Тимур Шаов - Песни

Движение молекул в воздушной среде,
Движение капель в идущем дожде,
Движение червя и полёт мотылька,
Движение катящегося колобка,
И ласточек в небе кружение…
В движении жизнь, в движении!

Чуть-чуть проехали — и встали.
И через час — ещё чуть-чуть.
Ну что, челюскинцы, застряли?
Бесславно наш окончен путь!

Большой занозою в пространстве
Торчит Садовое кольцо,
И оскоплённый ветер странствий
Угарно веет нам в лицо.

Стоят Каширка и Варшавка,
И не вращается Земля,
И мент торчит, как бородавка,
Бессильным жезлом шевеля.

Вот дама с грустными очами,
Ей на работу позарез!
У бабы не было печали —
Купила баба мерседес.

Стоят лендроверы, стоят лендкрузеры —
Как их унизили, как их обузили!
А в разных прочих опелях томимся мы,
Нас тьмы и тьмы, нас тьмы, и тьмы, и тьмы!..

И мусульманин, и крещёный,
Мы здесь застряли навсегда.
Кипит наш разум возмущённый,
Как в радиаторе вода.

Кого винить: дороги, власти,
Себя, судьбу, свой драндулет?
Вербализуя наши страсти,
Мы кроем матом белый свет.

Летят над миром эти звуки,
И бедный Пушкин на Тверской
Печально слышит слово «суки»,
Поникнув гордой головой.

Ты, голубок, лети к моей любимой-суженой
И передай ей, что, мол, жив я и здоров,
Чтоб не ждала меня к обеду, да и к ужину
И что, даст Бог, вернусь до холодов.

А нам лететь бы на просторах
Прекрасной родины своей
Без перекрёстков, светофоров
И, ради Бога, без людей.

Но бредит радио в машине,
Что корабли стоят во льдах,
Что караван застрял в пустыне
И самолёты в облаках.

Застряли камушки в печёнке,
Застряли мысли в голове.
Я — лягушонка в коробчонке,
Хечбэк, затерянный в Москве.

Повешу завтра на гараж замки чугунные
И выйду в город, как простой абориген.
Не зря ж товарищ Каганович в годы трудные
Для нас, козлов, построил метрополитен!
Не зря ж товарищ Каганович в годы трудные
Для нас, козлов, построил метрополитен!

Весело бегут олени,
Снег искрится — красота!
К снегу примерзают тени,
Замерзает мерзлота.
Вдалеке пасётся стадо,
Нарты едут под уклон.
Чукче многого не надо —
Был бы «Челси» чемпион!

Наш начальник лыжи смазал
На Туманный Альбион
С избирательским наказом,
Чтоб был «Челси» чемпион.
Королева Лизавета
Скажет: «Рома — молодца!»
Нам пошлёт она приветы,
Мы ей — шубу из песца.

Под английским флаго
Холмик ледяной —
Вот моя ранга,
Вот мой дом родной.

Еду, еду к своей милой,
Дома не был я три дня.
— Как сыграли с «Астон Виллой»? —
Спросит жинка у меня.
Мы косяк шаману дали,
С духами общался он.
Духи твёрдо обещали:
Будет «Челси» чемпион!

Однако!.. Однако!.. Однако!.. Однако!..

Как освоит наш шеф
Нефтяной богатый шельф
На Чукотке.
Купит «Болтон», «Арсенал»
И мадридский «Реал»
Для Чукотки.

Только в тундре снег, и кроме
Тундры, снега — ничего.
Ой, дай Бог здоровья Роме
И компании его!
Здесь у нас не только «Челси» —
Супермаркет есть один!
Я зашёл туда, погрелся —
Шибко нужный магазин!

Жинка, мать-старуха
Да детишек рой —
Вот моя мишпуха,
Вот мой дом родной.

Ой, Чукотка ты, Чукотка,
Ой, поклон тебе, поклон.
Будет день, и будет водка,
Будет «Челси» чемпион.
Вымирает наше племя —
Шибко любим самогон,
Но даже если вымрем все мы,
Будет «Челси» чемпион!

Жаль, начальник сделал ноги,
Но это, в общем, не беда:
Если аплатил налоги,
Можешь дёргать хоть куда!
Труд тяжёлый, край суровый,
Не скопил я миллион.
Есть ус китовый, хрен моржовый —
И будет «Челси» чемпион!

Оле-оле-оле-олени
Бегут, отбрасывая тени…

Бедный Нестор при коптящей при лучине
Глазки портил — летопись писал.
Он был старенький, по этой по причине
Всё напутал, перепутал, переврал.
Но мы-то ушлые потомки:
Больше знаем, глубже бурим.
В исторической науке
Всё иначе запендюрим.

Основал Москву не Долгорукий,
Даже не Лужков, что, в общем, странно.
Основали Рем и Ромул — внуки
Японского кагана Чингисхана.
Был такой Чингис, каган японский,
Его варвары прозвали Брахмапутрой,
Он же Александр Македонский,
Он же Ярослав и он же Мудрый.

В древнем скифском городе Париже
Жили персы, а точней булгары,
Ну, они же турки и они же
Не вполне разумные хазары.
Ромул с Ремом, они же Дир с Аскольдом,
Мстили им за Игоря, за брата.
Битва шла на поле Куликовом,
На месте современного Арбата.

Дали жару половецкой братии —
Их метелили, покуда не убили.
В память о сражении на Арбате
Казино «Метелица» воздвигли.
В Ярославле плачет Ярославна.
В Николаеве рыдает Николавна.
С топонимикой историю раскрутим.
Вот в Путивле правил кто? Збудем.

Что вы мне суёте Геродота,
Вы ещё мне суньте Гумилёва!
Ведь понятно даже идиоту,
Что Грозный — сын Лжедмитрия Донского.
Кстати, Грозный не был грозным и в помине,
Просто надевал он бесовское платье
И пугал бояр на Хэллоуине,
А те смеялись: «Ну, ты грозный, батя!»

Видел я кинжал на старой фреске
И понял, Америку черкесы открывали —
«Попокатепетль» по-черкесcки
Означает «Нас сюда не звали».
Не могли построить египтяне
Пирамиды — это труд великий,
Так могли пахать лишь молдаване
Или, в крайнем случае, таджики.

Казанова был казанским ханом
И держал гарем голов за триста.
Был он ханом, только не был хамом
И любил всех трепетно и чисто.
Жаль, гарема не хватало,
Парень был такой —
Вечно мало…, вечно мало…
Вечно молодой!

Галилей родился в Галилее —
Была такая местность на Кубани.
Казаки — это ж древние евреи,
Предки современного Мишани.
Государство древнее Урарту,
Ежели сейчас взглянуть на карту,
Образовалось из Урюпинска и Тарту,
А ур-каган — это правитель из Урарту.

Не было Нерона никакого,
И Батыя не было, наверно,
И вообще — что произошло до Горбачёва,
В целом очень всё недостоверно.
Нас историки считают дураками,
Археологи всегда надуть готовы.
Шампольон-то свой Розеттский камень,
Небось, купил на рынке в Бирюлёво.

История — не хрен за рубль двадцать,
Истории нужна переоценка,
Так считали Фукидид и Тацит,
Они же — историки Носовский и Фоменко.

Дай-дам
Дам-дам-дам-тай-дудам

Я в троллейбусе убогом
Разговариваю с Богом.
Вдавлен в хмурую толпу я,
Как портянка в сапоги.
Говорю я Богу: «Отче,
Огради меня от прочих,
Оттоптали ноги, руки,
Тело, душу и мозги».

Дай-дам
Дам-дам-дам-тай-дудам

Мне под дых ширяют метко,
Бьют локтём в грудную клетку,
А большущая брюнетка
Пышным бюстом тычет в рот.
Говорю я ей публично:
«Дама, это неприлично!
И совсем неэротично,
Титьки ваши — третий сорт».

Дай-дам
Дам-дам-дам-тай-дудам

Люди едут не молившись
И почти не похмелившись,
Друг на друга навалившись,
В сердце свой бодун храня.
И меня они не любят,
Этим душу свою губят.
Но лишь бы ты меня любила,
Остальное всё — фигня!

Дай-дам
Дам-дам-дам-тай-дудам

Говорю я людям строго:
«Не давите мне на ногу,
Обратитесь лучше к Богу,
Бог — не фраер, Бог простит!»
А людей, видать, достало:
Богохульствуют устало,
Говорят: «Закрой хлебало,
Бога-душу раскудрыть».

Дам-дам-дам-тай-дудам

Все мы люди и, конечно,
Все доедем до конечной.
Все мы выйдем на конечной,
Аккурат у райских врат,
И Господь нас спросит: «Дети,
Чем прославились на свете?»
Что мы Господу ответим —
Тем, что пьём по три ведра?

Дай-дам
Дам-дам-дам-тай-дудам

Где кареты, дамы, балы,
Беломраморные залы,
Пётр Ильич, Фёдор Михалыч,
Где «бонжур, пардон, мерси»?
Нам осталось только бденье
На троллейбусном сиденье,
А из прочих развлечений —
Мэйсон, Джина и Си-Си.

Дай-дам
Дам-дам-дам-тай-дудам

Но мы довольны, и блудим мы,
Иногда ещё едим мы.
Не портвейном же единым
Вся душа полна у нас!
Нет, мы всё же мазохисты,
Дураки и пессимисты.
Все заслужим мы тернистый
Не венец, но унитаз.

Дай-дам
Дам-дам-дам-тай-дудам