Оноэ Сайсю - Из японской поэзии
Поэты хайку первой половины XX века[10]
Одзаки Хосай
Входил, выходил —
а цветы вьюнка у калитки
уж стали плодами…
На сосновую хвою
прямо в солнечное пятно
ставлю бамбуковый короб…
Слушаю, как тает
и трескается лед —
болею дома…
Сёдзи задвинул —
и тем одиночества грусть
усугубляю…
Холод крепчает.
У кромки воды намело
опавших листьев…
Смастерил лачугу в горах —
ращу при ней хризантемы…
Этой дивной луной
в одиночку полюбовался —
и засыпаю…
Жив и сегодня —
пронзительный стрекот сверчка
у белой стенки склада…
Взъерошил шерсть
на загривке бродячей собаки
осенний ветер…
Порция на одного —
промываю горсточку риса…
Подставляю руки —
Принять в подаянье плоды…
Колесо водяное
прилепилось у самой кромки
горной дороги…
Накацука Иппэкиро
Чайки кричат в ночи.
Прохладная женская рука…
В лунном сиянье
рыбачьих лодок
огни там и сям мерцают…
В дождливую ночь
аромат хорошей сигары.
Женщина прикрывает грудь…
Весенней ночью
в комнате выпил воды,
не пролив ни капли…
Среди гор
светлые воды струятся —
вешняя река…
На вишне зимой
в прозрачном воздухе вижу
набухшие бутоны…
Меж деревьями в солнечном свете —
цветок горечавки…
С ложа болезни
вижу там, вдали,
синеву зимнего моря…
Дом, где хочу умереть:
во дворе чтоб росла хурма
и луг виднелся цветущий…
Ветер весенний
налетает, как в первый день
моей болезни…
Стало ясно, когда умру —
когда на кустиках чая
распустятся цветы…
Хара Сэкитэй
Высоко в горах
клонятся цветы под ветром —
особенно ромашки…
Тени от цветов —
наступил на их смешенье.
Луна над обрывом…
Осенний денек.
По мосту через ущелье
переходит кошка…
Под сенью горы
даже птиц водяных не видно —
темная глубь…
На исходе весны
дождливая ночь в ущелье
сменилась светом…
К самой двери купальни
из лощины он накатил —
туманный сумрак…
И в такую высь
взлетела бабочка снизу!
Глубина ущелья…
Эти краски гор!
В ведерке моем так и плещет
пойманная форель…
В осеннее небо
упирается горный пик —
будто совсем рядом!..
Мать на ложе болезни —
осенний засохший луг
виден сквозь сёдзи…
Головы задрав,
гуси из травы глядят
туда, на солнце…
Хино Содзё
Сливы белый цвет
в лучах заходящего солнца —
людей голоса…
Весенняя ночь —
непорочную девицу
в жены я беру…
Вешний светильник
у изголовья постели
жена погасила…
Аромат этих роз
в нашу первую ночь —
понемногу светает…
Весь долгий день
так с тобой и проведем,
рук не разнимая…
Вышла из ванной —
так мне мило ее естество.
Весенний полдень…
В аппетитности
тостов, поданных на завтрак,
некое бесстыдство…
Сугита Хисадзё
Над цветами вьюнка
летучие муравьи
кружат в полумраке…
Тень моего зонта —
как на темном кругу белеют
эти ромашки!
Как хочет поет
горная кукушка,
рассыпая эхо…
Ставила в вазу пион —
и вот
с ужином припозднилась…
Дождик полил
на поля, где землю
только что вскопали…
Дзамбоа[11] в цвету —
это май принес собой
сиянье солнца…
Над вершинами
эхом прокатился звонкий
журавлиный клич…
В колокол бью,
озарена луною —
гулкий отголосок…
Кавабата Бося
В прозрачной росе —
всего и конец, и начало —
отблески зари…
Радует глаз
хурма шарами на ветках —
где красный, где желтый…
Короткий день,
озаренный долгим багрянцем
зимнего солнца…
Зимние дожди —
к миске рисовой каши добавлю
маринованной сливы…[12]
Зимние дожди —
как свирель, в огне напевают
коленца бамбука…[13]
Зимняя луна
проплывает в холодном небе —
так одинока…
Брезжит рассвет.
На складской стене вся промерзла
стайка воробьев…
Воз редьки тяжел!
Морда лошади — лик бодхисатвы,
слезы на глазах…
Холод ранней весной —
в глубине бамбуковой рощи
водопад замерзший…
Редька цветет.
Утащив колокольчик,
играет черная кошка…
Над чащей лесной
в синеве бескрайнего неба
бабочки вьются…
Одна бабочка —
ей достанется вся лазурь
над снежным пиком…
Цветущий пион —
два цветка склонились друг к другу,
влекомы ветром…
Под ветром осенним
мои легкие —
словно флажолет…
Изголовье — что камень.
Уж не цикада ли я?
Все пою, заливаясь слезами…
Мацумото Такаси
