Вячеслав Иванов - Кормчие звезды. Книга лирики
Обзор книги Вячеслав Иванов - Кормчие звезды. Книга лирики
Вячеслав Иванов
КОРМЧИЕ ЗВЕЗДЫ
Книга лирики
Росо potea parer li del di fuori:
Ма per quel росо vedev'io le stelle
Di lor solere е piu chiare е maggiori.
Dante, Рurg, XXVII[1]ПАМЯТИ МАТЕРИ
«Вчера во мгле неслись титаны…»
Вчера во мгле неслись титаны
На приступ молнийных бойниц,
И широко сшибались станы
Раскатом громких колесниц:
А ныне, сил избыток знойный
Пролив на тризне летних бурь,
Улыбкой Осени спокойной
Яснеет хладная лазурь.
Она пришла с своей кошницей,
Пора свершительных отрад,
И златотканой багряницей
Наш убирает виноград.
И долго Север снежной тучей
Благих небес не омрачит,
И пламень юности летучей
Земля, сокрыт, не расточит.
И дней незрелых цвет увядший
На пире пурпурном забвен;
И первый лист любезен падший,
И первый плод благословен.
ПОРЫВ И ГРАНИ
Du regst und rü hrst ein krä ftiges
Beschliessen,
Zum hö chsten Dasein immerfort zu
streben…
Goethe, Faust II[2]КРАСОТА
Владимиру Сергеевичу Соловьеву
Περί τ'αμφί τε κάλλος άητο.
Нуmn. Ноmer[3]Вижу вас, божественные дали,
Умбрских гор синеющий кристалл!
Ax! там сон мой боги оправдали:
Въяве там он путнику предстал…
«Дочь ли ты земли
Иль небес — внемли:
Твой я! Вечно мне твой лик блистал».
«Тайна мне самой и тайна миру,
Я, в моей обители земной,
Се, гряду по светлому эфиру:
Путник, зреть отныне будешь мной!
Кто мой лик узрел,
Тот навек прозрел,—
Дольний мир навек пред ним иной.
Радостно по цветоносной Гее
Я иду, не ведая — куда.
Я служу с улыбкой Адрастее,
Благосклонно — девственно — чужда.
Я ношу кольцо,
И мое лицо —
Кроткий луч таинственного Да»
ПРОБУЖДЕНИЕ
И был я подобен
Уснувшему розовым вечером
На палубе шаткой
При кликах пловцов,
Подъемлющих якорь.
Проснулся — глядит
Гость корабельный:
Висит огнезрящая
И дышит над ним
Живая бездна…
Глухая бездна
Ропщет под ним…
Гнет ветр неудержный
Мачты упорные —
И, мерная, в небе высоком
От созвездья ходит
До созвездья щогла…
Глядит — не дышит
Верного брега сын,
Потерян в безднах…
А с ним плывут
Вернее брега
Кормчие звезды!
ДУХ
L'Amor che muove il Sole е l'altre stelle.
Dante, Раrad. XXXIII[4]Над бездной ночи Дух, горя,
Миры водил Любви кормилом;
Мой дух, ширяясь и паря,
Летел во сретенье светилам.
И бездне — бездной отвечал;
И твердь держал безбрежным лоном;
И разгорался, и звучал
С огнеоружным легионом.
Любовь, как атом огневой,
Его в пожар миров метнула;
В нем на себя Она взглянула —
И в Ней узнал он пламень свой.
ПЕРСТЬ
Воистину всякий пред всеми за всех и за всё виноват.
ДостоевскийДень белоогненный палил;
Не молк цикады скрежет знойный;
И кипарисов облак стройный
Витал над мрамором могил.
Я пал, сражен души недугом…
Но к праху прах был щедр и добр:
Пчела вилась над жарким лугом,
И сох, благоухая, чобр…
Укор уж сердца не терзал:
Мой умер грех с моей гордыней,—
И, вновь родним с родной святыней,
Я Землю, Землю лобызал!
Она ждала, она прощала —
И сладок кроткий был залог;
И всё, что дух сдержать не мог,
Она смиренно обещала.
ВОПЛОЩЕНИЕ
Мне снился сон: летел я в мир подлунный,
Неживший дух,
И хор планет гармоньей семиструнной
Ласкал мой слух;
И хор планет красой семивенчанной
Мой взор ласкал:
Я мир любил, и — к жизни дух избранный—
Я жить алкал.
И спутника, у дольнего порога,
Я стал молить:
«В мой век земной, о, дай мне жизней много,
Изведав,слить!
Дай мне любить всё, что восторгов пленных
Достойно там;
Дай мне вместить кумиров много тленных
В мой тленный храм!»
И вождь в ответ: «Вдвойне живущий страждет
Вдвойне. Прости!—
Ты восхотел: живет, что жизни жаждет:
Дерзай, вмести!»
И встречный хор «прости» сказавших тлену,
Стеная, пел:
«О, алчный дух! ты не любовь — измену
Избрал в удел.
Тесна любви единой грань земная:
Кто любит вновь,
Живучую тот душит, проклиная,
В груди любовь.
Он осужден развеять прах священный,
Ковчег разбить,
Но милый прах, в забвеньи незабвенный,—
Казнясь, любить!»
И новый хор, мимоидя из плена,
Стеная, пел:
«О алчный дух! твоя любовь — измена,
Но глад — удел!..»
И, с ужасом внимая укоризне,
Моих небес
Возжаждал я на праге темной жизни —
И сон исчез…
В КОЛИЗЕЕ
Great is their love, who love in sin and fenr.
Вуron[5]День влажнокудрый досиял,
Меж туч огонь вечерний сея.
Вкруг помрачался, вкруг зиял
Недвижный хаос Колизея.
Глядели из стихийной тьмы
Судеб безвременные очи…
День бурь истомных к прагу ночи,
День алчный провождали мы —
Меж глыб, чья вечность роковая
В грехе святилась и крови,—
Дух безнадежный предавая
Преступным терниям любви,—
Стеснясь, как два листа, что мчит,
Безвольных, жадный плен свободы,
Доколь их слившей непогоды
Вновь легкий вздох не разлучит…
LA SELVA OSCURA[6]
Nel mezzo del cammin di nostra vita…
Dante[7]Всё горы, за грядой гряда;
Всё черный, старый лес.
Светлеет ночь. Горит звезда
В дали святой небес.
О, дольний мрак! О, дольний лес!
И ты — вдали — одна…
Потир земли, потир небес
Испили мы до дна.
О, крест земли! О, крест небес!
И каждый миг- «прости»!
И вздохи гор, и долго — лес,
И долго — крест нести!
ПЕСНЬ ПОТОМКОВ КАИНОВЫХ
Хор мужчин
Как привет из уст родимой —
Запах мил сырой земли!
Недр твоих в тайник незримый
Мы надежды погребли.
Мать, взлелей святое семя!
Жизнь из тленья пробуди!
И страды юдольной бремя
Жатвой нам вознагради!
Хор женщин
Любо жатвы злакам тучным,
И цветам, и древесам —
Быть с тобою неразлучным,
Воздыхая к небесам.
Полусонны, полуживы,
Мать-Земля, они, как ты,
Так же кротко-молчаливы,
И бесстрастны, и святы!
Хор мужчин
О, зачем слепая воля
Нас отторгла от тебя —
И скитаться наша доля,
Ненавидя и любя?
Огнь сжигает нас мятежный,
Нас пятнает страсть и гнев,
И для жатвы неизбежной
Преступленья зреет сев.
Хор женщин
Мать, отверженным объятья
Миротворные раскрой!
Дар сознанья — дар проклятья —
Угаси в земле сырой:
Да из недр твоих священных
Встанем — дольние цветы,
Встанем — класы нив смиренных,
Непорочны и святы!
ПОКОРНОСТЬ
И сердце вновь горит и любит — оттого,
Что не любить оно не может.
ПушкинТы любишь горестно и трудно.
ПушкинИду в вечерней мгле под сводами древес.
Звезда, как перл слезы, на бледный лик небес
Явилась, и дрожит… Иду, как верный воин,—
Устал — и мужествен. Унылый дух спокоен…
Эоны долгие, светило, ты плывешь;
Ты мой летучий век, как день, переживешь;
Мы — братья чуждые: но мой привет печальный
Тебе сопутствует в твоей дороге дальной!
Светило братское, во мне зажгло ты вновь
Неутолимую, напрасную любовь!
Детей творения, нас, в разлученной доле,
