Юрий Верховский - Струны: Собрание сочинений

О, не мечтай! Зачем тоскующей душой
Крылатых грез у неба просишь?
Зачем ты хоть во сне стремишься в мир иной,
Когда в душе его не носишь?

Пока ты полон сил, и юн, и вдохновен,
Ты познаешь красы земные;
Но скоро, не познав, ты видишь только тлен –
И рвутся в высь мечты иные.

Но в мир, чужой тебе, дороги не найдешь:
Ведь ты мечтать и не умеешь;
Ведь, даже распознав в своих порывах ложь,
Ты – раб земли – уйти не смеешь;

Ведь даже в стороне, далекой от земли,
Искать ты мог бы лишь земное,
Понятное мечте, родившейся в пыли,
Под звон цепей, в пустынном зное:

Ты можешь всё забыть и можешь – проклинать
Свои страдальческие годы, –
Но хмурый, жалкий раб способен ли понять
В пустыне хоть мираж – свободы?!

Мимолетные, живые
Поцелуи огневые,
Чарователи мои!
Вин старинных, вин заветных
И любимых, и приветных
Золотистые струи!

Век бы вами упивался,
Век бы с вами не расстался,
Только были б и друзья –
Безудержно-молодая,
Резво-буйная, хмельная,
Развеселая семья.

Оглушительные споры,
Песни, смех и разговоры –
Как весенняя гроза;
И красавиц огневые,
Искрометные, живые,
Ярче молнии – глаза!

Да, хорошо мне здесь! И книги, и природа,
И мысли ясные, и ясная погода,
Спокойствие души и жизни полнота.
Гуляешь – над тобой лазури высота,
Вокруг – го море ржи, то лес прохладношумный
И всюду – тот покой, свободный и бездумный,
Тот вольно дышащий и верящий покой,
И мир, и тишина – весь лад души людской,
Взволнованной душой всегда, везде желанный,
Ее спокойствия приют благоуханный,
Которого б искать напрасно было там –
По грязным улицам, по пыльным городам.
Ведь здесь и зной, и дождь, и грозы, и ненастье
Напоминают мне младенческое счастье,
Когда вся жизнь души ясна, проста, легка,
С природой милою таинственна близка.
Ведь здесь и хмурый день исполнен умиленья
И тихой прелести и неги вдохновенья:
Захочешь и стихи свободные плывут,
И звуки стройные пленяют и зовут;
Захочешь и с душой сольются – нежно-ярки,
Свободны, как она – созвучия Петрарки.

Всё лета ждали мы, а лето уж прошло.
И только в августе – как будто бы ошибкой
Вдруг прояснилось тихою улыбкой
Природы хмурое чело.
Ни разу, кажется, не расцветало лето
Так нежно-молодо и ярко, как сейчас…
Так юный день сиял лазурью светлых глаз,
И ни на миг не верилось, что это –
Вторая молодость…
Я видел иногда,
Как падал желтый лист; я слышал тихий шорох;
Но, как печали звук в беспечных разговорах,
Ни тени легкой, ни следа
В природе и в душе моей не оставляло
Напоминанье ветерка:
Везде вокруг печали как-то мало,
И мысль об осени красива и легка,
Как милой грезы покрывало.
Жаль, осени здесь не дождаться мне;
«Люблю я пышное природы увяданье» –
Покой в прозрачном полусне,
И плач, и бурное страданье.
Приятно мне в редеющей аллее,
Среди листы и свежей, и сквозной,
Увидеть ветку – ярче и смелее
Горящую красивой желтизной
В холодном блеске дня иль в пламени заката,
Когда душа тоской и думою объята –
Прозрачною, как неба – высота,
Неясною и милой, как мечта…
А ветра влажное дыханье
И освежает и бодрит,
И тонкое его благоуханье
О тайнах осени понятно говорит.

И с тихой думою о вянущих дубравах,
О днях задумчивой и грустной красоты
Я покидал тебя. И ты
Сквозь слезы на меня глядела…
Вдруг – в оковах,
В оковах каменных увидел я тебя
Развенчанной, померкнувшей, опальной…

И с прежнею улыбкою печальной
Лишь иногда еще, скорбя,
Глядела ты вокруг себя
Своим лазурно-тихим взглядом
И как бы видела опять с собою рядом
Природы яркие дары;
Но меркли краски трепетной игры, –
И ты, покрытая тускнеющим нарядом,
Над прахом грез иной поры
В цепях и в муках…
Сердце ядом
Переполнялось. Тусклым взглядом
Глядела, осень, ты
В туман, кишащий жизнью мутной,
И вдруг – со злобою минутной,
С рыданьем бешеным обманутой мечты
Металась, ярыми волнами потрясая
И ударяя о гранит,
И ветром ледяным протяжно завывая,
Когда метель, как смерч, летит,
Как белых призраков трепещущая стая.

Порыв – час, два… минута – и опять
Бессильна ты и можешь лишь вздыхать
Да тихо плакать тусклыми слезами
И о былом воспоминать…
Тогда и я душой с тобою,
И как я рад, когда улыбкой голубою
Ты невзначай проглянешь из-за туч!
А как печален был последний луч,
Воспоминаньем позлащенный!
Он потускнел, зимою побежденный,
Но долго я его не позабыл:
Душе он слишком много говорил.

Тебя он мне напомнил – золотую
И полную огня холодной красоты.
Я тосковал, как часто я тоскую,
И виделась мне — ты…
И долго грезились поблекшие поляны,
Шуршащий ветер, белая роса,
Закат, студеный и румяный,
«В багрец и в золото одетые леса»…

Когда черемуха повеет
Стыдливой негою весны,
Когда восток уж розовеет,
Но вьются трепетные сны, —

О как я рвусь в поля родные —
Забыться в радостной тиши,
Как тяжки стены городские
Для молодеющей души!

Но тяжелей, чем жаждать встречи
И без надежды изнывать —
Прощальный звук последней речи
Душой взволнованной впивать;

Но мне грустнее любоваться
Багрянцем осени златой,
Ее цветами упиваться —
Чтоб с ними тотчас расставаться
Для жизни чуждой и пустой.

У зимнего огня порой ночною
Как я люблю унылые мечты;
И в летний день, укрытая от зною,
Полна печаль высокой простоты,
Как юною мечтательной весною;
Так осени прощальные цветы
Для нас цветут и нежно, и уныло —
И говорят душе о том, что было.

Не первый вздох твоей любви —
Последний стон и боль разлуки
В часы отчаянья и муки
Воспоминаньем оживи.

Как осень грустными цветами
Душе понятна и родна, —
Былых свиданий скорбь одна
Сильнее властвует над нами.

Последний миг душа хранит,
Забыв про все былые встречи:
Единый звук последней речи
Душе так внятно говорит.