Вячеслав Иванов - Кормчие звезды. Книга лирики
С моей свободой не сойду
К сему предчувствию свободы:
Я сам, могучий, возведу
К сознанию хаос Природы.
Пусть я хочу лететь без крыл,
Люблю и кличу без отзыва:
Он нужен, одинокий пыл
Неразделенного порыва!
Коль в персти косной Дух сокрыт,
Его порыв в моих усильях:
Из искры тлеющей летит
Пожар на неудержных крыльях.
Коль Бог живет среди светил,
Мой пыл — привет Ему любовный —
Лампада ночи меж ветрил —
Прибытия символ условный,
Хочу до срока моего
Питать сей пламень одинокий,
Не падая — во тьме глубокой
Гореть звездой, и ждать…
Дух
Чего?
Человек
Сияли древле звезды те же;
Белел крутой скалистый скат;
Был тих ночлег овечьих стад;
Был зимний воздух резче, реже…
И Дух отверз уста светил,
И камни, и стада внимали;
Молились пастыри; дышали
Метели богоносных крил.
В служеньи тайном, в вышине;
В прозрачной звездной тишине,
Как бурный дух, носились хоры,—
И возвещал бесплотный клир
Благоволение и мир…
Я жду: вернется полночь эта…
Дух
Восстань, мечтатель! Луч рассвета
На гор челе. В седой туман
Окутан Призрак. День раздвинул
Хребтов далеких дымный стан —
И видно море… Срок наш минул.
MISSA SOLENNIS,[9] БЕТХОВЕНА
В дни, когда святые тени
Скрылись дале в небеса,
Где ты внял, надзвездный гений,
Их хвалений голоса?
В дни, как верных хор великий,
Разделенный, изнемог,
Их молитв согласны клики
Где подслушал ты, пророк?
У поры ли ты забвенной,
У грядущей ли исторг
Глас надежды неизменной,
Веры мощь, любви восторг?
Но и в оны веки лира
Псалмопевная царя
Не хвалила Агнца Мира,
Столь всевнятно говоря!
Ибо ты в сем громе пирном,
В буре кликов, слез и хвал
Слиться с воинством эфирным
Человечество созвал.
ТВОРЧЕСТВО
Ricordati che vivi, е cammina![10]
Слова Микель-Анджело к мрамору «Moиceй»Взыграй, дитя и бог, о ты, кого во сне
Лелеял, привитая, Гений,—
И Ночи пленный сонм, тоскующий о Дне,
Зови на праздник воплощений!
Дай кровь Небытию, дай голос Немоте,
В безликий Хаос ввергни краски
И Жизнь воспламени в роскошной наготе,
В избытке упоенной пляски!
И ликам реющим их имя нареки
Творца безвольным произволом,
И Сокровенное Явленьем облеки,
И Несказанное — Глаголом!
Немое таинство неумолимых уз
Расторгни пением Орфея,
И в обновленный мир простри рукою Муз
Дар Огненосца-Прометея!
Исполнен обликов непрозренных эфир,
И над полуночью лазурной
Светила новые, с бряцаньем стройных лир,
Плывут чрез океан безбурный.
Неведомых морей мятежней хлещет вал
О скал невиданных пределы,
И вторит сладостней таинственный хорал
Вечерним стонам Филомелы.
Есть много солнц в ночи, в деннице — робких грез,
В зефире — тающих созвучий;
В луче луны дрожит дыханье бледных роз,
В речной тростинке — стих певучий.
Неуспокоены, виденья гордых тел,
Блуждая в нимбах, волят плоти:
С титанами горб, Бетховен, ты гремел!
Ты их отронул, Буонарроти!
Уз разрешитель, встань!- и встречной воли полн,
И мрамор жив Пигмалиона,
И Красота встает, дщерь золотая волн,
Из гармонического лона.
Уз разрешитель, встань!- и вод тайник отверст
Ударом творческого гнева,
И в плоть стремится жизнь чрез огнеструйный перст,
И из ребра выходит Ева.
Под иго легкое склони послушный мир,
Ты, кто теней расторг вереи!
Будь новый Демиург! Как Дант или Омир,
Зажги над солнцем Эмпиреи!
Природа — знаменье и тень предвечных дел:
Твой замысел — ей символ равный,
Он есть: он — истина. Прах Фидиев истлел:
Но жив Отец громодержавный!
Сомкнуть творения предгорнее звено
Ждет Человек своей свободы.
Дерзай, Прометиад: тебе свершить дано
Обетование Природы!
Творящей Матери наследник, воззови
Преображение Вселенной,
И на лице земном напечатлей в любви
Свой Идеал богоявленный!
ДИОНИСУ
Как нарицать тебя, Неизрекаемый,
Многих имен и даров?
Звездных водитель хоров,
Ты, кто избыток творишь упоением,
О Преизбыточный,
Пресуществителем
Ты наречешься мне!..
ВИНОГРАДНИК ДИОНИСА
Ἄμπελος δ’ἦν κατηφής, και σκυθρωπὸς οἶνος, και βότρυς ὥσπερ δακρύων.
Himerius[11]Виноградник свой обходит, свой первоизбранный,
Дионис;
Две жены в одеждах темных — два виноградаря —
вслед за ним.
Говорит двум скорбным стражам —
двум виноградарям — Дионис:
«Вы берите, Скорбь и Мука, ваш, виноградари,
острый нож;
Вы пожните, Скорбь и Мука, мой первоизбранный
виноград!
Кровь сберите гроздий рдяных, слезы кистей
моих золотых —
Жертву нег в точило скорби, пурпур страданий
в точило нег;
Напоите влагой рьяной алых восторгов мой
ярый Граль!»
АСКЕТ
Аз живу, и вы живи будете.
Ев. от Иоанна, XIV l9Как возле павшая секира —
Коснулась,- воззрилась Любовь…
Я вспрянул, наг, с подушек пира,—
Наг, обошел пределы мира —
И слышал — стон, и видел — кровь.
И стал я прям, и вопль проклятий
Вознес к Любви… И внял я клич:
«Кто взыщет огнь моих объятий?
Кто разделит страданье братий?»—
И, взвизгнув, плоть ужалил бич.
Как зверь, терзал я плоть в дуброве;
Я стлал ей ложем углей жар:
И чем мой подвиг был суровей,
Тем слаще мука,- тем багровей
Горел Любви святой пожар.
Согбенну старцу, дал мне пленный
Страданий демон свой союз:
Он раздувал мой пыл священный,
Я ж — корибант — царь плоти бренной —
Плясал под звон победных уз.
И с неба спал огонь кровавый,
И в нем, сошед, рекла Любовь:
«Безумен был твой гнев неправый!
Се, для Моей небесной славы
Не молкнет стон и льется кровь!
Я — жертва — жертвенник творила:
Достойны жертв дары мои!
Я мир слезами напоила:
Их сплавит в людях жар горнила
В восторги вечные Любви!
Зане живу — я жизнь воззвала:
Мне ль, не любя, пребыть одной?
О том с живущим Я страдала,
О том со смертным умирала:
Со Мной умерший жив со Мной».
ЛИСТОПАД
В чаще багряной
Мраморный Пан
С праздной свирелью
Дремлет у влаги:
«Дуй, Аквилон,
В мою свирель,
Мой сон лелея!
Ярче алейте,
Хладные зори,
Пред долгой ночью!
Дольше кружитесь,
Желтые листья,
Над влагой черной!
Ждет терпеливо
Судьбы неизбежной
Темное лоно»…
Желтые листья
Ветр гонит к поблекшему брегу
Царственный лебедь скользит между них,
А важная Муза героев,
С мраморным свитком,
Вперила на волны
Незрящие, зрящие очи —
И думает думу:
«Над темным лоном судеб,
Обагренным жатвой падучей
Мгновенной жизни,
Как царственный лебедь,
Скользит ваш смертный соперник,
Титаноубийцы,—
Среди поколений летучих —
Муж Рока!—
И мерит бестрепетным оком
Бездонные тайны;
И, в омут времен недвижимых
Глядясь, узнает
Лелеемый влагой дремучей —
Свой образ»…
РАЙСКАЯ МАТЬ
Придет мать-Весна красна,
Лузья, болоты разольются,
Древа листами оденутся,
И запоют птицы райски
Архангельскими голосами.
А ты из пустыни вон изыдешь,
