Алексей Крученых - Стихотворения. Поэмы. Романы. Опера

Куда деваться от мечтанья
о твоей коралловой стране
заглушишь как трепетанья
как пробраться к луне

светел день ало пламя
земля и деревья шипят
не укрыться сверканья
змеи золотые меня сторожат

вокруг горят ведьмовства маки
сквозь хвои сосн сверкнет дозор
как совесть мучит камень всякий —
и ветка гибкая — укор

видно сон навевает жара
видно околдован паром
и с землею проститься пора
где призывы звучат мои даром…

я в гроб вошел — там кости дышат
там несносно зловонье
и опять выползаю на крышу
где столбы сплелись в целованье

в воде ловлю пушистых зайцев
плавает лебедь… вдали цапля
в тумане не увижу хоть пальцев
но несносна длинная лапа —

зарычал я бросаясь на дно
кувыркаясь как мельниц колеса…
и ухо волной снесено
и дух мои вопит безголосый…

где тесен пыл бойница
заплекает рыжья спица
гоголя падвол калоша
шагая улицам сельди висель
в запоры саить сулы
лег беззаботно пали тулы
вы вероки облачь сказаль
облачье болое вбить наповал

к прекрасным далям нас зовет
и кличет земля худая
куда я?
или наступает тот потоп
что в бок ударя
сядет на сельд
висеть будет удалой?
браво!
всегда так было с оравой…
Мощь и тощ теперь пара!
Ломая ветку
прыгая
в воздушную сетку
игривая жизнь
вспугнула наседку
икра я
замечай обмельчение рек
железный вол плывет поперек
бойницам тесно
как тесто всходит пыл телесный
судрец был силен высшим
книги его грызут мыши
начертают черные флаги
спать легко на бумаге
где то звенит пустота
везде гласит смех острие рта
ранит невесомая игла
притупила зубы пила.

не зримов у стен
  буды
замечало песнь роды
крайне чтец боится
паровозил сто копытца

из под земли вырыть
украсть у пальца
прыгнуть сверх головы
  сидя итти
  стоя бежать
куда зарыть кольца
  виси на петле
  тихо качаясь

поскорее покончить
недостойный водевиль —
о конечно
этим никого не удивишь
жизнь глупая штука и сказка
старые люди твердили…
нам не нужно указки
и мы не разбираемся в этой гнили

Хрюкает конь и учиться не хочет
(лень обуяла ретивых)
конь улыбается в одиночку
впереди скорых и сильных

пробежав тмени метров
и всех перегнав
измеряет оком незаметно
плетущихся шагом

ленивей всех быстрый
и судрый — глупее
и храбрый под выстрелами
прячет уши в шею

уткнувши голову в лохань
я думал: кто умрет прекрасней?
не надо мне цветочных бань
и потолке зари чуть гаснущей

про всех забудет человечество
придя в будетлянские страны
лишь мне за мое молодечество
поставят памятник странный:

не будет видно головы
ни выражения предсмертного блаженства
ни даже рук — увы! —
а лишь на полушариях коленца

Моих детей не узнаете?
Родились здесь в неисчислимом
Верните в школу пусть желт и реек
Не нарушают глину

Луной гнилою
Часы отстали
Кормили сволочь
Гуди с толпою
Хоть 2? едва ли
Пятится ночь
Нажавши пальцем
Зайти ли? с вывеской?
Я вольный благодар
Язык чернильницы
Попал под наковальню
Чур чур круче
Ловите — тайна
Если пред обедом
Пройтись хочу я просто к воротам
И подаю ей знак летельбищ
На что иной взирает не терпя

Котеро
Перо
Бясо
Муро
Коро
Поро
Ндоро
Ро

копи богатства беги отца
его оставив в ломовиках
замо́к покрепче на дверях
пусть с взглядом смуглой конницы
он за тобою гонится
пусть шепчет заклинания
и в дверь без смысла бьет
пускай подымет он народ
не верь его страданиям
пусть плачет — детям в назидание

Гвоздь в голову!
Сам попросил
Положил ее на траву —
Пусть простукает нарыв.

Раскрыл пасть
— Там плюхался жирный карась —
А тот говорит: нишкни
Иначе трудно попасть!

Слышу: крышку забивают громко
Я скусил зубы
— Карась нырнул под нёбо —
Лежи, а то принудят родные
Не открывайся — ни крови… ни звука…

Кто помогал мне — не узнал сперва…
Гвоздил в висок заржавленным здорово!
Потом огляделся — моя жена!
Пошла и долго смеясь рассказывала доктору

Залепили… поправился… вышел из больницы
Жаль только
Остался там китайчонок
Мой сын от китайской царицы

В кудри мозга моего
Она заплелась ногами
И завила в излом его
Прижгя горячими щипцами!

Муза подбрасывала угли
Крючками кочерги ног
Скрыть смогу ли? —
Как лягухушку мое сердце прочмокнул Али!..
  я был влюбленно — строг…

Когда девушку
Козулеподобную
С черными зернами глаз
На снежном шелке лица
Толстый кавалер
Робко спросил:
— После обеда вы что делаете дома?
Та отвечала
Басом профундо:
— С п л ю!
И толстоватный кавалер
От смущения
Проглотил свою шею…