
Земные поклоны.
Молебствие архимандрит
Перед войском правит,
Святого бога просит, славит,
Чтобы ниспослал им указанье
И облегчил бы им избранье.
И гетмана единогласно
Избрали утром рано-рано:
Преславного Лободу Ивана,
Рыцаря седого,
Брата войскового.
И трубы затрубили,
И церкви зазвонили,
Пушка загремела;
Знаменами, бунчуками
Гетмана укрыли.
Гетман слезы проливает
И руки к небу вздымает.
Славный гетман отвечает,
Поклонившись трижды,
Точно звон могучий
Над кручей:
«Спасибо вам, спасибо, родные,
Запорожцы удалые,
За славу, честь и уваженье.
Что сегодня оказали, —
Только лучше б вы избрали
Не меня, уже седого, —
Вы избрали б молодого
Запорожца записного,
Преславного, удалого
Павла Кравченко-Наливайко.
Я стар человек, не смогу сражаться,
Будет со мною он совещаться,
По-сыновьи научаться,
Как за ляха взяться.
Тревожно, братья, стало ныне
На нашей славной Украине.
Нет, не мне воевать с ляхом,
Быть вам головою,
Не под силу мне, седому,
Сладить с булавою, —
Пускай правит Наливайко
К нашей доброй славе,
Чтоб от страха лях проклятый
Задрожал в Варшаве».
Как шмель, казачество гудит,
Все церкви зазвонили,
И пушка вновь гремит.
Знаменами укрыли
Преславного запорожца
Павла Кравченко-Наливайко.

В лес-дуброву я ходила
По орехи,
Мельника я полюбила
Для потехи.
Мельник мелет, в ус не дует,
Обернется, поцелует
Для потехи.

В лес-дуброву я ходила
По опенки,
Шорника я полюбила
В той сторонке.
Шорник сбрую подшивает,
Меня сладко обнимает
Он в сторонке.

За дровами я ходила
В лес-дуброву,
Бондаря я полюбила,
Черноброва.
Бондарь ведра подбивает,
Меня к сердцу прижимает,
Черноброву.

Мама спросит дочь родную,
Молодую:
«Кто же раньше зятем будет —
Знать хочу я?»
«В воскресеньице святое
У тебя их будет трое», —
Ей скажу я.

В воскресеньице да ранехонько,
Еще солнышко не всходило,
А я, молодая,
На путь на дорогу
Невеселая выходила.
Выходила я за рощу в долину,
Чтоб мать не видала.
Друга молодого,
Чумака с дороги
Я встречала.
Ой, встречалась я
В степи за кустами
Да с чумацкими возами:
Идут его волы,
Волы усталые,
Идут и вздыхают,
А мой молоденький чумаченько
За волами не шагает.
Ой, копали ему в степи при дороге
Да притыками яму{288},
Завернули его в простую рогожу —
И опустили Ивана
В ту яму глубокую
На кургане могильном.
Ой, боже милый! Милый, милосердный,
А я так его любила.