Никита Сафонов - Разворот полем симметрии
оставляя любовников в состоянии критического надрыва
отчаянно спорить об отрицании: нечто существовало
в доступности падающих лучей, получасовом ветре,
манере закидывать руку.
для Н.Видишь, и это уже не море,
Сера.
После того, как ночью осталось только пройти до ближайшего
поселения, нельзя было говорить о фигуре сферы, в которой х
мог бы организовать пространство мышления.
Его движения не похожи на обратную перспективу подражания
руинам огня. Боль обжигает нижнюю губу, выполненную
в камне. Запах земли. Словосочетание может быть выброшено
из памяти на кривую любых отражений,
где нет ни одной фразы во времени, отражающей верхний тон.
Они видят себя насквозь, и видеть их значит не повторять
того, что может быть соединением осколков стекла
того, что сжигает грамматику цвета
То, что остается среди трав волн?
В темноте погружающихся под воду пожаров
в створе нет голосов, пока каждый вдох
не шум, имитация растворения
и Резонирующий, выдергивающий изо рта камень
не видит смещения тени. Они смотрят в почву,
и она закрывается
На листах
остаются отметки краски,
переход пепла в дым и тяжелый металл,
но рука не касается плоскости,
на которой лежит колея. Сквозь тела, завернутые
в слой складок
остается видеть холм «Обрушение»,
стягивающий негативы земли.
В одну из теней, где
«непрерывность» не может быть расстоянием
светлого отпечатка на пальце стекла
проходит волна, удаляющаяся с ускорением
расходящегося бесконечного края. Приходится вспоминать
несколько дат,
или утверждений о слоистом устройстве символов диска,
до которых добирается глаз через скрытые руки, хватаясь
за прозрачную ветвь.
В одну из теней дороги
ты вписываешь с одной стороны молчащую фигуру
с оторванным языком, с другой – дыру в надписи,
растворяющей ожидание блокнота. Получая отрезки,
по которым можно высчитать сопротивление масштаба,
чтобы исключить попытку чтения карты.
Выстраивая на одном из темных участков
образы освещения в форме трактата,
смыкая страницы картин, увеличенные сами собой:
Остается просвет
Точки расхода
0..1
Когда, например, мы находились там, где могли ощущать значения, как отдельные вспышки ясного цвета, когда говоримое и произнесенное, то, что становилось обратной операцией по восстановлению сил, за вычетом самой аварии, этого прикосновения от-языка, устремляющего к задержке нерв, в момент, которым каждый ряд появлений растягивался, когда произносимое отделялось так, что не оставалось возможности возвращаться к записи, лишаясь всех сил, точнее – снимая их приложимости, разница между звуком для букв (и для отдельных мест, в которые каждое из общих тел было вброшено и повторено) и звуком, выпадающим из себя, становилась пребывающей выше, чем можно было прокинуть след.
0..2
Все начертания вечно пропадали, как, раскидывая одежду, один являющимся другим забывает четыре угла. Возвращая предъявленное тому, что оставалось нетронутым. В одном из домов, нарушенных «домом», постоянного крика нет (в достаточно сжатой перспективе, когда отправленное переводит размах различия). Между разницей в окончательном счете напротив входа, где мыслящий открывает уже не конструкции, обосновывая таблицы выхода и логически выводя вопрос крови, но длящиеся импульсы безжизненной широты обзора.
3..4
Те, кого они, запечатленные снимком в боли, не оставляют воображению представлять, раздвигают ограды, собирают вне отношений все это. Тяжелый пласт земли, верность которой выходит в степень мысли о тяжести объективного вывода. Когда читающий продолжает идти, за ним продолжает селение берегов приближаться (от голосов, отраженных трансляцией).
0..3
Над третьим следом и потому – ночь: ветер менялся, пока протекала эта вода, трещина над рекой (можешь составить то, что «не составит труда»), просто каждый из взятых с собой элементов не расположен быть собранным из ничего, их сил
на другого. Когда это стало знакомым, никто уже не писал таким напряжением. Была эта техника непрямой печати, от пятого до одного
просто каждый из расположенных, пятый, восьмой (не элементы, собрать не составит труда), пока протекала трещина над водой, река, взятая на другого, мог устремляться обратно.
Техника непрямой печати, когда никто уже не записывал то напряжение, как ветер менялся, становился знакомым, этим и обращалась.
0..4
(видимо этого интерьера, горящего в темноте прохода, не стало – тепло, исходящее со стороны, способно подняться до края и стать одним словом, кривыми изгибами вылетающей лексики, полуоткрытой раной на коже, сталкивающимся миражем, посторонним взглядом, звучанием и бесполезным номером в ответ)
(исходящее со стороны звучание, поднятое до края слова, горящего в мираже постороннего взгляда, вылетающего одним столкновением «стать», кривыми изгибами лексики, раной в ответ)
2..4
узнаваемое, до периодически возникающих схватываний предмета пять в приглушении, начатом спустя несколько часов – обрывок фиксации, удаленной до края жеста, ставшего молчаливым показом черной ткани на уставшем плече, испуганном расслаблением
начавшись, жест в испуге оборван («пятый предмет – черный – приглушен, узнан возникновением)
краем ткани, плеча, расслабленного обрывком часа
2..5
через другую технику напряжения, представляя 169 этаж, номер, которого не указать высотой этих сил, как и ту, постоянную тяжесть сосуда (блеск мог сразить при печати на камне) проходить
вдоль излома шагов, отмечаемых знаком растраты на предисловие, «больше не обращать твое воспоминание эквивалентно удару», не говорит
говорит, представляя номер высоты указания этажа, постоянно растрачивая воспоминание тяжести, напряжение при печати излома, вдоль камня, значащего сражение 169», удар, «обращенный техникой в знак»
0..5
поднятое запястье выражало то возвышение и перешеек между подстрочными комментариями, позволением видимые; затем, попадающий в рамку красный становится временным показателем тела (говорит не дыши, не соблюдай договор перед тем же)
может все остановится, пока рассуждение не касается знания, наличия, ниспадающего до трактовки числа, так они сознательно отказались переходить дорогу к твердому под ногами, “все прошедшее время
без видимых, гладких граней предметов”, под стать чему эта работа который час разрывается на глазах
красные возвышения комментария, видимые, затем – показатели тела, говорит между подстрочными, поднимая запястье, соблюдая тот перешеек, договор перед тем же, временным, попадающим в рамку
3..6
распадающаяся дорога, твердая под ногами, касается знания, которое может остановиться, пока рассуждение переходит прошедшее время который час, видимая предметность падения граней трактует глаза, обращаемые к числу
то, что припоминается, когда, как видишь, и движение само себя называет в танце материала, поставленное в ряд согласий с пространственным изменением света (во дворе, где собирается тень камня и повторяется очертание переплета)
из полученной фотографии пересеченной местности, 13.02, пока были написаны первые три получателя гаммы возможной иллюзии «думаю, это сказалось на всем, что разделялось, даже на тех различных планах усилить ближайший порог боли, при получении адреса вслух»;
что отмечено непостоянством того, как проговаривается слог ли
0..6 – >5
в ряд согласий с пространственным изменением света (снаружи припоминается то, как видишь, движение в ряду с тенью камня, очерченным переплетом, танцем, материалом сборки) ставится то, что называет себя само, как повторяется пересеченная местность различными планами, иллюзией
усиления на отмеченной фотографии непостоянного получателя, слога «ли», сказавшегося при написании адреса порогом боли, ближайшем различием в получении 13.02
когда ничего не остается кроме того, чтобы примерять: полуденное ослепление и набор цвета, испытанного вполовину, пропорции цементации до относительного фрагмента, снова им не нашлось одного и того же. Место осталось сколом на постаменте круга, залитого с оглядкой вверх, с превышающим окружение действием постоянных набросков темного, беззвучного прыжка в зону статистики, статики, пара
0..5 – > 2..5
окружающие фрагмент цвета, полудня; пар остается залитым вверх, одним и тем же набранным местом испытанного беззвучия (в зоне статики, превышающей темное), относительно постоянного действия, примеряющего пропорции статистики на себя: скол цемента, в залитом вполовину, когда знаешь, что не измерен круг прыжка
