Алексей Апухтин - Полное собрание стихотворений

  Мне всё равно, что я лежу больной,
    Что чай мой горек, как микстура,
Что голова в огне, что пульс неровен мой,
Что сорок градусов моя температура!
    Болезни не страшат меня…
    Но признаюсь: меня жестоко
    Пугают два несносных дня,
    Что проведу от вас далеко.
Я так безумно рад, что я теперь люблю,
    Что я дышать могу лишь вами!
  Как часто я впиваюсь в вас глазами
И взор ваш каждый раз с волнением ловлю!
Воспоминаньями я полон дорогими,
И хочет отгадать послушная мечта,
Где вы теперь, и с кем, и мыслями какими
    Головка ваша занята…
  Немая ночь мне не дает ответа,
И только чудится мне в пламенном бреду,
    Что с вами об руку иду
  Я посреди завистливого света,
    Что вы моя, навек моя,
  Что я карать могу врагов неправых,
  Что страх вселять имею право я
  В завистниц ваших глупых, но лукавых…
Когда ж очнуся я средь мертвой тишины –
Как голова горит, как грудь полна страданья
  И хуже всех болезней мне сознанье,
  Что те мечты мечтами быть должны.

С хозяйкой под руку, спокойно, величаво
  Она идет к роялю. Всё молчит,
И смотрит на нее с улыбкою лукавой
  Девиц и дам завистливый синклит.
Она красавица, по приговору света
    Давно ей этот титул дан;
Глубокие глаза ее полны привета,
И строен, и высок ее цветущий стан.
  Она запела… как-то тихо, вяло,
  И к музыканту обращенный взор
    Изобразил немой укор,–
Она не в голосе, всем это ясно стало…
  Но вот минута робости прошла,
    Вот голос дрогнул от волненья,
    И словно буря вдохновенья
    Ее на крыльях унесла.
И песня полилась, широкая как море:
То страсть нам слышалась, кипящая в крови,
То робкие мольбы, разбитой жизни горе,
То жгучая тоска отринутой любви…
О, как могла понять так верно сердца муки
Она, красавица, беспечная на взгляд?
  Откуда эти тающие звуки,
  Что за душу хватают и щемят?

  И вспомнилася мне другая зала,
Большая, темная… Дрожащим огоньком
В углу горел камин, одна свеча мерцала,
  И у рояля были мы вдвоем.
  Она сидела бледная, больная,
  Рассеянно вперя куда-то взор,
  По клавишам рукой перебирая…
    Невесел был наш разговор:
«Меня не удивят ни злоба, ни измена,–
  Она сказала голосом глухим,–
    Увы, я так привыкла к ним!»
    И, словно вырвавшись из плена,
Две крупные слезы скатились по щекам.
А мне хотелося упасть к ее ногам,
    И думал я в тоске глубокой:
Зачем так создан свет, что зло царит одно,
  Зачем, зачем страдать осуждено
  Всё то, что так прекрасно и высоко?
Мечты мои прервал рукоплесканий гром.
    Вскочило всё, заволновалось,
И впечатление глубоким мне казалось!
Мгновение прошло – и вновь звучит кругом,
С обычной пустотой и пошлостью своею,
Речей салонных гул. Спокойна и светла,
  Она сидит у чайного стола;
Банальный фимиам мужчины жгут пред нею,
  И сладкие ей речи говорит
  Девиц и дам сияющий синклит.

Она не может спать. Назойливая, злая
Тоска ее грызет. Пылает голова,
И душит мрак ее, и давит тишь ночная…
Знакомый голос, ей по сердцу ударяя,
Лепечет страшные, безумные слова:

«Когда, потупив взор, походкою усталой
Сегодня тихо шла за гробом ты моим,
Ты думала, что всё меж нами миновало…
Но в комнату твою вошел я, как бывало,
И снова мы с тобой о прошлом говорим.

Ты помнишь, сколько раз ты верность мне сулила,
А я тебя молил о правде лишь одной?
Но ложью ты мне жизнь как ядом отравила,
Все тайны прошлого сказала мне могила,
И вся душа твоя открыта предо мной.

Я всё тебе прощал: обманы, оскорбленья,
Я только для тебя хотел дышать и жить…
Ты предала меня врагам без сожаленья…
И вот теперь она пришла, минута мщенья,
Теперь я силен тем, что не могу простить.

Я силен потому, что труп не шевельнется,
Не запылает взор от блеска красоты,
Что сердце, полное тобою, уж не бьется,
Что в мой свинцовый гроб твой голос не ворвется,
Что нет в нем воздуха, которым дышишь ты!

Я буду мстить тебе. Когда, вернувшись с бала,
Ты, сбросив свой наряд, останешься одна,
В невольном забытьи задремлешь ты сначала,
Но в комнату твою войду я, как бывало,
И ночь твоя пройдет тревожно и без сна.

И всё, забытое среди дневного гула,
Тогда припомнишь ты: и день тот роковой,
Когда безжалостно меня ты обманула,
И тот, когда меня так грубо оттолкнула,
И тот, когда так зло смеялась надо мной!

Я мщу тебе за то, что жил я пресмыкаясь,
В безвыходной тоске дары небес губя,
За то, что я погиб, словам твоим вверяясь,
За то, что, чуя смерть и с жизнью расставаясь,
Я проклял эту жизнь, и душу, и тебя!!.»

Письмо у ней в руках. Прелестная головка
Склонилася над ним, одна в ночной тиши,
И мысль меня страшит, что, может быть, неловко
И грустно ей читать тот стон моей души…

О, только б ей прожить счастливой и любимой,
Не даром ввериться пленительным мечтам…
И помыслы мои всю ночь неудержимо,
Как волны Волхова, текут к ее ногам…

Два сердца любящих и чающих ответа
Случайно встретились в пустыне черствой света,
Но долго робостью томилися они.
И вечной суетой наполненные дни,
И светской черни суд, без смысла, без пощады,
Им клали на пути тяжелые преграды,
И, словно нехотя, в тиши полей пустых
С рыданьем вырвалась святая тайна их.
С тех пор помчались дни, как сон волшебный, странный,
Преграды рушились, и близок день желанный,
Когда прекрасный сон не будет больше сном…

И ночи целые я думаю о нем,
Об этом близком дне… В тумане ожиданья
Грядущего еще не ясны очертанья,
И страстно допросить хочу я у судьбы:
Грозят ли им часы сомнений и борьбы,
Иль ждет их долгое, безоблачное счастье?
Душа моя полна тревоги и участья;
Порою злая мысль, подкравшись в тишине,
Змеиным языком нашептывает мне:
«Как ты смешон с твоим участием глубоким!
Умрешь ты, как и жил, скитальцем одиноким,
Ведь это счастие чужое, не твое!»
Горька мне эта мысль, но я гоню ее
И радуюсь тому, что счастие чужое
Мне счастья моего милей, дороже вдвое!

О, будьте счастливы! Без жалоб, без упрека,
    Без вопля ревности пустой
Я с вами расстаюсь… Пускай один, далеко
  Я буду жить с безумною тоской,
  С горячими, хоть поздними мольбами
    Перед потухшим алтарем.
О, будьте счастливы, – я лишний между вами,
    О, будьте счастливы вдвоем!

  Но я б хотел – прости мое желанье,–
    Чтобы назло слепой судьбе
    Порою в светлый миг свиданья
    Мой образ виделся тебе;
Чтоб в тихом уголке иль средь тревоги бальной
    Смутил тебя мой стих печальный,
  Как иногда при блеске фонарей
    Смущает поезд погребальный
    На свадьбу едущих гостей.