Александр Твардовский - Василий Тёркин

45-48 Из бойцов. Большой. Плечистый.
Местность эту знал вокруг
Я ж, как более речистый,
Был там как бы политрук.

68-72 Хутор нищему — не круг…

81-82 И, дождавшись ночи поздней,
Огородом, коноплей,

После 96 А кому оно по силе:
То — война, а то — семья.
Что там, где она, Россия,
По какой рубеж своя?..

169-172 Стук в сенях. Хозяин вышел
На крыльцо. — Ты что — попить?
Покурить? — Да нет, дровишек
Для хозяйки нарубить.

После 180 Может прежде всяко было,
Не глядел — о чем там речь —
Как дрова она рубила
И когда топила печь.

Шел наш брат не той походкой,
Раскрутилася обмотка,
Труден путь, жара тяжка.
Встанешь, пот утрешь пилоткой
Да затяжкою короткой
Одолжишься у дружка.

И такая сохнет корка
У бойца-курца в груди
Даже спички и махорка
Все у немца позади.

И в сухой тяжелой злобе
Вдруг как станешь думать так.
Для чего его утробе —
Хоть бы что, а то — табак.
И табак, и мох, и лыко,
И болота, край Руси.
Для чего ему? Поди-ка
По хорошему — спроси.

По-людскому, правды ради
Подойди, спроси его.
Молви: дядя, мол а дядя
Для чего?

Посмеется: что вы дети
Я до правды не горазд.
В морду двинь — тогда ответит,
Задави — тогда отдаст

К бою грудь на грудь сближая
Двух сторон войска
Берега несет большая
Русская река.

Наша, русская с верховья
До морской волны,
Та, что мы отдали с кровью
Кровью взять должны.

И за той рекой такою,
За полоскою одной,
Вот он, вот — подать рукою
Пленный край земли родной.

Он над берегом отвесным —
Горький край беды большой,
Онемевший, бессловесный,
Кровный, русский, да чужой.

И за долгий путь походный
Я узнал наперечет,
Изучил отряд наш сводный —
С бору с сосенки народ.

Вот один тебя потешит,
Пыль по ветру отлетай.
Точно с ярмарки он чешет
Похвалиться только дай.

Дай пустить побольше пыли,
Удивить, коль довелось:
Никого так не бомбили.
Как бомбили наш обоз.

Вот бомбили. А другому —
Все такое — сторона.
— Кто куда, а я б до дому…
— А война?
— А что ж война?

Третий просто парень ходкий,
Норовит он, не шутя,
Подрулить к чужой молодке,
На, войне пристать в зятья.

Переждать лихое время,
Отоспаться, шутишь, друг.
Я иду, слежу за всеми,
Как хотите — политрук.

Сутки длилась переправа,
Но, казалось, длилась год.
А на тот, на берег правый
Перебрался только взвод.
(взвод такого-то)
С первой группой ночью он
Погрузился на понтон.
Как паромщик, зная дело,
Управлялся он с шестом.
В стороне вода ревела
Под подорванным мостом.
Впереди чернел зубчатый
За (какою-то) чертой
Незнакомый, непочатый,
Лес над черною водой.
И по правде был он страшен,
Берег тот чужой, куда
Подплывала горстка наших,
Загремев о кромку льда.
И тотчас из тьмы глубокой,
Огненный взметнув клинок,
Луч прожектора протоку
Пересек наискосок,
И тогда из чащи хвойной
Залился огонь трехслойный.

Что со взводом — неизвестно,
Сколько там еще живых.
Дать бы дать туда навесным,
Да нельзя: А вдруг — своих.

144 в декабре — к зиме седой.

После 222 И не дрогнув даже глазом,
Сам глядит — ни дать, ни взять —
Теркин только ждет приказа,
Чтобы тотчас выполнять…

После боя, кто обвык,
Так о смерти судит:
Многих наших нет в живых,
Что ж, и нас не будет.

Говорю не для красы,
Говорю серьезно:
Все там будем, как часы,
Рано или поздно.

Разрешите доложить
Коротко и просто:
Я большой охотник жить
Лет до девяноста.

А война — про все забудь,
И понять не вправе.
Собирался в дальний путь —
Дан приказ: Отставить!

Грянул год, пришел черед,
Нынче мы в ответе
За Россию, за народ
И за все на свете.

От Ивана до Фомы
Мертвые ль, живые,
Все мы вместе — это мы,
Тот народ, Россия.

И поскольку это мы,
То скажу вам, братцы,
Нам из этой кутерьмы
Некуда податься.

Тут не скажешь: я — не я,
Ничего не знаю,
Не докажешь, что твоя
Нынче хата с краю.

Невелик тебе расчет
Думать в одиночку.
Бомба — дура. Попадет
С дуру прямо в точку.

На войне себя забудь,
Смелым будь со страха.
Рвись до немца грудь на грудь,
Драка, значит, драка.

И признать не премину,
Дам свою оценку,
Тут не то, что в старину
Стенкою на стенку.

Тут не то, что на кулак,
Поглядим, чей дюже.
Я сказал бы даже так:
Тут гораздо хуже.

Ну да что о том судить,
Как, друзья, ни горько,
Как ни что, а надо бить,
Бить его и только.

Сколько жил, на том конец,
От хлопот свободен.
И теперь ты тот боец,
Что для боя годен.

И пойдешь в огонь любой,
Выполнишь задачу.
И, глядишь, еще живой
Будешь сам впридачу.

А застигнет смертный час,
Значит, номер вышел.
В рифму что-нибудь про нас
После нас напишут.

Да прикрасят, да приврут,
От себя добавят
Чего не было. Но тут
Дела не поправить.

Горевать из пустяков
Нам не стоит, братцы.
То ж стихи. А от стихов
Дети не родятся.

1 — После боя, кто обвык,
Так о смерти судит:
Многих наших нет в живых.
Что ж, и нас не будет.

Если можно доложить

1-4 — Банка шпротов! Мы им честь
Должную окажем.
Как и с чем их нужно есть,
Мы сейчас расскажем.
Потерпи? С утра терплю.
Хлеба нет? Ну что же —
Я без хлеба их люблю,
С сухарями тоже.
Посмотрите вы, каков
Ужин наш трофейный.
Разрешите пару слов,
Вовсе не шутейных.

Не гадал, не думал фриц,
Чтобы эта банка
Вдруг могла из-за границ
К нам попасть в землянку.

Что ж, корысть невелика,
Рассуждая здраво,
Да впридачу есть река
Вместе с переправой.
Наша, кровная она
С самого верховья.
С кровью немцу отдана,
Нынче взята кровью.
И позвольте доложить
Коротко и просто:
Я большой охотник жить
Лет до девяноста.

30 Смелым будь со страха.

Помни все, однако.

42-44 Как, друзья, ни горько,
Как ни что, а надо бить,
Бить его — и только.

59-60 Может, что-нибудь про нас
Доброе напишут.

61-64 Да прикрасят, да приврут,
От себя добавят,
Чего не было. Но тут
Дела не поправить.

Горевать из пустяков
Нам не стоит, братцы.
То ж стихи. А от стихов
Дети не родятся.

209 Кровь течет, дела табак.

214 Сдохнуть с мокрыми ногами,