Тарас Шевченко - Кобзарь: Стихотворения и поэмы

Муженька я дорогого
В дорогу послала,
А сама тропу от дома
К шинку протоптала,
За пшеном к куме ходила,
Чтобы успокоить
В хате с печкой ледяною
Деточек едою.
Накормила малых,
Спать им приказала
И пошла к дьячку потом,
Чтоб разжиться пятаком,
Да заночевала.
А из Крыма муженек
Еле ноги приволок;
Волы надорвались,
Телеги сломались,
С кнутиками чумаченьки
Домой возвращались.
Как вошел муж в хату —
И невзвидел света:
Дети ползают за печкой.
Несыты, раздеты.
Говорит он: «Где же, дети,
Ваша мать родная?»
Отвечают ему дети:
«Мать в шинке гуляет».

Ой, наточу товарища —
Да за голенище,
Да пойду искать я правды
И доли почище.
Ой, пойду я не лугами
И не берегами,
Не привычными путями,
Другими путями!
Поговорю с кабатчиком,
Да с богатым паном,
Да со шляхтичем поганым
В жупане поганом,
Да с монахом, коль случится,
Пускай не гуляет,
Жития святых читает,
Людей поучает,
Чтоб друг друга не резали
И не обирали,
Сына вдовьего в солдаты
Чтоб не отдавали.

На улице снег и ветер,
Метель завывает.
По улице вдоль забора
Вдова ковыляет.
И пошла она на паперть,
И просить пошла-то
У тех самых, у богатых,
Что сына в солдаты
Позапрошлый год забрили.
Думалось иное:
Хоть в старости у невестки
Пожить на покое.
Не пришлось. Вот вымолила
Копейку с поклоном…
Да за сына поставила
Свечку пред иконой.

Присяду я на крылечке,
На улицу гляну,
Вижу, как там недалече
Дивчата без Ганны,
Без моей без Ганнусеньки,
В «хрещика» играют{280}.
И что-то им невесело
И что петь — не знают,
 Голубоньки. А моей-то
Нет голубки-птицы.
У свекрови все воркует,
Ждет меня, томится.

Куковала кукушечка
В зеленом лесочке,
Заплакала дивчинонька —
Нет у ней дружочка.
А девичьи молодые
Годы пропадают,
Как цветочки по теченью,
От нас уплывают,
Были б мать-отец родные
Да были б богаты,
Было б с кем и погулять мне,
Было б кому сватать.
А то нет, и одинокой
Так вот я и сгину —
Горемыкой-сиротиной
Где-нибудь под тыном

{281}
«Ой, не пьется горилочка,
Не пьются меды,
Как бы шинкарям проклятым
Не нажить беды!
Ой, не пьется нынче пиво,
А я буду пить.
Не будете, вражьи паны,
На Украйне жить.
Соберемся в воскресенье,
На Фастов нагрянем:
Шляхту в белые рубахи
Одевать мы станем,
Не в белые, а в красные…
Гулять не устанем.
Своего отца родного,
Старого помянем,
Полковника фастовского{282}
Славного Семена.
Пойдем, хлопцы! Вам со мною
Не будет урона».

У Перепяти{283} поспали,
До света вставали
И в Фастове утром рано
Казаки гуляли.
«Приди к нам из Межигорья,
Палий, поскорее,
Погляди-ка ты на Швачку,
На его затеи!»
В Фастове затеял дело,—
Есть такие вести,—
Пало шинкарей и шляхты
Не сто и не двести,
А тысячи. И площади
Багровыми стали.
И все шинки, все костелы,
Как свечи, пылали.
В самом замке небольшую
Церковку святую
Не сожгли.
В той церкви Швачка
Поет аллилуйю.
Хвалит господа веселый,
А Швачке седлают
Коня его вороного —
Погулять желает
Он в Быхове прославленном
Да с Левченко вкупе
Топтать трупы шинкарские,
Шляхетские трупы.

Ой, не пьются мед и пиво,
Не пьется вода,
Приключилась с чумаченьком
В дороге беда:
Заболела головушка,
Заболел живот,
Упал чумак у телеги,
Упал, не встает.
Из Одессы прославленной
Завезли чуму;
Покинули товарища —
Пропадать ему!
Волы его у телеги
Понуро стоят;
Стаей вороны степные
К чумаку летят.
«Ой, вороны, вы оставьте
Мертвеца в покое:
Наклюетесь и умрете
Вы рядом со мною.
Сизокрылые, летите
В далекие дали,
Моему отцу скажите:
Меня б отпевали,
Надо мной псалтырь читали,
А дивчине милой
Передайте, прикажите,
Чтоб меня забыла».

На улице невесело,
А дома ругают
И к вдове-соседке в гости
Меня не пускают.
Как свободы мне добиться.
Дома не томиться,
Иль в другого мне влюбиться,
Или утопиться?
Ой, надену я сережки,
Бусы я надену,
В воскресенье на ярмарку
Пойду непременно.
Прикажу ему посватать
Или отступиться!..
Если дома оставаться —
Лучше утопиться.

Хата Катри-Катерины
Хороша, богата.
Приехали запорожцы,
Зашли к Катре в хату.
Один — Семен Босый,
Другой — Иван Голый,
Третий — славный вдовиченко,
Иван Ярошенко.
«Изъездили Польшу
И всю Украину,
А никого не видели
Краше Катерины!»
Один молвит: «Братья,
Если б был богат я,
То отдал бы все золото
Этой Катерине
За час за единый».
Второй молвит: «Други,
Мне б сильные руки,
Я бы отдал всю их силу
За час за единый
Этой Катерины».
И тут молвит третий,
Говорит он: «Дети,
Все я сделаю на свете
Для вот этой Катерины
За час за единый».
Катерина задумалась,
Ему отвечает:
«Есть у меня брат родимый,
Гибнет, погибает
Он в Крыму — в неволе вражьей.
Кто его добудет,
Тот, казаки-запорожцы,
Мне супругом будет».
Гости разом встали,
Коней оседлали
И за братом Катерины
На юг поскакали.
Один в Днепре сгинул,
Как в темной могиле,
Другого в Козлове{285}
На кол посадили.
Третий, Иван Ярошенко,
Славный вдовиченко,
Из лютой неволи,
Из Бахчисарая,
Брата вызволяет.

Утром двери заскрипели,
Гости входят в хату:
«Вставай, вставай, Катерина,
Встречай, Катря, брата».
Глянула — и отступила
И заголосила:
«То не брат мой, то мой милый!
Я с тобой хитрила».
«Ты хитрила!» И Катрина
Голова скатилась.
«В хате злой и злая доля,
Выйдем, брат, на волю!»
Поехали запорожцы,
Только ветер в поле.
Катерину молодую
В поле закопали,
А славные запорожцы
В степи побратались.

Из-за рощи солнце всходит,
За рощу садится.
Казак бродит по долине,
Тоскует, томится.
Битый час он бродит,
Второй начинает, —
Чернобровую напрасно
Казак поджидает.
Не выходит изменница…
Из темного леса
Из оврага выезжает
С дворней пан-повеса.
Травят казака борзыми,
Назад вяжут руки,
И казак тот принимает
Смертельные муки.
Пан в подполье, молодого,
Его запирает…
А девушку, обесчестив,
По миру пускает.