Юрий Влодов - Люди и боги
Книга пятая «В пустынном песке забвенья…»
* * *Сцепили земные звенья,
Глумясь, подвели итоги.
В пустынном песке забвенья
Христос омывает ноги…
Грядущих веков затменья…
Грядущих миров разрухи…
В пустынном песке забвенья
Христос умывает руки.
Преткновенья камень,
Ты — сродни горбу.
Камень — в стенах камер,
Камень — на гробу.
Все под грузом канем,
И — душа чиста.
Самый тяжкий камень
На спине Христа.
Простим тому всеславному индусу,
Что процедил, стирая пот со лба:
«Лишь тень Исуса верила Исусу
И шла за ним до смертного столба…»
Он ошибался, тот восточный гений,
Не ощутил связующую нить,
Ведь жизнь Исуса не имела тени,
И смерть Исуса не имела тени,
Чтоб тенью этот мир не осквернить.
Это кличет в проводах сирый ветер,
Это жалобно зовут, зычут гуси…
Это сказка для детей: «Мир наш светел!..»
Это сказка для людей: «Иисусе…»
Оземлился на мистическом блюде,
И века застопорились, провисли…
Ты кочуешь на облезлом верблюде
По барханам человеческой мысли…
Где оазисы Любви?! — поищи-ка…
Не порхает ли вдали Божья манна?..
И песчинку пожирает песчинка
Под стопами Твоего каравана.
Утро — солнечным венчиком —
В дождевом парике.
Дева с младенчиком
Идет по реке.
По задумке художника —
Сквозь радугу лет —
Золоченого дождика
Серебряный след.
Словно трепет бубенчика
Под Господней рукой,
Лепет младенчика
Парит над рекой.
Исусов было семеро —
В глазах стояла стынь.
Пришли Исусы с Севера,
Из северных пустынь.
Сошли в пустыни южные
Вселенной лепестки…
За ними плыли вьюжные
Смиренные пески.
Исусы были жалкими
Среди земной среды.
Исусов били палками,
Лизали их следы.
Счастливыми слезинами
Светились их глаза,
Свистела над низинами
Вселенская гроза.
И лето жгло безводное,
И был дикарь живуч,
И тело инородное
Следило из-за туч.
Пришли Исусы с Севера,
Где ни снегов, ни льдин.
Исусов было семеро,
А облик-то — един!
И в том едином облике,
Зерцале бытия,
Как в нелюдимом облаке,
Таится боль моя…
Таится жизнь моя…
Таится смерть моя…
Послекнижие. Поэт и Бог
Поэт и Бог скитаются по свету,
Без денег, без повозок, без поклаж.
Сума и посох — как судьба Поэту,
А Богу — блажь.
«Омойтесь, гости! Отдохните с нами!..»
Забулькает в котле ягнячий бок.
Закусывают молча с чабанами
Поэт и Бог.
Высотные луга. Снега и льдины.
Седые волкодавы давят блох.
И чудится, что в помыслах едины,
Поэт и Бог.
Под выдохи Ильи-Громовика
Журчала речь — небесная водица:
«Ты должен умереть, чтоб возродиться,
И жить — века!..
Ищи, Поэт, свой крест или осину! —
Из мук произрастают имена!..»
Так пасынку… то бишь земному сыну,
Бог нашептал в былые времена…
Под выдохи Ильи-Громовика
Журчала речь — небесная водица…
Взгрустнул Поэт… Ах, дернул черт родиться!..
Прожить бы день… На что ему века?!
Набухли вселенские дрожжи,
Все месится тесто.
Покинь крестовину, о Боже! —
Отдай мое место!..
Я тоже гвоздями изранен,
И отступа — нету.
Будь щедрым, Исус Назарянин! —
Дай место Поэту!
Облачные ро́спади.
Лик луны — белес.
Засвети, нам Господи,
Троицу берез!
Вечная дороженька.
В небе — ни души…
Озари нас, Боженька!
Страхи приглуши…
То ли ветер мается
Во поле пустом?
То ли Божья Мамица
Стонет под крестом?
Облачные ро́спади.
Млечный Путь — белес…
Плачу, сын твой, Господи,
Кровью вместо слез!
Все больше морщинок на старой Луне,
Эпохи спешат, семеня…
Подайте, подайте беспутному мне! —
Во имя святого меня!..
Гнилую картошку пекут на золе
Бродячие ангел и бес…
Подайте, подайте беспутной земле
Во имя святейших небес!..
Умолк вечерний птичий гам,
Вечерний птичий гам…
А Бог проходит по лугам,
Проходит по лугам…
Луга в туманной синеве,
В туманной синеве…
А Бог скрывается в траве,
Скрывается в траве…
— Отче!..
Хочу оторвать от земли преклоненные очи!..
— Сыне!
Ты можешь ослепнуть от праведной солнечной сини!..
— Отче!..
Дозволь заглянуть в непроглядные пропасти ночи!..
— Сыне!
Душа охладится от лунной губительной стыни!..
— Отче!..
Какая дорога к тебе, по-земному, короче?..
— Сыне!
Последуй за тем, кто блуждает в житейской пустыне!..
— Мне стыдно, Отец мой…
Я глаз от земли не подъемлю…
— Люби свою землю!
…Люби свою землю!..
Сгусток Солнца гениальный,
И времен тугая нить…
План Природы генеральный
Никому не изменить.
От Природы — страсть и роды,
Вечный труд и забытье…
Даже Бог — дитя Природы,
Щедрый вымысел ее.
Людмила Осокина. О книге Юрия Влодова «Люди и боги»
«Люди и боги» — главная книга Юрия Влодова, наиболее полно отражающая мироощущение поэта и масштаб его дарования. Он начал писать стихи для нее где-то в середине семидесятых и продолжал всю жизнь. Получилось — ни много ни мало — тридцать три года (заметим, ровно столько, сколько Христос жил среди людей). Писал Влодов и на другие темы, но последние десять лет все внимание поэта, в основном, было приковано к книге «Люди и боги», так как все прочее его перестало интересовать.
Написано для этой книги очень много, но пока трудно назвать точное количество произведений, потому что большая часть архива поэта, к сожалению, еще не разобрана. Можно только предполагать…
Конечно, свою ценность имеет все, что есть в рукописях, но даже по той части, которую удалось представить в настоящем издании, можно судить об уникальности созданного Юрием Влодовым. И речь идет не только о талантливых стихах, но также и о грандиозности замысла поэта, значимости темы и проблем, имеющих общечеловеческое значение.
О чем эта книга? — О Боге и Дьяволе, о Христе и Иуде, о Марии Магдалине, о Деве Марии и Иосифе-плотнике, о Понтии Пилате, о взаимоотношениях Бога и человека, человека и Дьявола. Но, несмотря на то что в основу книги заложены библейско-евангельские сюжеты, это отнюдь не религиозные стихи.
Влодов свободен от всяких религиозных догм в написании своих поэтических картин. Он, конечно, придерживается библейской истории в целом, следует ей, но не повторяет точь-в-точь. Он переосмысливает все происшедшее, смотрит на некоторые события с различных, порой даже противоположных точек зрения. Его мало интересует вера, он занят поиском истины. Поэтому «Люди и боги» — это книга философская, которую пишет поэт-мыслитель, пытающийся понять и разгадать великие тайны Бытия.
Влодов далек от религии на протяжении всей работы над книгой. Напомним, что в середине семидесятых годов прошлого века в нашей стране религия была под запретом, повсеместно царил атеизм, а в церковь ходили только старушки, сохранившие несмотря ни на что веру в Бога. Прочие если и заходили в церковь, то только из любопытства. Ведь тогда даже слово «Бог» в печати старались избегать, а там, где это было в каких-то случаях совершенно необходимо, писали с маленькой буквы.
И Влодов в этом плане ничем от основной массы не отличался, так же не верил в Бога, как не верили в него многие, и даже не задумывался — почему. Просто так было положено, так было принято, так было всегда, во всяком случае, на его веку.
Странно как раз другое: почему он начал в те атеистические годы писать на библейскую тему? Что его подтолкнуло? Ведь он был абсолютно светским человеком и никогда никаким богоискательством не занимался.
