Георгий Иванов - Стихотворения (Полное собрание стихотворений)

Опять, опять луна встает,
Как роза — в час урочный.
И снова о любви поет
Нам соловей восточный.

Пусть говорят, что радость — бред.
Мне не слышны угрозы.
Подумай: сколько тысяч лет
Благоухают розы!

Когда янтарный гаснет день,
На крае небосклона
Я снова вижу Сафо тень,
Целующей Фаона…

И снова дверь открыта мне
Серебряного рая,
И сладко грезить при луне,
Любя и умирая…

Солдаты проходили, барабаня,
А я глядел в окно в старинном зале,
Как медленно в тускнеющем тумане
Их стройные шеренги исчезали.
Уже темнело небо Петрограда,
И месяц выплывал над Летним садом,
И мне сладка была моя отрада
Глядеть им вслед, благословляя взглядом.
Рожденные в глуши, в убогих хатах,
Теперь идут по рыцарскому следу,
Чтоб на полях и славных и проклятых
Узнать любовь, и муку, и обиду.
Таинственно деревья шелестели
Под лязг штыков и грохот барабана,
Но глохнул шаг, и улицы пустели
В холодной мгле осеннего тумана.
И думал я, благословляя взглядом
Ряды солдат: о, сохрани их Боже!
А месяц выплывал над Петроградом,
Над замком Павла и над Летним садом,
На розовое облако похожий…

Зачем трубил зловещий рог,
Прокаркал ворон под луной,
Кого убийца подстерег
На перекрестке в час ночной.
Сверкает шлемов серебро
И вьется белое перо,
Стучат мечи, и льва смелей
С убийцей бьется Беверлей.

Сидит Матильда у окна
В восточной башне, без огня.
В фате венчальной и бледна…
Чу! словно дальний храп коня…
Там под луной не вьется ль пыль?..
От замка Мюсграф — восемь миль
И близко полночь — о, скорей
Спеши на помощь, Беверлей!

В капелле свечи зажжены,
Одет священник, гости ждут..
Шаги на лестнице слышны.
Матильда, за тобой идут.
Пойдешь ты замуж, не любя,
Не защитит никто тебя:
Лежит далеко средь полей,
Смертельно ранен, Беверлей.

Прощайте, арфа и луна,
Вы за оградой, тополя,
Восточной башни тишина
И вересковые поля.
Но настежь дверь, и веет хлад…
В крови забрало, мертвен взгляд,
В лучах луны, луны бледней,
Стоял пред нею Беверлей.

Скорей, Матильда, у ворот
Копытом землю роет конь,
Тебя к венцу не поведет
Вестфильский лорд, гроза погонь.
Скорей, пока не пел петух,
Светляк волшебный не потух.
Вперед — и скачет средь полей
С Матильдой бледной Беверлей.

Недаром ворон прокричал,
Трубил недаром звонкий рог
И грянул гром, и конь заржал
На перекрестке трех дорог.
До замка Мюсграф — восемь миль…
В семейном склепе тишь и пыль.
Туда с невестою своей
Убитый скачет Беверлей.

О, храп коней! О, клич погонь!
Летит дружина по холмам,
Но шибче мчится мертвых конь
По рвам, болотам и лесам.
Искать напрасно зыбкий след,
Петух не пел и следа нет…
Туман клубится средь полей,
Исчез с Матильдой Беверлей.

Одной любви он видел свет,
Один завет хранил прекрасный —
Любовь к отчизне! О, поэт,
Вся жизнь твоя — как светоч ясный.

Ты знал, ты знал, что грянет гром
Навстречу злобы и коварства,
Что под Архангела мечом
Падут неправедные царства.

И жизнь твоя была чиста,
Как сердца кроткого моленье…
Один порыв, одна мечта,
Одно священное стремленье!

О, Русь, как он тебя любил
Светло и преданно, и верно!
Тебя он нежным сыном был
И за тебя страдал безмерно…

Но взгляд его — орлиный взгляд
Сквозь сумрак холода и тленья,
Сквозь неустройство и разлад
Провидел праздник искупленья!

И час великий настает…
И отступает враг унылый…
И сердце вновь привет поет
Тебе, певец славянской силы.

О, Родина, благослови
Благоговейно Хомякова!
Он знал завет одной любви,
Одне священные оковы!

И в близкий час, когда падет
Упрямый шваб по воле рока,
Пусть в наших душах не умрет
Завет славянского пророка!

Поляки, в дни великой брани
Сияет нам одна звезда
Великим лозунгом: — славяне,
Разбита старая вражда.

И прошлое с неверной славой:
Стан Сигизмунда у Москвы
И наши рати под Варшавой
Забыли мы, забыли вы.

Довольно! Долго были слепы,
Теперь прозрели навсегда.
Теперь мы знаем, как нелепы
Братоубийство и вражда.

Пусть наши облики не схожи,
Но братская любовь крепка,
И в грозный час — всего дороже
Отчизна сердцу поляка!

И в дни торжественной печали
Спеша тевтонов отражать,
Мы вам свободу обещали
И слово поклялись сдержать.

Пройдут года тревожной брани
И, ослепительно горя,
Для вас, свободные славяне,
Зажжется ясная заря.

Да будет так! Но враг не дремлет,
Сплетает сеть свою паук,
И Польша, пленная, приемлет
Свободу из тевтонских рук!

Нет, я не верю! Веет ложью
Бессмысленная эта весть.
Поляки не забыли Божью
Угрозу, не забыли честь!

Иль даром знамя подымала
Освобождения война,
Или тебе, о, Польша, мало,
Что ты врагами сожжена?

Я верю: как звезда во мраке,
Достойный прозвучит ответ,
Весь мир услышит, как поляки
Ответят гордо швабам: "Нет!"

"Нет! Ваша не нужна свобода,
И дружба ваша не нужна,
Во славу польского народа
Ура! Да здравствует война!"

"И до последней капли крови
Врага мы будем биться с ним
И в каждой мысли, в каждом слове
Славянству верность сохраним!"

Мы знали — наше дело право,
За нас и Бог, и мир, и честь!
Пылай, воинственная слава,
Свершится праведная месть.

Германия, твой император, —
В какую верил он звезду,
Когда, забыв о дне расплаты,
Зажег всемирную вражду?

Он на Париж стопою грузной
Повел свинцовый ужас свой,
Но крылья армии союзной
Отбили натиск роковой.

Вы тщетно под Верденом бились
И разоряли города,
За вашей армией влачились
Братоубийство и вражда.

Вы чуждыми остались Польше,
И жребий ваш убог и сир.
Когда надежд не стало больше,
Произнесли вы слово: мир!

Неправый вождь! Ты слишком поздно
Сознался, что борьба невмочь…
Для нас — в грядущем небо звездно,
Твой черный жребий кроет ночь.

Мир! Всем священно это имя
И всем его желанна весть,
Но не кровавыми твоими
Ее устами произнесть!

Ведь жизни всех, кто лег со славой,
Вся кровь, пролитая в бою,
Вильгельм Второй, Вильгельм кровавый,
Падет на голову твою!

Недолго ждать! Близка расплата!
Нам — час веселья, вам — тоски.
Пред мощью нашего солдата
Бледнеют прусские полки!

Они давно устали биться,
И доблесть им давно чужда.
Они идут… Им вслед влачится
Братоубийство и вражда.

Германия! Пред славой нашей
Склони бессильное копье
И переполненною чашей
Испей бесславие свое.

Тогда, позабывая беды,
Мы вам даруем честный мир
И бросим к алтарю победы
Вильгельма глиняный кумир.