Дмитрий Кленовский - Полное собрание стихотворений

Меня оставил ты под деревом познанья.
Ты дал мне в должный час коснуться жарких уст,
И древним подвигом великого изгнанья
С тех неизбывных пор мой строгий жребий пуст.

Как много страшных раз от каменных окраин
Вставала, медлила и падала луна.
Как много страшных раз во мне прополз мой Каин
И Лотова судьба томила, солона.

Я помню молний блеск и тяжкие скрижали,
Я помню бой трубы и камня на заре.
Царицы Савские в руках моих дрожали
И вяли лилии в Саронском серебре.

Но строгие мужи уже пророчат время
Иного подвига и радости иной,
И вот уже звезда восходит в Вифлееме,
Залогом моего прощенья, надо мной.

Рождение мое! От Бога и от Девы!
Тебя ль не назову я именем твоим.
Под мерный хруст вола, в душистых яслях хлева
Так сладко слабым быть и маленьким таким!

Но где-то в глубине дремотного сознанья,
Еще неясные, встают и шелестят,
На небе огненном ломая очертанья,
Оливки пыльные - мой Гефсиманский сад.

О, только в том саду, то знаю я, впервые
Земного странствия расколется звено,
И будет молнией сквозь вихри огневые
Сознание мое впервой опалено.

И только мной одним решится в то мгновенье,
Восстать ли навсегда иль пасть моей судьбе.
О, дай мне, Господи, пред чашей искупленья
Словами теми же вручить мой дух Тебе.

Чтоб, смертью смерть поправ, от рокового лона,
Где обреченные теряются пути,
В неисчерпаемость дальнейшего закона
Осуществленною любовью прорасти!

Алый кружок на лбу, верности знак, не будет
Тем, кого полюблю, верный сулить удел.
Слишком мои уста, видишь ли, были алы,
Слишком любила я их приближать к другим.
Друг не лучше ль они мертвой, холодной краски?
Тот, кто раскроет их, - гладкий найдет цветок.
Не предпочтет никто, знаю, во всем Пенджабе
Алый кружок на лбу алым моим устам!

Сладко ребенок спит, как его сон встревожу?
Лучше не подойду мужа встречать к дверям.
Гневный, войдет ко мне, но улыбнется, видя,
Как безмятежно спит мальчик в моих руках.
Знаю, проходят дни, но не боюсь, что время
Листья позолотит, посеребрит виски.
Вместе зажжем огонь, а целовать он будет
Вместо поблекших уст алый кружок на лбу.

Милые, вы равно обе даны мне небом,
Только иной вручен каждой из вас удел:
Первою ты была, душной, как ветер с юга,
Будешь последней ты, свежей, как ветер с гор.
Память, ты ждешь меня там, за дверями гроба.
Руки мне на глаза молча положишь ты.
И навсегда сольешь в нимбе золототканом
Алый кружок на лбу с пламенем алых уст.

Еще ковром не устланы ступени
Для ног ее среди прибрежных скал.
Еще душистый ворох роз весенних
В моих руках, зардев, не задрожал.
Еще ее лица немой овал
Едва сквозит, едва белеет в пене,
И реющими гениями вод
Еще не возвещен ее приход.

Пусть никогда, Богиня, не восстанешь
Ты для меня из этих волн морских.
Ты слишком неизбежно сердце ранишь,
Твой пояс туг для слабых рук моих.
Тебя сберечь я не сумею в них,
Ты выскользнешь, ты кинешь, ты обманешь
И, горькое, одно оставишь мне
Воспоминанье о прекрасном сне.

Под знаком не любви, но отреченья
Отныне да свершится жизнь моя.
Сверкнувшие, запру в ларец каменья,
Цветок душистый в книгу Бытия
Вложу опять. Да не узнаю я
Его, весною каждой, пробужденье,
И навсегда для сердца моего
Да станет нем живой язык его.

Я не умел любить тебя, иль ты
Меня не поняла и не любила -
Не знаю. Говорит из темноты
Прошедшее, и тайна все, что было.
Я раскрываю тонкие листы,
Но очертанья букв душа забыла
И нет ни сил, ни мудрости у ней
На роковом водоразделе дней.

Теперь еще враждебны очертанья
И горестей вчерашних, и забав.
Еще как враг глядит воспоминанье,
А голос мести вкрадчив и лукав.
Я каждое мгновение неправ,
Стою слепым за перейденной гранью
И верные знакомые пути
Ищу, зову - и не могу найти.

И ангел мой теперь мне не поможет,
Не возвращу его прохладных рук,
Лишь каждый день неумолимо множит
Дурных примет неумолимый круг.
Земное сердце в первой из разлук
Находит боль, что пощадить не может,
И до последних дней своих оно
С невестой первою обручено.

И говорить не буду я о встрече,
О темной тайне наших двух сердец.
Томительных и злых противоречий
Еще для нас не наступил конец.
От сердца к сердцу огненный гонец
Еще стучит. Я зажигаю свечи
И до земли склоняюсь перед ним,
Благословенным палачом моим.

Молчи, душа! И ты лишь вспомни, тело,
И расскажи, счастливое, о том,
Как радовалось ты, как жить хотело,
Как ты любило с нею быть вдвоем.
Как на весеннем празднике твоем,
Она, смеясь, в руках твоих хмелела,
Как драгоценных губ ее и глаз
Был сладок мед и пламенен топаз.

Не в этом ли и даже только в этом
Земные достижения любви?
Не наклоняйся к милой за ответом,
В ее глазах свой жребий не лови.
Твоя любовь, звезда в твоей крови,
Ей будет только черным амулетом.
И душной ночью на ее груди
Будь только им и звездных встреч не жди.

Не слышишь, как сердце бьется,
Как в окна стучит тоска,
Один лишь тебя коснется
Мой голос издалека.

И станет он вдруг знакомым
Тебе и таким родным,
Как будто ты снова дома,
Где Ангелом сон храним.

И скажешь ты: милый, милый,
Взгляни мне опять в глаза!
Ты видишь: я не забыла,
Я скоро вернусь назад!

Но ты не вернешься, знаю,
И только на миг, слегка,
Тебя обожжет, сгорая,
Мой голос издалека.

Я тебя удерживать не буду,
Потому что я тебя люблю.
Я смешной, не правда ли? Я чуду
Поручаю всю любовь мою.

Разве можно быть насильно милым,
Целовать холодные уста?
Разве может быть дана бескрылым
Крыльями творимая мечта?

Надо верить в горькие утраты
И послушно мертвых хоронить.
Мертвые совсем не виноваты,
Что хотим мы с ними дальше жить…

Если не забвенье, то разлука,
И безмолвье - если не покой.
Разве я твою не тронул руку
Все, навек, простившею рукой?

Снова дни торжественны и строги,
Воздух в поле сладок и глубок,
И опять уходят две дороги
С перекрестка встречных двух дорог. 

Они! Как солнце золотые
Несбыточные берега!
Пускай через моря пустые
Была дорога к ним долга.

Тем слаще после тьмы безбрежной
И палубы на корабле
Припасть к сухой, душистой, нежной,
Теплом пронизанной земле!

И радостью неповторимой
Горя впервые наяву,
У ней учиться, у любимой,
И кротости и торжеству.

Моей земле напрасно веря снова,
На роковом водоразделе дней,
Зачем опять к священным снам былого
Я прихожу от праздности моей?

Их больше нет, моих былых величий,
Сжигавших мозг и выпивавших кровь.
В хмельной игре земных многообличий
Истлевший мир мне не предстанет вновь!

Вот мне остались - Мудрость и Безмолвье,
Спокойный день и мирные труды.
И этой верной шкурою воловьей
Себе отмерю райские сады.

Зачем же я не верю увяданью
Последних роз и радости земной,
И вновь иду искать за новой гранью
Далекий мир, не обретенный мной?

Не потому ль, что жаркими устами
Меня подруга нежная томит,
И розовеет облако над нами,
И белый голубь в облаке парит;

И осмугленных рук прикосновенье
Мне говорит о небе и огне,
О том, что дольней жизни озаренья,
Сияв другим, не просияли мне.

И должен я от ласкового плена
Моих тепло отяжелевших лет
Вернуться вновь к бичам, вожжам и пенам
На роковом ристалище побед.