Лев Гомолицкий - Сочинения русского периода. Стихи. Переводы. Переписка. Том 2

1

Ночь лежит сурово,
Мрачен неба свод,
Не несется яркий
Звездный хоровод.

Нет отрадных мыслей,
Радости в душе;
Безотрадность к жизни,
Как гора по мне.

2

Я был суров душой. Поняв людей,
С их мелочностью, ложью и обманом,
Я не искал обещанных друзей,
Мне ничего от них не было надо...

Но только увидал твоих очей,
Мой ангел, блеск, – в душе опять отрада.
Так и весной, пробуждена от льда,
Несется по полям, шумя, река.

3

Ах, так красива,
Так грациозна,
Как будто вправду
Дитя Киприды!
А голос чудный
Свирель, бубенчик...
По полю, милый,
Так и несется,
Переливаясь
И над рекою
Златой играя.
А алый ротик!
В нем рай небесный,
Олимпа сладость
Соединились.
Он как Аврора
На небе светлом
Чуть рдеет струйкой
Своей багряной.
А эти бровки!
Нахмурит грозно
Их так плутовка,
Надует губки,
Сверкнет глазами,
Как будто вправду
Уж испугала,
Да не боюся.
Так дождь и солнце,
Соединяясь,
В душе блаженство
И упоенье
Лишь вызывают.

4

Ах, глазки эти,
Ах, голубые!
В них небо бурно
Сошло с высот.
Но так порою
За ним, бездонным,
Мерцает пламя,
Огонь из ада
Горящей струйкой.
И не поверишь,
Чтоб небо с адом
Соединились.

5

Мы сидели. Между тем молчанья
Бог всесильный положил преграду.
Слышно, как жужжит и бьется муха,
И шаги прохожих за окнами.
Теребит она своею ручкой
Кисть на спинке кресла золотого.
Я вздыхаю и слова благие
Подбираю к фразе для начала,
Но слова пропали, улетели,
Будто пташечки из клетки тесной;
И гляжу рассеянно в окошко
На цветы, на солнце, на деревья.
Там жжет Феб златистыми лучами,
Там все блещет светом и сияньем,
Там все дышит чудным ароматом,
А я здесь томлюся в ожиданьи.
Погляжу украдкою на Лили,
Она тоже чуть-чуть покосится;
Повстречаемся глазами вместе
И зардеем, отвернувшись, оба.
Сердце шепчет, выбивает страстно:
«Ты ведь любишь маленькую Лили!
Ее ручку чудную возьми ты
И согрей горячим поцелуем
И, прижавшися своей щекою
К этим пальчикам и ноготочкам чудным,
Расскажи, что пережил, страдая;
И как плакал темными ночами,
Умоляй ее промолвить слово,
Подарить и оживить любовью,
Иль убить ужасным приговором».
Поглядел я – страшно приступиться,
Да и где уж! Даже разговора
Не сумел склеить, как было надо...
Нет, молчи! Нет, полно, полно, сердце!
Я сижу и думаю, каким же
Покажусь я ей, молчащий, будто
Истукан, застывший в изваяньи,
И, как рак от жара и стесненья,
Красный, с глупым, верно, выраженьем.
Как она в подобном идиоте
Может чувство усмотреть любови,
Угадать в нем душу, благородство...
Надо, надо что-нибудь сказать мне,
Ведь наскучить может гость подобный.
И сама-то тоже замолчала,
Верно, хочет чем начну увидеть,
Чтоб сказать? – Дай с мыслями собраться!
– «Как сегодня жарко и как знойно...»
Я сказал чуть внятно, повернувшись,
А она ответила, краснея:
– «Да, сегодня, правда, очень жарко».
Ничего, ты, вижу, тоже,
Как и я, стеснялась нить молчанья
Разорвать меж нами. Много время;
Мы еще с тобой разговоримся.
Подожди – меня еще узнаешь.
Ох, боюсь я за твое сердечко!

6

С Лили мы вместе
В саду гуляли,
Цветочки, травки
Под ветром легким
Чуть колыхались,
А с неба солнце
Лучем златистым
Нас так ласкало
И птички пели,
Как души наши.
Я взял легонько
За ручку Лили,
Гляжу ей в очи, –
Черны, глубоки...
Так бы и обнял
И в очи эти
Расцеловал бы...
Да вот боюся.

7

Перед нами поле расстилалось,
Речка чуть журча у ног бежала,
Ветерок чуть нас ласкал собою;
Мы, дыханье притая, сидели;

Ощущал я близость ручки милой,
Чуть лишь только пальцем не касаясь.
И она сидела тихо,
Травку спелую рукой перебирая.

И в душе моей теснились сонмом
И желанья, и страстей порывы;
Я обнять ее хотел, как ветер,
Целовать, как луч ее целует.

Как в реке волна бежит с волною
И сдержать напор воды не может,
Так мои желания роились
Несдержимым огненным потоком.

Как бывает дождь и солнце вместе,
Так и целый сонм противоречий
Подымался на душе безумной,
Подымался, как поток бурливый.

И с желаньями, надеждами сомненье
Заползало: любит ли она-то?
Как и я, страдает ли ночами,
Как и я, в бессильи льет ли слезы?

Нет, она на вид сейчас спокойна,
Не волнует страсть лицо прелестной,
Отдыхает телом и душою;
Я лишь мучаюсь один напрасно.

8

Прямо против моего окошка
Окно милой светится, мерцает;
Зачиталась, верно, моя Лили,
Позабыла мир, людей за книжкой.

Знаешь ли ты, ангел мой, голубка,
Что я плачу по тебе, вздыхая,
И сейчас гляжу на занавеску,
Сквозь нее стараяся проникнуть.

Ты не любишь... Если бы любила,
Может, также из окна глядела,
Может, также мыслями старалась
Ты за занавес проникнуть, – за окошко.

Ах, сознаться ли тебе в любови?
Может, ты меня, разбив мои надежды,
Вдруг отвергнешь, с холодом во взгляде?
Что тогда я стану делать, бедный?

Страшно, страшно как-то сознаваться,
Лучше так питаться мне надеждой,
Чем у речки пасмурной и бурной
Мне сидеть с разбитым идеалом

И, на волны темные взирая,
Думать: горячи ли их объятья,
Или так же холодны, как милой.

9

Хвала тебе, о ночь! Ты пробудила силу
Своею тишиной, решения в душе,
И не осталося сомнения во мне,
Что ты, Лили, меня, как я тебя, любила;

Пусть и ошибка то, но с твердостью пойду,
К чему страдать в незнании тяжелом!
Решу иль грусть или надежду словом
И сразу путь свой верный я найду.

И ты мне только, ночь, покоем вдохновенным
Решенье подсказала, только ты одна.
О, сколько было их с слезами и сомненьем!

Я проклинал тогда и звезды и луну
И пруд с покоем звездным... жизнь свою,
Но ты, о ночь, была одна сильна!

10

Решился я. Нет больше возражений,
Зачем мне мучиться, страдать из-за любви;
Покончить разом все не лучше ли; признаньем
В ней пробудить любви святой мечты.
Я омочу слезами то посланье,
Слезами счастия, надеждою души.
Ужель она их осмеять посмеет?
Тогда, бездушная, и сердца не имеет.
Блажен вечерний час. Ко мне в окно
Глядится ночь бессчетными очами,
Струится аромат, за садом далеко
Сребрится месяц бурными волнами.
А я здесь на окне свое письмо,
Вдыхая аромат, пишу, слезами
Страницы омочив... Я каждую строку
Надеждой светлою великой вдохновляю.

11
Послание к Лили

«Как пред богом на алтарь у древних
Возлагали все, что есть святого,
Так и я пред божеством прелестным
Возлагаю жизнь мою и душу.
Я люблю Вас страстно и глубоко,
Не могу сдержать своей я страсти;
Грудь кипит бурливыми страстями
И из груди вылетает сердце.
Не могу я жить, не видя образ
Чудный Ваш, – он подкрепляет светом,
И вокруг него горит сиянье,
От него весельем кротким веет.
Не отталкивайте бедного безумца,
Не браните Вы его за дерзость,
Вы ответьте своим ясным взглядом,
Благосклонно наклонив головку.
Ничего мне более не надо, –
Буду издали я Вами любоваться,
Только знать бы, что и я кому-то
Все же дорог, все ж любим немного...»

12

Свечка стелется, мерцает, и на стенах
С ней качаются, мерцают тени.
На столе лежит мое посланье
К милой Лили, маленькой голубке.
Я хожу по комнате в волненьи.
В этих строках жизнь моя таится,
От решенья все, ее, зависит,
И стучит в груди, как молот, сердце.
«Посылать ли?» Ум мой выбивает:
«Посылай!» Стучит неровно сердце.
А  душа поет одним желаньем,
К Лили рвется из груди усталой.
Чрез открытое окно из сада
С ароматом из кустов сирени
Раздаются трели и чаруют,
Тают, рвутся в этом мраке ночи.
Очарован этими трелями
У окна стою я упоенный,
И луна, и звезды, и деревья
Шепчут бурно: «посылай любимой».

13

«Эй гонец мой, паж прелестный!
Дам тебе письмо я в руки.
Отнеси его ты к Лили,
Облегчи мои ты муки.
Только как зеницу ока
Береги посланье это,
Передай его по назначенью
Прямо в руки Лили-свету».
Убежал. Стучится сердце.
Неужели строки эти
Моя Лили прочитает
В своем светлом кабинете?
Что я сделал: эту глупость
Милой кротости послал я!..
Боже, Боже, помоги мне!
Дай поймать ее в объятья.
Посмотрел, – горит окошко,
Может, там уже посланье?
Насмешат ли мои просьбы,
Иль введут в негодованье? –
Или, может быть, не это
И не то их ожидает:
Лили, может быть, объятья
В мыслях мне уж простирает?
И в волнении, усталый,
От стены хожу к стене я.
Ох, наверно, этой ночью
Не забудуся во сне я.

14

«Как теперь я встречусь с милой Лили»,
Думал я, шагая к ним в квартиру.
«Как я после этого посланья
Буду ей в глаза смотреть и слушать
Ее голос, с нею сидя рядом?»
Позвонил, вхожу. Дрожат колени.
Как всегда старик-отец встречает,
Угощает чаем и вареньем,
Подставляет булку мне и масло.
Я верчуся будто на иголках.
Что-то Лили долго не выходит.
Наложил я блюдечко варенья;
Опрокинул масло я на скатерть.
Отказалися служить мне руки.
Бледен я, как снег зимою белый.
Удивленья полный взгляд папаши
На себе ловлю с досадою и злобой.
«Вы больны?» А что ему за дело!
– Да я... право... голова кружится.
«То-то бледны будто вы сегодня
И немножечко не очень в духе».
Наконец и Лили. Ей навстречу
Я вскочил, зарделся весь румянцем.
Провалиться в ад тогда хотелось,
Хоть и сам я шел, про это зная.
Но плутовка жмет тихонько руку,
Как всегда за стол она садится,
Предлагает чаю мне и сахар,
О погоде разговор заводит:
«Верно, дождик на сегодня будет.
Солнце село за огромной тучей».
– Да, пожалуй, бормочу я горько,
А сам думаю, волнуяся с досадой:
Провалились бы дожди все эти.
Тут решается вопрос о жизни,
А она хотя б одним бы взглядом
Показала мне свое решенье...
Нет, молчит лукавая плутовка.
И глаза мне слезы наполняют,
Горечь, злоба подступают к сердцу
И так хочется на волю, к речке,
Чтоб никто тебе бы не мешал бы...
Ах, за что она меня так мучит!
Уж скорей бы смерть или объятья.
Эту муку я не в состояньи
Выносить, не зная, что-то будет.
Бессердечная Лили, как зла ты!
Ты смеешься надо мной, несчастным...
Нет, нет, прочь отсюдова навеки,
Полно жить, довольно слез и горя!
Уж не знаю, как я распрощался,
Как на улицу из сада вышел;
Помню только, что одно решенье
Овладело всей моей душою.
«Умереть», твердил я, прочь надежды.
«Все свершилось, кончены несчастья.
Попрощаюсь я с твоим оконцем,
Что надеждой раньше мне сияло».
Стал я под окном Лили открытым
И в последний раз глядел за раму.
«Ах, прости, моя любовь, безумца,
Моя Лили, милая голубка,
Умираю, сердце покидая!..»
И вдруг белая к моим ногам записка
Из окна упала, завертевшись...
Сердце екнуло в груди, и замер
Я невольно над клочечком этим.
Что в ней? В ней еще горит надежда,
А возможно слово отверженья.
Поднимать, узнать ее мне тайну
Иль уйти и в волнах унестися?
Поднял я дрожащими руками,
Развернул... О Боже, что за радость!
Там стояло с подписью голубки:
«В час, в беседке, в нашем парке старом».
Предо мной все загорелось светом,
Голова пошла кругом и ноги
Подкосились подо мной. На тумбу
Сел, чтоб не упасть на мостовую,
И прижал к губам я подпись милой
И сказать лишь мог: «О Лили! Боже!..»
Только Лили так шутить опасно,
Из-за шутки, глупого кокетства
Ты могла убить бы человека.

15

Ах, сколько могут
Перевернуть в нас
Шесть слов всего лишь!
Записку эту
Держу у сердца
И все целую,
В ней разбираясь:
«Днем в час»...
Как будто
Гонцом каким-то
Ко мне несется
«У нас в беседке»...
От них мне веет
То поцелуем,
То ночью лунной,
То милой Лили.
А «в нашем парке»
Мне чудной трелью
Звенит для уха.
О радость, радость!
Как все прелестно,
Как дышит светом,
Теплом как веет.
Несется ль туча,
«Постой, кричу ей,
Куда несешься?
Ты знаешь, нынче
У нас свиданье!
Прочь, прочь от дома,
Дождя не надо!
Ты ж все расстроить
Сегодня можешь».
Качнет ли ветка:–
«Что так грустна ты?–
Я говорю ей: –
«Повсюду радость
И солнце блещет,
Трава притихла;
Что ж ты метешься,
Шуршишь листами?»
Или росинку
В цветке увижу:–
«Ах, полно плакать,
Неугомонный,
Сегодня праздник;
Тебя в петличку
Воткну свою я,
И ты со мною
Пред милой Лили
Смеяться должен,
Любить душою,
Как твой хозяин».

16

Ах, когда же час, так жданный,
Наконец покажет стрелка
И покажется пред мною
Эта милая беседка.
Я хожу, томленья полный,
Перед садом по дороге.
Светит солнце, веет ветер.
Проезжают мимо дроги.
Вот уж, кажется, и время?
Нет, еще осталась четверть!
Ах, лентяи эти стрелки:
Пять минут на них – мне вечность.
И что вздумалося, право,
Днем свиданье назначать ей,
Или ночью страшно, верно,
Ей попасть ко мне в объятья.

17

Вот калитка, вот и сад знакомый.
Вот стоят и тополи, как стражи.
Только нынче от всего свободой,
Светом теплым, ароматом веет!
Вот беседка, – на скамейке Лили,
Ангел книжку, нежный мой, читает;
Я стою пред ней, она же, будто
Зачитавшися, меня совсем не видит.
Ах, глупец я! Ожидал объятий;
Как в беседку я вступлю ногою,
Сразу милым назовет, я думал,
Целовать меня так сладко будет...
Сел я рядом и гляжу на шейку
И на ручку чудную, на кудри.
Неужель Лили меня не видит?
Как любила – увидала б сразу.
Я вздохнул; она свою головку
Подняла над книгой и как солнце
Осветила радостью-улыбкой.
«Ах, вы здесь? А я так зачиталась.
Я люблю читать среди цветов в беседке.
Здесь так тихо!.. Смотрите на книгу?
То какой-то греческий философ».
Что до книжки этой мне несчастной;
Иль она забыла про записку?
Неужель она меня не звала?
Кто другой так подшутил над мною.
«А вы как здесь в парке очутились?»
– «Я-я... вы же сами... ту записку». –
«Ах, записка! Да, я помню, помню.
Мне так жалко вас по правде стало,
Вы ведь плакали, когда прощались с нами,
Я вас выждала и бросила записку...
Да скажите, это мне послали
Вы письмо? Вчера я получила
И была поражена как громом;
Тот ли это скромный мальчик мог писать так,
Изъясняться мне в любви «высокой»».
– «Да, я вам...» чуть внятно бормотал я,
«Я люблю вас, Лили, мне поверьте...»
«А уж я подумала: наверно,
По ошибке мне оно попало.
У вас свет горел всю ночь сегодня, –
У меня как раз на занавеске
Отражалось вашей свечки пламя.
Фу, как жарко! А сегодня папа
Как за вас серьезно испугался;
Вы тряслись тогда у нас всем телом
И бледны так были, словно скатерть».
– «Да, то я послал, мое посланье...
Я люблю вас! Умоляю, Лили,
Мне скажите теплыми словами:
«Я люблю тебя» иль «ненавижу»!
Да, не спал всю ночь вчера несчастный –
Не прилег и не присел на стул я.
Разве мог я спать, когда у милой
Моя тайна на столе лежала?
Я молился, я молил у Бога,
Чтобы Лили Он любить заставил,
Чтоб меня бы подкрепил Он с неба,
Осенил своим благословеньем.
Да, я плакал и, к окну прижавшись,
Я глядел в твое окошко,
Но оно темнело темной щелью,
Неприветливой, как ты, холодной.
Ожидал в тебе любовь я встретить,
Ожидал, что примешь ты в объятья,
А ты только злобно осмеяла,
Издевалась надо мной сегодня...
Прочь всю робость. Вот же на колени
Упаду я пред скалой холодной.
Лили, Лили! Любишь ли меня ты?
Освети своей любовью чудной;
Я у ног твоих и плачу и рыдаю,
Осуши, голубка, эти слезы,
Дай увидеть счастие и радость,
Отдохнуть душею и забыться.
Вижу, Лили, нет, не притворяйся,
Я растрогал ангела, вот слезка
Показалась на глазах глубоких.
Любишь, Лили? Отвечай, малютка,
Ты поднялась, ты глядишь с испугом:
О, не бойся, я не дикий варвар...
О, за то, что ручку не отняла,
Жизнь отдам тебе, мой ангел нежный!»
И прижал к губам ее я ручку,
Ноготочек каждый целовал я,
А она стояла, благосклонно
На меня с улыбкой чудной глядя.
«Встаньте, встаньте», наклонилась Лили.
– Нет, не встану, – прежде мне скажи ты:
Любишь ли? – «Люблю, люблю. Скорее
Подымитесь, могут нас увидеть».
– «Любишь! Радость. Лили, любишь»
Я к губам прижал еще раз руку,
Но она, вдруг вырвавшись, успела
Прошептать: «На завтра, здесь же», быстро
Грациозно с лестницы прыгнула
И пропала в тишине аллеи.
У меня колени подгибались,
Голова кружилась и стучала
Кровь в висках. Я все стоял в беседке,
На аллею глядя... «Любит, любит»,
Все твердя: «о радость, Боже, радость!»

18

Снова солнце, как вчера, в беседке,
Снова Лили милая со мною;
Но теперь в глаза мои плутовка
Смотрит, за руки меня схвативши.
Много ночь в душе перевернула,
Много нового она в ней пробудила,
И теперь в лицо глядит, смеется
И ласкает, нежно улыбаясь.
А я сам, не зная, что мне делать,
Перед ней в смущении краснею
И в глаза ее – две маленькие бездны –
Я смотрю, томленья страсти полон.
«Помнишь, Боря, мы с тобой сидели
И молчали в первый день знакомства?
Я тогда тебя еще не знала
И в душе смеялась над тобою.
А теперь, когда я убедилась,
Как любить ты можешь, милый мальчик,
Я другими на тебя глазами
Поглядела, изменила мненье».
А кругом сияет день роскошный,
Как душа моя, сияет светом;
И поют, порхают в листьях пташки,
Как душа поет и рвется сердце.

19

Высоко над нами
Замер неба свод
И сребристый месяц
Между звезд плывет.
Все затихло в страстном,
Неги полном сне.
Упади же, Лили,
Ты на грудь ко мне.
Слышишь: над рекою
Соловей поет!
Как к той песне страстный
Шопот подойдет.
А к звездам и неге
Поцелуй любви.
Что же долго медлишь,
Губки где твои?
Дай упиться счастьем,
Дай лобзать тебя,
Дай любить, голубка,
Страстно, без конца.

20

О что за ночь! Так дышит ароматом,
В гармонии течет небесный свод;
Чернеет лес, и над затихшим садом
Сребристый месяц свет спокойный льет.
Мне ничего, Лили, с тобой не надо,
Где ты, там и душа моя живет,
И кажется, что ночь с затишьем и луною
Ничто в сравнении, Лили, перед тобою!

21

Как зефир ласкает травки,
Так Лили меня ласкает;
Как от солнца луч целует,
Так она меня лобзает.

Как журча ручей бурливый
По камням, пеня, несется,
Так и милой шопот ночью,
Страстный шопот раздается.

Как чарует песнь трелями
Соловья, переливаясь,
Так звучит «люблю» голубки,
Страстью в сердце отдаваясь.

С нею, кажется, полмира,
Целый мир с Лили забудешь.
Лишь, уставши, сердце скажет:
«Оглянися, как ты любишь».

22

Я не знаю, как сравненья
К моей милой подобрать мне;
Слишком чудна моя Лили,
Слишком страстны те объятья.

Нет! Киприда иль Психея,
Все бледнеет перед нею;
Нету равной ей на свете,
Нет любившей пламеннее.

23

Ах, старик отец не знает,
Что творится здесь, в беседке,
А не то давно, наверно,
Не видать бы мне соседки.

Ах, меня не выдай, ангел,
Не смущайся, как войду я,
А не то разлуку, Лили,
Поклянусь, что не снесу я.

24

Солнце светит с неба,
Счастьем день блестит, –
Что же сердце просит
И о чем грустит?

Разве можно сердцу
Светом наслаждаться,
Когда скоро надо
С Лили расставаться.

25

Ах, прости, моя свобода,
Ах, прости, любовь моя!
Нет, не сжать тебя в объятья,
Не лобзать тебя в глаза.

Вместо Лили эти стены
Меня грозно обнимут,
Вместо страстного объятья
Пылью, скукой обдадут.

26

Как сухие листья эти
И надежды те завяли,
И судьбою с чудных веток
Отряхнулись и упали.

27

Прости, поля, прости, луга!
В последний раз вас обхожу;
В последний раз в твои глаза,
Голубка милая, гляжу.

И с каждым шагом на луга
Так тянет душу улететь,
И с каждым взглядом на глаза
Хочу весь век на них глядеть.

28

Надо мной царит моя богиня,
Я ее Надеждой называю.
Горечь есть и вмиг к своей богине, –
Я молитвой муку облегчаю.
Только стоит вспомнить чудный образ
Светлозарной, нектаром вспоенной, –
Исцеляются сейчас мои мученья,
Гонит прочь он дух мой угнетенный.
Прибегу теперь к моей богине:
Освети, о мать, меня собою,
Пережить разлуку дай спокойно,
Облегчи страдания порою.
Покидая милую голубку,
Я полмира с нею покидаю,
О, Надежда, освети со мною
И того, по ком сейчас страдаю.

29

Было утро. Дождик мелкий крапал.
Шел проститься со своей я милой.
Ветер под ноги бросал сухие,
Как мечты мои, засохшие листочки.
Неба серое бесцветными глазами
На меня глядело, вея горем,
Вспоминая майские те ночи,
Вспоминая теплые надежды.
Ах, мечтали мы с Лили в беседке,
Говорили: «век не разойдемся».
Но прошла пора жары и света
И пришлось друг с другом расставаться.
Вот их дом и тополя, калитка...
Все как прежде, все как было раньше.
Вот крыльцо и милые ступеньки...
Здесь я листику рад каждому, травинке.
Позвонил я, Лили открывает.
Ах, красны глаза твои, мой ангел,
Верно, плакала ты этой ночью,
Как и я, мой свет, моя голубка.
«Что, уже?» Она меня спросила
И порывисто рукой за руку взяла,
И глаза светилися мольбою,
Точно мог не ехать я, остаться.
«Ах, Лили! Ты плакала, милашка,
Твои глазки, счастье, покраснели;
О, поверь и мне, моя Лилюша,
Что и я не спал сегодня ночью.
Ах, не хочется тебя, моя малютка,
Огорчать суровым приговором,
Ах, не хочется, чтоб небо голубое
Омрачилось тучами – печалью.
Лили, Лили! меня ждет возница,
Все готово, сложены все вещи,
Только я пришел с тобой проститься,
Поцелуй сорвать с зори последний.
Ах, Лили моя, не огорчайся,
Только зиму нам прожить отдельно,
Но повеет жаром от Гелиоса,
Лопнут почки, – я опять с тобою.
Снова будем ночью в старом парке
Слушать трели соловья, вдыхая
Аромат, принесшийся с зефиром,
И меняться сладким поцелуем.
А взгрустнется очень, – есть бумага, –
Напиши письмо мне, милый ангел!
Рад я буду каждому посланью
Из твоих прекрасных рук, Лилюша!»
«Ах, мой милый, неужель не можешь
Подождать один часок со мною?
Мое сердце с горя разорвется
Без тебя, мой ангел, Боря милый».
«Нет, не даст нам много час, голубка,
Только хуже растравим мы рану...
Нет, пора! Прощай, Любовь и Радость,
Тополя и садик, и беседка!»
«Ты не плачешь... Ты меня не любишь?
Бессердечный, подарить часочек
Ты не хочешь для своей любимой;
Ты спокойно покидаешь Лили!..»
«Лили, знала б, что в груди, здесь, бьется,
Как душа в ней ноет, что за чувства,
Посетив ее, метутся и клокочут,
Не найдя в ней выхода на волю!
Знала б ты, наверно, ужаснулась.
Я едва могу сдержать волненье.
Но прощай! Вот видишь, ветер
Приглашает в путь, клубя дорогу.
Нас надежды подкрепят собою,
Бог Всесильный силу даст в разлуке.
Не отчаивайся только, моя «радость»,
И не порть слезами свои очи.
Так грустны они сейчас, слезами
Отуманены, но снова заблистают
Вместе с чудною волшебницей весною,
Вместе с солнцем – светозарным богом».
И она свою на грудь головку
Мне сложила, обняла руками
И, слезами обливаясь, «милый,
Боря, Боря...» страстно мне шептала.
Ах, не мог выдерживать я дольше,
К ней прижался жарким поцелуем,
И потоки жгучие мешались
Горьких слез моих с ее слезами...
И тогда горел я страстью,
Когда так любил, когда кипел я страстно,
Надо было с смутною надеждой
Покидать любовь, цветы и радость.
О судьба! за что меня караешь?
Неужель нет вечного блаженства,
Неужели вечного нет счастья?
Беспощадный рок, жестокий и суровый!

30

Вот коляска. На крыльцо выходим.
«Ну, прощайте», говорю я Лили
И так скромно ручку ей целую,
А слеза катится за слезою.
Тут как раз обнять ее бы крепко.
Задушить бы мощными руками,
Впиться в губы долгим поцелуем
И глядеть друг другу прямо в очи.
Но отец ее с седою бородою
Возвышается стеною перед нами;
Не понять ему желания влюбленных,
Их желаний страстных и свободных.
«Вы куда же? Кажется, давно уж
Я вас спрашиваю об одном и том же,
Так простите старика седого...
Там экзамены держать хотите?
Вы живете там, у вас там есть родные?»
Вот вам вместо ласк и поцелуя,
Вот вам страстные любимой речи.
«Да, да, да... Давно я уложился...
Все готово... Двадцать верст отсюда...»
Невпопад, сбиваясь, отвечаю
И впиваюсь сам в лицо малютки.
Ах, пора. Сажуся. «Не забудьте!»
Мне Лили своим платочком машет,
И отец ей вторит: «До свиданья!»
Отвечаю я: «прощайте, не забуду!»
Заклубилась пыль. Пропала Лили,
Дом пропал, деревья и кустарник,
Замелькали низкие лачуги,
Люди, дети, лошади, коровы;
Вот последняя еще избушка;
Подскочили дрожки... Предо мною
Развернулися сады и домы
Дивной, пасмурной, но чудной панорамой.
Где-то парк и красненькая крыша,
Где платочек белый Лили вьется?
Не видать. Закрылися домами
И затмилось тенью от деревьев.
Оглянулся я вперед: дорога
Вьется там, клубяся серой пылью.
Что меня, не грусть ли, ожидает?
Ах, вернусь ли снова к милой Лили?

31

Пыльная дорога
Вьется впереди,
По бокам мелькают
Длинные межи.

Грустно, грустно сердцу
Радость покидать.
Как кругом пустынно,
Так в душе опять.