Дмитрий Кленовский - Полное собрание стихотворений

Есть в мире яркие цветы,
Есть в мире звонкие прибои,
Но вот ко мне прижалась ты
И заменила их собою.

Ты всю себя дала в залог
За эти радости вселенной -
Была и свежей, как цветок,
И нежной, словно шелест пенный.

И вот не нужно стало мне
Входить в сады, спускаться к морю,
Мечту о далях и весне
Во мне твой облик переспорил.

И я тебе сказать могу:
Как в олеандрах белой виллы
На далматинском берегу -
Мне хорошо с тобою было!
1967

Еще за дальними холмами
Не догорели облака,
Но день уже расстался с нами,
Лишь не совсем ушел пока.

Вот так бывает и с любимой,
С той, что как день необходима:
Еще и тронет и прильнет,
Но все бедней прикосновенья,
И знаешь: может, на мгновенье
Еще помедлит - но уйдет.
1968

Женщины, любившие поэтов,
Дайте вас в столетьях разыскать,
Чтобы вам в глаза взглянуть за это
И в прохладный лоб поцеловать!

Милые! Как быстро обернулись
Вы на зов, неслышный для других,
И сначала к песням прикоснулись,
А потом к губам, что спели их!

И не вместе с вами ли, бывало,
В эти души трудные вошло
То, чего без вас им не хватало:
Женское терпенье и тепло.

И за вашу верность, вашу нежность,
За неповторимый ваш союз
Вам дана бессмертия безбрежность,
Россыпь строк и даже зависть муз!

Пусть слыла иная лишь подружкой,
А была заботливей жены,
И не раз вы гейневскою «Мушкой»
В жизнь поэта были вплетены.

Все ж, как ни жалели, ни любили,
Как других вы ни были нужней -
Об иной не знали иль забыли,
Лишь поэт, прощаясь, скажет ей:

«Пусть тебя никто не опознает,
Именем твоим не назовет,
Но в моих стихах твой взор сияет
И твое молчание поет!

И моими о тебе стихами
Я возьму тебя с собой туда,
Где над ними - нет, о нет: над нами! -
Небо просияет навсегда!»
1967

Ты, как цветок, дана на время,
На срок до первых непогод.
Ты не из тех, кто счастья бремя
Светло и бережно несет.

Ну что же, пусть на время, если
Иначе не умеешь ты!
Порою всех других прелестней
Недолговечные цветы!

Такой цветок и ты, подруга,
И, примирившись, я смотрю,
Как наша близится разлука -
Как осень по календарю.
1968

Все, что хотелось бы догнать,
Достать, поймать, изведать мне -
Стараюсь я не замечать:
Ведь с жизнью счеты сведены!

Смотри: уже рука дрожит
(Что это значит - знаем мы…),
И даже васильки во ржи
Уже недосягаемы.

И как мне руки протянуть
К тебе, неуловимая,
Когда и в поле даже путь
Свой направляю мимо я.
1968

Как будто все неповторимо,
Но в мыслях снова и опять
Уйдут любимая с любимым
Неповторимость повторять.

Вернутся в комнату, в которой
Их ждут в знакомой полумгле
Все та же спущенная штора
И те же розы на столе.

Никто им там не помешает,
И хоть на несколько минут,
Неповторимость повторяя,
Друг к другу радостно прильнут.

В душе прошедшее хранимо,
Лишь оживи его черты!
И только то неповторимо,
Что повторить не хочешь ты!
1968

Выйдем в сад, его еще нам хватит
На десяток предосенних дней.
Он еще как будто и не плачет,
Только все становится бедней.

Он сегодня нам как раз созвучен,
Он сегодня нам как раз под стать:
Августовской скупостью измучен,
Хочет и не хочет умирать.

Знаешь что? Давай ему поможем
Все забыть и нищим стать вполне
И костер, большой костер разложим
На его тускнеющей траве!

И туда весь сад мы побросаем:
Ветки, листья, блеклые цветы
И все то, чего еще желаем
Так напрасно оба, я и ты.
1967

Комар жужжит и бьется о стекло,
Он хочет прочь, обратно, в свежесть сада.
Он залетел, и вот, ему назло,
Прозрачная возникла вдруг преграда.

А за окном, нацеливаясь, ждет
Пичужка - им полакомиться хочет!
Но путь и ей прозрачность пресечет:
В стекло напрасно клюнет - и отскочит.

А роза в вазе на моем столе
Сияет равнодушно и бесстрастно.
Что ей до огорчений на земле!
Она ведь по-нездешнему прекрасна!
1968

Сколько было в ней очарованья,
Жадных снов, необлетевших дней!
Как она спешила на свиданье
С беззащитной юностью своей!

А теперь... Его зовут любовью,
То земное благо (или зло?),
Что морщинкой у нее в надбровье
С той поры упрямо залегло.

И она уже совсем иная,
И несет в себе другим она
Тот соблазн обманчивого рая,
Кем сама была соблазнена.
1967

Хотя в стихах я говорю
Все об одной любимой -
Я разный облик ей даю,
Всегда неповторимый.

То боязлива, то нежна,
То радуясь, то плача,
Сегодня рвет сирень она
По царскосельским дачам,

А завтра из окна глядит
На свой московский дворик
Иль с южным ветром говорит
На Средиземном море.

Так, в правду уронив мечту
И с явью сон мешая,
Я сказу о тебе плету.
А для чего - не знаю.

Быть может, я хочу вплести
Тебя во все, что было
Мне на земном моем пути
И дорого, и мило?

И там побыть с тобой вдвоем,
Хотя б в стихотвореньи,
Чтоб вместе насладиться в нем
Желанным повтореньем?

И не сочти того за ложь,
Коль разная такая
В моих стихах живешь, поешь,
Себя не узнавая!
1967

Странствия! Распахнутые двери!
Скудости разорванные узы!
Вы, кому поэт, что вас измерил,
Подарил особенную музу!

Посложней бывали и попроще,
Но всегда к чему-то приводили -
Пусть всего лишь только к ближней роще,
К одинокой, без креста, могиле.

А случалось: у себя же дома
В старой книге, что пятнает плесень,
Встретишься с рассказом незнакомым
О заморских городах и весях.

И, читая, скачешь с кем-то рядом
По техасской выжженной равнине
Иль крадешься мавританским садом
На свиданье с белою рабыней.

А не то, в потемках разбирая
Хлам чердачный, что припудрен пылью,
Набредешь на чашку из Китая
Иль на кастаньеты из Севильи.

Будьте же вовек благословенны,
Музою десятою ведомы,
Странствия по свету, по вселенной,
Странствия по собственному дому!
1968

Он сохранил простые линии
Классических далеких лет,
И гордо обрамляют пинии
Его спокойный силуэт.

Как водится, увенчан урнами
Щербатый мрамор балюстрад,
И ящерицы изумрудные
По ним стремительно скользят.

Цветными камешками чисто так
Дорожки выложены все,
И померанцы золотистые
Сияют в матовой листве.

Неторопливыми террасами
С холма он сходит, и вдали
Немым прибоем опоясаны
Нагие контуры земли.

...Я там провел в беспечной юности
Мои счастливейшие дни,
Когда единственною трудностью
Казались мне стихи мои.

Не спрошено и не отвечено,
Конечно, было в них пока,
Но первою любовью мечена
Была уже моя строка.

Ничем (ну разве только взглядами!)
Я не признался в ней тогда,
И самой чистою усладою
Она осталась навсегда.

Припомнишь - и в душе прояснится!
И вот опять со мною ты,
Того не зная, соучастница
Моей ребяческой мечты!
1968