Наталия Солодкая - Волшебство (сборник)

В незажившую рану поражённая вновь
Обескровленной птицей умирает Любовь.
Бьёт крылом, угасая, и стремится взлететь.
Как не хочется птице на земле умереть!
Только тщетны усилья, больше ей не летать,
Обездвижены крылья, тела ввысь не поднять,
В бесконечное небо устремились глаза.
Драгоценным алмазом прокатилась слеза,
Птица, вскинув головку, вдруг с земли поднялась,
И неистово песня из груди полилась.
И земля содрогнулась, застонав с ней вдвоём,
И заплакало небо, разразившись дождём,
Солнце в небе металось. Устремясь в высоту,
Птица с жизнью прощалась, в мир неся красоту.
Сладкозвучной свирелью, за бессмертьем спеша,
С упоительной трелью воспарила душа.
Стоны в песню вплетая, славя жизнь вновь и вновь,
В бесконечное небо улетела Любовь.

Маленький двор в переулке арбатском,
Город уставший шумит вдалеке.
Вечер московский, на улицах скользко,
Снег, словно слёзка, застыл на щеке.
Жёлтой дорожкой свет из окошка,
Жёлтым горошком мимоза в руке.

Краденым счастьем два сердца согреты,
С привкусом горьким все наши мечты.
Но как же сладки встречи украдкой,
Жарки объятья и чувства чисты!
Делим с тобою счастье с виною
И за собою сжигаем мосты.

Ночью в подъезде так гулки ступени!
Рвёт тишину полуночный звонок.
Двери открою, радость не скрою,
Тайное счастье впущу на порог.
Утром за чаем маленьким раем
В кухне покажется нам уголок.

Первой капелью нас март растревожит,
В шумные ливни нас май окунет,
Вечер московский, на чудо похожий,
Свет фонарей на бульвары прольёт.
Город весенний новеллу продолжит
В маленький двор нас опять приведёт.

Моей любви замена нежданная нашлась:
В наш дом пришла измена и вскоре прижилась.
Огонь задув в камине и свечи загасив,
Нас сделала чужими, согласья не спросив.

Незримо днём и ночью крадётся не спеша,
Глаза её не видят, но чувствует душа.
И сердце не обманешь, когда в ночной тиши
Ты чувством оголённым касаешься души.

И стал таким холодным когда-то нежный взгляд,
И нет вперед движенья, и нет пути назад.
Так ходим мы по кругу, заклятые друзья,
Прикованы друг к другу – измена, ты и я.

Пускай в окно стучится вьюга…
Сегодня, в зимний выходной,
Давай с тобой простим друг друга,
Открыв себя душе родной.

И пусть в тебя покой вольётся,
И, словно тёплая волна,
Твой Ангел пусть тебя коснётся,
Возликовав тобой сполна.

И, друг пред другом повинившись,
Свершим мы подвиг небольшой:
От всех обид освободившись,
Простим друг друга всей душой.

Как мимолетны радости мгновенья!
Неумолимы стрелки на часах.
И скоро станет прошлым день рожденья,
И уплывёт на алых парусах.

Кричу: постой, побудь ещё немного,
Мой светлый день – из детства яркий свет.
Но он спешит неведомой дорогой
К тем берегам, куда возврата нет.

И снова жизнь закружит каруселью,
Умчит навстречу новым временам,
Заставит выпить колдовское зелье,
В котором – радость с горем пополам.

И каждый день встречая, как загадку,
Как высший дар, рождённый в небесах,
Я проживу всей мерой, без остатка,
И уплыву на алых парусах.

Мы все – друг друга зеркала и чьих-то судеб отраженья.
Мы – в пирамиде из стекла и бесконечного движенья.
В мельканье масок, мишуры на суетливом карнавале,
Усвоив правила игры, боимся, чтоб не проиграли.

И в муках к первенству спешим, ползём наверх, сдирая кожу,
И суд неправедный вершим, когда врагов простить не можем.
И колдовские миражи нас манят в сказочные дали,
И мы возводим этажи из карт, которыми играли.

Несёт клокочущий поток, нас мимо жизни кувыркая,
И сделать хочется рывок, на миг свободу обретая.
И в этот миг вместить всё то, что на потом мы отложили,
И вдруг понять, что до сих пор мы просто, в общем-то, не жили.

Не пахла свежая трава, и не цвели ромашки в поле,
И чьи-то нежные слова не волновали нас до боли,
Прикосновением руки мы о любви не рассказали,
И летней ночью светлячки нам звезд у ног не рассыпали.

Мир жил, дышал, благоухал, был полон звуков, ощущений,
Он щедрой кистью расписал холст нам отпущенных мгновений.
Но мы несёмся в никуда, себя сжигая в этой гонке,
И не узнаем никогда, каким был мир от нас в сторонке.

Снег чернеет у дороги,
Стала хрупкой кромка льда,
У меня промокли ноги,
Только это – ерунда!

Вышли к лавочкам старушки,
Растворился в небе март,
И мимозы, как веснушки,
И весна, как жизни старт.

Шапку сброшу меховую,
Выну шёлковый платок,
Полюблю себя другую,
Стану новой хоть разок.

Обойду пешком Подлипки
Как впервые, с торжеством,
Назову свои ошибки
Я незрелым мастерством.

Стану странной, непохожей,
То ли лучше, то ли нет.
Улыбнется мне прохожий —
Улыбнусь ему в ответ.

Свет весенний заливает
Город, взрослых и детей,
Новой жизнью прорастает
В каждой клеточке моей!

Подайте гусару гитару, налейте гусару вина,
В далёкой таверне под шум океана
Он выплеснет душу до дна.

Он вспомнит былые походы, помянет ушедших друзей,
И сердце заплачет гитарным аккордом,
Струной затрепещет своей.

Споёт черноглазой южанке про то, как снежинки летят,
Про то, как мороз на окошках рисует,
Как санки по снегу скрипят.

И рому пригубив хмельного, мулатке поведает он
Про блеск куполов на церквах православных,
Про сладкий малиновый звон.

И шумная стихнет таверна, мулатка печально вздохнет,
Последний аккорд, как скупая слезинка,
На грифе гитарном замрет.

По телу струится шампанского жар,
О чём ты тоскуешь, усатый гусар?
Видал ты немало, немало страдал,
Но только любви настоящей не знал.

Любил ты гречанок, испанок любил,
Их жарким дыханьем себя напоил.
Но сердце молчало, и боли не знало,
Оно половинки своей не встречало.

Пылает в камине берёзовый жар.
О чём ты мечтаешь, усатый гусар?
Наверно о том, как в родимом краю
Найдешь, наконец, половинку свою.

И сердце застонет от сладостной боли,
И ты добровольно захочешь неволи,
Утонешь в глазах синеокой славянки,
И канут в забвенье испанки, гречанки…

Углями зарделся берёзовый жар,
Уснул у камина усатый гусар,
И снилось ему, как по снежной полянке
Он мчал на санях к синеокой славянке.

Звон гитары, звон бокалов,
Колокольчик, скрип саней,
Разноцветные цыгане,
Пар от взмыленных коней…

Эх, гусарское раздолье,
Сколько выпито вина!
Горячит любовь цыганки,
Чёрных глаз не видно дна.

Берегись, гусар-красавец!
Сердце пылкое твоё
Вместе с русыми кудрями —
В тонких пальчиках её!

Коротка любовь цыганки:
Сердце целое возьмёт,
Поиграет, поколдует
И осколочки вернёт!

Вдаль умчался шумный табор,
Снег занёс следы саней,
Как же жить теперь гусару
Без цыганочки своей?

Осень у дверей, серый свет в окошке.
Лета не вернуть, сколько не зови.
Грустно мне немножко. На коленках кошка —
Тёпленький комочек преданной любви.
Тихая квартира – мой кусочек мира,
И воспоминанья здесь живут мои.

Высыплю на пол пачки фотоснимков,
Сяду среди них, как среди родных.
Мама и отец здесь сидят в обнимку,
Свёрток с малышом на руках у них.
Вопреки ненастью здесь застыло счастье,
И его с лихвою хватит на троих.

Время навсегда здесь остановилось.
Вот бы хоть на миг мне туда нырнуть!
Было или нет? Может, всё приснилось?
Только ничего больше не вернуть.
Надписи читая, я перебираю прошлого картинки,
Пройденный мной путь.

Осень, не спеши и не плачь дождями,
Подари ещё пару ясных дней.
Много не прошу: лишь побыть с друзьями,
В негасимом свете юности моей.
Пусть побудет с нами молодая мама,
Чтоб отец, как прежде, был в обнимку с ней.

В глазах полудетских – небесная синь,
И дверь распахнулась во взрослую жизнь.
Замри на пороге, назад оглянись,
С последним мгновением детства простись.

По гулким ступенькам тихонько спустись
И бережно двери подъезда коснись:
Отсюда во двор вылетал ты стрелой,
И детство вприпрыжку скакало с тобой.

Шагнёшь в неизвестность нетвёрдой ногой;
Мы – лишь провожатые рядом с тобой.
И сердце защемит прощальной тоской,
И детство печально помашет рукой.

Ступай и не бойся! Маня и любя,
Там пылкая молодость встретит тебя.
Обнимет и за руку нежно возьмёт,
От нас и от детства тебя уведёт.

Мы вслед поглядим уходящему сыну…
Проводим мальчишку, а встретим мужчину.
Он к детству и к нам подойдёт не спеша,
Вперед пропустив своего малыша.