Алексей Крученых - Стихотворения. Поэмы. Романы. Опера

В кудри мозга моего
Она заплелась ногами
И завила в излом его
Прижгя горячими щипцами!

Муза подбрасывала угли
Крючками кочерги ног
Скрыть смогу ли? —
Как лягухушку мое сердце прочмокнул Али!..
  я был влюбленно — строг…

Когда девушку
Козулеподобную
С черными зернами глаз
На снежном шелке лица
Толстый кавалер
Робко спросил:
— После обеда вы что делаете дома?
Та отвечала
Басом профундо:
— С п л ю!
И толстоватный кавалер
От смущения
Проглотил свою шею…

В грязи на кухне мировой
Валялось много городов и трупов,
Парламентеры с веткой сиротой,
Как школьники, ревели глупо.
А мы, узнав, что бог — верховный людоед,
Отсчитали ему процентов двадцать,
С весельем бросили на обед
И предались работе с ненасытной страстью!
Себя мы обожгли в кирпич,
Душа огнеупорней глины,
Ослеп верховный сыч
И наши векселя повыронил!..
И, заключив похабный мир,
Мы сделали святей всего, что знают святцы!
Теперь идем воистину громить
Последнюю опору англичанскую!
Какой на небе поднялся кабак
Под визг нетопырей и желтых херувимов!
Цари теперь душа бурлацкая,
Что всех святых отринула!
— Стареньких подслеповатых Сергиев
С ехидной книгой,
Что за девчонкой куцой бегали,
Вертя поддельною веригою!.. —
Мы само боги, над нами НИКОГО!
Удобно жить, развалясь в своей квартире,
Когда заштукатурен крепко потолок,
И не сочит небесной сыростью!..

Коньяком опоили Богоматерь;
— Она думала, что росой окропили цветы, —
Покрова валялись алые под альковом ресторана,
Кружились хамелеоном восковые черты…
И перегарно спиртные дымы
Ползли к ней на амвон,
Стопудово чугунные бабы
Гуляще ухали с куцых колонн!
Хихикали носы шакальи,
Облизывая рваные десна:
— Полюбуйся, обманутая Богоматерь,
Как мы грациозны!
Дай поцеловать тебя, красотку,
Давно не видали таких прелестей,
Не вороти ротик от зубастой глотки,
Лучше с нами браги смертной испей.
Змеился рот Небесной судорогами отвращения,
Отрекаясь своей невинной святости.
И только в мокрых бульварных аллеях
Обезумевший рыцарь в бреду целовал ее прозрачные кисти
Ея уповальные руки
Тонким жемчугом обвились вокруг его склоненной шеи,
И в небе изломанно — ясном
Опавшие листья хоругвями рдели…

Нет, не хватило квасу!
Пылью завален порт.
На порыжелую шхуну льют известку;
Собака, прицепленная к музыканту,
От безветрия — сдохла…
К вечеру оскалом бешенным смотрит солнце,
В нефти качается сплющенный шар,
Чадит прокисшим маслом,
На жесткие сваи сядет без плеска перегруженный корабль…
А сухой ночью угольная луна крадется еще тише
Кто-то кажется в слуховом окне.
В 12 появляется удавленный на крыше.
Старуха напротив задыхается,
Кривляясь от хохота на ЧУЧЕЛЕ.

Дред
Обрядык
Дрададак!!!
ах! зью — зью!
зум
дбр жрл!.. жрт!.. банч! банч!!
фазузузу
зумб!.. бой! бойма!!
вр! драх!..
дыбах! д!
вз — з — з!..
ц — ц — ц!..
Амс! Мае! Кса!!!
ЛОПНУВШИЙ ТОРМ
       A3
— ПОСТРОЕНО ПО МЕХАНИЧЕСКОМУ
         СПОСОБУ —
В Р З Н Б …
   К …
Ц…
   Р Ц П…
   Р Ж Г…
     р…

НАДГРОБНОЕ СЛОВО ПРОШЛЯКУ:
Бе — тя! Бе — ля!
Незве мена э-эйла!
Иe еиу нае
Эйла ла — ла ейля ли у-у лiя-я
Лiе нае уска!
Минна ли — ле велли
      Левин вила
МОКА! РОКА! ФОКО! ФЛАКОН!
Мафо! ложа! фера!
Рзее Вирзе Винте
Ама не — ли лаха —
    дочь потерявшая башмаки
      попала в рай!..

ТЦАК ЗЯРОСТНО
После снежных завесов
C края бездо-о-нного
Вонзится в ухо
Теплая капля бродяга!
Сердце, с цепи сорвавшись оттаяло,
Полнокровные
  Набухают солнечных рук жилы,
Тащут деревья за жидкие кудри,
Свистят атласно,
Маникюрят стебли и стволы!..
УЖЕ
МЕЖ ГЛЫБ эфира
Яички голубые
Весенних туч порхают,
И в голубянце полдня
Невыразимые весны
Бла — го — у — ха — ют!
Там авиаторы,
Взнуздав бензиновых козлов
Хохощут сверлами,
По громоходам
Скачут!
Задрав хвосты
Ковырком —
В небье
И землю
32 кукиша!..
Пониже
Мюр-Мерилиз
Запыхавшись
— Зок — Зок! —
Машине Зингера
Стрекочет темя
И юрких птиц оркестр
По стеклам неба
Как шалугун
Трезвоном:
— Ц-цах!
Синь — винь
Цим — бам, цим — бам, цим — бам!
А на пригорке пропотевшем
В сапожках искристых
Ясавец Лель
Губами нежными,
Как и Иосифа пуховаго
Перед зачатием Христа,
Целует пурпур крыл
Еще замерзшего
Эрота!

Дылдонит небо…
Обломок крепости грохочет в луже
И черное яйцо, что антрацит, взошло на западе,
Дырясь корякой…
Яма выпивала циферблат…
Но пуще гула
Кочегарных вод могучих
ТАНК ДОТРОГАД СОПИТ МОТОР —
Лаха — а — а — н — ный океан!

В половинчатых шляпах
Совсем отемневшие
Горгона с Гаргосом
Сму-у-тно вращая инфернальным умом
И волоча чугунное ядро
Прикованное к ноге,
Идут на базар
Чтобы купить там
Дело в шляпе
Для позументной маменьки
Мормо!
Их повстречал
Me — фи — ти — ческий мясник Чекунда
И жена его Овдотья —
Огантированные ручки
Предлагая откушать голышей:
Дарвалдайтесь! С чесночком!
Вонзите точеный зубляк в горыню мищучлу
Берите кузовом!
Гарго!
Горго!
Вот остроголовый стреолин и сыролех
В рогоже!
Закусывайте зеленой пяточной морского водоглаза,
Слизните языком в салфетке кардинальский обед!
Дорогоги,
Дыр-бул-щики,
Ую-юники —
Глотайте из бобовой рюмочки душистый изотвас!
Долюбите нас этот вечер
Черняки,
Цю-цю-кайте!
Снимите черный нагар с ваших улыбок!
Право, вы так редко прорезываете дорогу к нам
А мы —
Всегда с рас-тег-ну-той душей!
Пускай сифонит небо
Устроим здесь веселый и пьяный разгалдай!.. —
Рядышком
В зыбке играл
И рыбкой брыкался
Их бордюрный эпуз;
Вителью золотой звучало солнце,
И паутица села на окняк.
Резвийца муха прожужжала билинтряс…
Протабаченый перст Вячеслава Иванова
Кивал, говоря:
— Все это отлично странно!
Неужели в меня вселилось бритвенное Бри — Бри,
Луча бурунов яды
И стрекоча стрекалом,
Или
Стрелою Скрябина
Я опрокинут
Б пяти магических зеркалах?!

Холод до мозга всех позвонков,
Иду сквозь заборы метели
Раздет, ничего на ногах,
Колючки в зубах
И волчие клочья во рву цепенеют

Хо-о-лодно… мороз с ножем,
Писк небес недорезанных,
Треснул земли водоем
Сломаны оси
Насевшею льдиной
В пластырь солоный
Все сплощены!..

Мизиз…
Зынь…
Ицив —
Зима!
Взошло колесо
Всех растрясло!..
— Уа! — родился цап в дахе,
Роет яму в парном снегу…
На кожаный костяк
Вскочил шамай
Щамай
Всех запорошил:
Зыз лыз!
Мизиз-з-з-з — зз!!
Шыга Цуав!
…Ицив…