Рабиндранат Тагор - Ты погляди без отчаянья… (стихотворения)

Зачем не кропил я слезами дорожную пыль
               беспрестанно?
Зачем не предвидел, что явишься ты, как пришелец
               незваный?
Палящей пустыней, без тени, по знойной, колючей
               сухмени
Зачем, о зачем пробираться заставил тебя,
               долгожданный!
Когда я у дома сидел на приволье, ленив и беспечен,
Не знал я, не ведал, что болью мучительной шаг твой
               отмечен.
Но отзвук страданья и боли остался в душе
               поневоле,
И сделалась мука твоя незажившей сердечною
                раной.

Я бесконечен. Своим ты играешь созданьем:
Опустошаешь – и вновь наполняешь дыханьем.
       Сколько со мной, незатейливой флейтой
                своей,
       Ты исходил берегов, и холмов, и полей;
       Сколько напевов сыграл ты на ней!
              С кем поделюсь ликованьем?

Сладостно сердцу от прикосновенья святого.
Плещет восторг через край, и рождается слово.
       То, что вмещается в горсточке малой моей, —
       Дар нескончаемый, длящийся множество дней.
       Сколько, о, сколько веков из ладони твоей
              Брать буду снова и снова?

Подобно потокам срабона, пусть льется и нощно
                и денно
На грудь и лицо мне мелодия песни твоей
               вдохновенной.
Пусть утром в глаза мне струится со светом
               востока,
А ночью пускай мне вливается в душу глубоко.
На счастье, на горести жизни, на все, что минутно
               и тленно,
Подобно потокам срабона, пусть льется и нощно
                и денно.
Пусть ветви, где цвет не цветет и не вяжется завязь,
От ветра с дождем зашумят, пробудясь и расправясь.

На все, что во мне одряхлело, угасло для жизни,
Потоком своей животворной мелодии брызни!
На жажду, на голод, на все, что мгновенно и бренно,
Подобно потокам срабона, пусть льется и нощно
                и денно.

       Если застанешь нечаянно ты запертой сердца
               обитель —
       Двери взломай и войди. Не уходи,
               вседержитель!
Если пресветлое имя любя, ви́на моя умолчит
                про тебя,
       К этой мольбе снизойди. Не уходи,
               вседержитель!
Если не сразу услышу твой зов, если мне сна
               помешает покров —
       Громом своим разбуди! Не уходи,
               вседержитель!
Если бы я в ослепленье возвел кого-то еще на твой
               вечный престол,
       О властелин, пощади! Не уходи, вседержитель!

Зажги в моем доме светильник, излей на меня
                доброту!
Я в жизни страдал не напрасно, коль скоро твой
                свет обрету.
В углах темноту он рассеет спокойным сияньем
                своим.
В его излученье священном – любви почерпну
               полноту.
Из камня волшебного создан светильник
               блистающий твой,
И золотом сделает чистым он пятен моих черноту.
О, сколько светильников жег я, терпя духоту и угар!
Излей на мое изголовье святую свою светлоту!

Богатству и прислужников гурьбе
Не рад я, всей душой стремясь к тебе.
       Ты знаешь подноготную мою:
       Когда я счастлив или слезы лью —
       Я забываю о своей судьбе,
              Создатель, всей душой стремясь к тебе.

Доколе мне на голове таскать
Гордыни бремя, себялюбья кладь?
       Порвать богатства путы на себе
       Желал бы я, душой стремясь к тебе.
              Возьми богатство – разреши от уз!
              Сними с души моей тяжелый груз.
              Когда ты снизойдешь к моей мольбе,
                     Все обрету в тебе – стремясь к тебе.

Разве шаг его не слышен сквозь привычный
               жизни ход?
                  Он идет, он идет.
Миг за мигом, век за веком, день за днем,
               за годом год
                  Он идет, он идет.
Сколько разных по природе я в душе пропел
               мелодий!
Но всегда их половодье славило его приход.
                  Он идет, он идет.
По лесам порой фальгуна сколько он шагал веков?
                  Он идет, он идет.
Сколько плыл порой срабона в колесницах облаков?
                  Он идет, он идет.
Если горем ты разбит, в сердце шаг его звучит.
Он, волшебным камнем тронув, избавляет
               от невзгод.
                  Он идет, он идет.

Высится, грохочет колесница.
В небе знамя реет и лоснится.
Вот Он! За канат хватайтесь дружно
И тяните что есть сил, натужно.
Полно прохлаждаться по углам!
              Место вам – в толпе тысячелицей.
       Отрешись от всех забот вчерашних,
       Маловажных дел и дрязг домашних.
Эй, тяни душой и телом бренным,
Бытием не дорожа презренным,
Через города, леса, холмы,
              Днем – и от заката до денницы.
       Громыхают, лязгают колеса,
       Будят гул в груди разноголосый.
       Кровь твоя бушует крутовертью.
       Это – песни торжество над смертью.
       Вереница помыслов твоих
              В день грядущий разве не стремится?

По ночам под звуки флейты бродят звездные стада.
Ты коров своих, незримый, в небесах пасешь всегда.
Светоносные коровы озаряют сад плодовый,
Меж цветами и плодами разбредаясь кто куда.
На рассвете убегают, лишь клубится пыль вдогон.
Ты их музыкой вечерней возвращаешь в свой загон.
Разбрестись я дал желаньям, и мечтам, и упованьям.
О пастух, придет мой вечер – соберешь ли их тогда?

Мысль пройти сквозь эти двери – отчего нам
               тяжела?
              Неизвестности – хвала!
Здесь – несчетные надежды, там – пугающая мгла.
              Неизвестности – хвала!
Дома знаемого своды сотрясая, мчатся годы.
Не замкнуться же в пределах своего угла!
              Неизвестности – хвала!
       Смерти ты чуждаешься тревожно,
       Оттого и жизнь твоя ничтожна.
Если дом земной, мгновенной полон радости
               бесценной —
       Чтобы нас в жилище вечном пустота ждала?
              Неизвестности – хвала!

О Мать-Бенгалия! Край золотой!
Твой небосвод в душе поет свой гимн святой.
Меня пьянит весной рощ манговых цветенье.
              Я твой, навеки твой!
Осенних нив убор блистает красотой.

Чарует взор сиянье зорь, узор теней.
Цветет покров твоих лугов, твоих полей.
О Мать, из уст твоих нектаром льется пенье.
              Я твой, навеки твой!
Когда печальна ты – и я скорблю с тобой.

Я рос вдали от гроз, и в играх дни текли.
К моей крови – настой твоей благой земли.
Светильник ты зажжешь, когда сгустятся тени.
              Я твой, навеки твой!
Я вновь бегу к тебе, в свой дом родной!

Среди холмов – стада коров.
Живет народ у тихих вод, в тени лесов.
Не знают лени мирные селенья.
              Я твой, навеки твой!
Мне друг – любой пастух и пахарь – брат родной.

Я пред тобой опять с мольбой простерт, о Мать.
От ног твоих священный прах дозволь мне взять!
К твоим стопам дары сложу в сыновнем рвенье.
              Я твой, навеки твой!
Я шею не стяну заморскою петлей!

       Я рад, что в этой родился стране!
       Я рад! О Мать, как ты желанна мне!
Богата ль ты, родная, царица ль ты? – Не знаю.
       Отрадно мне в твоей прохладной тишине!
Где краше в день весенний лугов и рощ цветенье?
       Где столько радости в смеющейся луне?
Свет, что милее жизни, увидел я в отчизне.
       Он будет мне сиять в последнем сне.

Будешь, нет ли ты обо мне вспоминать – даже
                мысли такой не таю.
Но у двери твоей опять и опять почему-то песню
                пою.
Дни бегут, и, пока суждено идти, подхожу,
               только встречу тебя на пути,
Чтоб взглянуть как-нибудь на согретую счастьем
               улыбку твою.
              И поэтому я пою.

Все цветы весны за весною вслед осыпаются
               пестрым дождем.
Станут прахом летучим – и вот их нет, не узнали
                они ни о чем.
День за днем пройдут, догорит заход, ви́на песню
               свою прервет…
Но пока живу: все я жду – наяву ты мою посетишь
               ладью.
              И поэтому я пою.