Иван Бахтин - Поэты Урала. Антология в двух томах. Том 1

Пуля,
Жизнь скосившая сыновью,
Жгучей болью захлестнула мать.
Некого с надеждой и любовью
Ей теперь под кров свой ожидать!
От глухих рыданий обессиля,
Задремала.
И приснилось ей,
Будто бы она —
Сама Россия,
Мать ста миллионов сыновей.
Будто в поле,
Вихрем опаленном,
Где последний догорает бой,
Кличет,
Называя поименно,
Сыновей,
Что не придут домой.
Беззаветно храбрых и красивых,
Жизнь отдавших, чтоб жила она…
Никогда их не забыть России,
Как морей не вычерпать до дна.
…Снег дымится.
Он пропитан кровью.
Меж убитых тихо мать идет
И с суровой терпеливой скорбью
В изголовье
Вечность им кладет.
А в душе не иссякает сила.
И лежит грядущее пред ней,
Потому что ведь она —
Россия,
Мать ста миллионов сыновей!

Ребята осенней ночью
Костер распалили жаркий.
Пламя повыжгло очи
Березке
В косынке яркой.
Стоит она —
Чуть живая,
Сжав побелевшие губы…
Мы чаще всего обижаем
Тех, кого больше любим.

Все это было в самом деле…
В войну в приволжском городке
Погиб ребенок при обстреле
С ириской в смуглом кулачке.
И мать не только в годовщину —
Все эти тридцать долгих лет
Приносит на могилку сыну
Кулечки простеньких конфет.
Отмерив путь,
Теперь неблизкий,
У вечной памяти в плену,
На чистый дерн кладет ириски
Она ребенку своему.

В междузорье
Вмещается день.
В междузорье
Вмещается ночь.
Я искала траву-одолень,
Чтобы утру родиться помочь.
Но у гор
Высоки берега
И дорога к ним
Еле видна.
Быстро мчится меж ними
Река —
Днем светла,
А ночами темна.
Поняла я,
Ты тоже пойми,
Глядя в эту бездонную высь,
Что не только
Все ночи и дни —
В междузорье
Вмещается жизнь.

Мы с тобой, дорога, квиты!
Ты вела меня, вела
Через черные граниты,
Где и вьюга не мела.
Через луг осеребренный,
Через радугу-дугу.
Лишь у пропасти бездонной
Ты сказала:
— Не могу!
И тоскою человечьей
Душу мне ты потрясла.
Я взяла тебя на плечи
И над бездной пронесла.

Все окна настежь мы раскрыли:
Пусть в дом врывается гроза!
У тучи темные подкрылья
И злые острые глаза.
Она летит —
Совсем как птица,
Все убыстряя свой полет.
…К птенцам торопится орлица
И в клюве молнии несет!

Говорю тебе, как побратиму,
Край железа и розы ветров:
— Подари мне алмазную зиму,—
Мне других и не надо даров.
Чтоб широкий простор оснеженный
Расстилался блескучей парчой,
Чтобы сосны короной зеленой
Раздвигали покров тучевой.
А мороз был и жгуч и задирист,
В три наката сколочены льды.
И чтоб в проруби чисто светились
Темно-синие очи воды!

Когда,
Утратив свежее звучанье,
Обычными покажутся слова,
Приходит к нам
Высокое молчанье,
Стозвучное, живое,
Как молва.
Так,
Выразить словами не умея
Всех мыслей,
Обращенных к Ильичу,
На каменных ступенях
Мавзолея,
Как в первый раз,
Я клятвенно
Молчу…

Откинув бремя повседневности,
В ночной целительной глуши
Перебираю драгоценности,
Хранимые на дне души.
Их у меня не так уж много,
Но больше и не надо мне.
При подведении итогов
Они не падают в цене!
Не важно —
Молодость иль старость.
Дорога есть.
И я — иду.
Все лучшее в душе осталось,
И сердце с временем в ладу.

Апрель —
Удивительный месяц.
Все вздыблено, сдвинуто с места.
Сосны корнями месят
Суглинков ржаное тесто.
Гор вздымаются башни
Зеркальными куполами.
Раскольные реки машут
Узорными рукавами.
А если взглянуть с обрыва
Туда, за рыбачьи тони:
Бора хвойная грива
Стелется, как в погоне…
Лютикам солнцеголовым
Радуюсь, как удаче.
С каждым апрелем новым
Сердце мое богаче.

Я о любви, о верности твоей
Своей строкою говорю так редко.
Но что строка?
Она всего лишь ветка
На дереве, что выбрал соловей.
А песня соловьиная сильна
Своим непостижимым постоянством.
Ты слышишь?
Над годами,
Над пространством —
Как в первый раз! —
Опять звучит она.

Гордым легче.
Гордые не плачут.
Ни от ран, ни от душевной боли.
На чужих дорогах не маячат.
О любви, как нищие, не молят.
Широко раскрылены их плечи.
Не гнетет их зависти короста.
…Это правда —
Гордым в жизни легче.
Только гордым сделаться
Не просто!

Мне бы только суметь,
Мне бы только успеть
О России моей
Полным голосом спеть.
Чтоб за всю доброту
Отплатить ей добром,
Нужно песням звенеть
Серебром, серебром.
Слишком пламенна медь,
Слишком празднична сталь,
Мою нежность излить
Они смогут едва ль.
Нежность к русой земле,
На которой росла,
Где цветам и ручьям
Я не знала числа.
Виноватую нежность
К друзьям дорогим,
Что в боях заслонили нас
Сердцем своим.
Ведь, покуда жива,
Я забыть не смогу
Кровь войны
На жестоком, на рваном снегу.
Мне бы только суметь,
Мне бы только успеть
О народе своем
Полным голосом спеть!

Говорили — зима суровая,
Белокосая северянка.
А пришла она хвойнобровая,
Разудалая, как цыганка.
У нее все наряды — новые.
Шали яркие, нелинючие.
Снегопады лепестковые.
Губы жаркие.
Ветры жгучие…
То ль к весне зима
Бьет по льду лещом?
То ли я сама
Молода еще?

Я без Урала не могу.
Стоит перед глазами
Он то утесами в снегу,
То синими лесами.
То сталью,
Зреющей в печах,
Берущей жар у солнца.
То стройкой в просверках,
В лучах
Мгновенно обернется…
И память,
Вызвездив костры,
Положит светотени
На степь
И на Магнит-горы
Гигантские ступени.
…Стою на тающем снегу,
Охмелена весною.
Я без Урала не могу.
Урал всегда со мною.
Да, он со мной,
А не вдали,
За сизой кромкой леса.
Растворено в моей крови
Твое, Урал, железо!