Микола Бажан - Стихотворения и поэмы

Железом, и дымом, и пылью, и кровью
Ты пахнешь, ты веешь нам, ветер с Востока!
Свидетелем битвы лети к Приднепровью,
Туда, где народ мой страдает жестоко.

Взыграй над Днепром, протруби над Сулою,
За горы лети, за крутые Карпаты,
И стань для народа глашатаем боя,
Вершителем подвига, вестью расплаты.

Дыханием мести, как огненным севом,
Насыпь, напои, надыши эти груди,
Чтоб жадно и яростно полнились люди
Твоим смертоносным, святым твоим гневом!

Кровавые ночи. Пожар спозаранку.
Земля — точно пекло. Железо — огнисто.
И пламя на плитах расплавленных танков,
На стали немецкой, окрашенной мглисто.

Ты пахнешь тем пламенем, дымом и чадом,
Железный, бестрепетный ветер с Востока,
Огнем напоен ты, просвистан снарядом,
Походною пылью пропитан глубоко.

Ты по небу реешь, ты реешь по свету
Священного стяга багряною тканью.
То — пурпур и золото утра победы,
Грядущих, торжественных зорь полыханье.

Нам ясно видны эти вещие зори,
Предвестницы солнца, тепла и покоя.
Они нашим мертвым сверкают в просторе
И сердце живых окрыляют для боя.

Их видит наш воин над плесом Кубани,
Над вспененным Доном, в кавказском ущелье.
На остром штыке, на отточенной грани
Несет он их отсвет к намеченной цели.

Их издали видят глаза партизана
И в брянском лесу, и в полтавских долинах,
В осеннем Полесье, сквозь дымку тумана,
На киевских неотомщенных руинах.

И наша сестра, над пожарищем черным
Поднявшись и к небу простерши ладони,
С волненьем впивается взглядом упорным
В сияние зорь этих на небосклоне.

И тем, кто не дрогнул от пыток, на плахе,
Теплом они веют, горят, как рубины,
На страшном, истоптанном, выжженном прахе,
На черной и голой земле Украины.

Кого не сломило мученье и горе,
Кто вечно с народом душою высокой,
Тот вас призывает, победные зори,
И слышит тебя, гордый ветер с Востока!

Пламенем стрельчатым расцветают канны
На кайме зеленой ярких цветников;
Площадь, вся от солнца став золототканой,
Словно плес, сверкает в белизне домов.

Город солнца, стали. Люди вольной силы
Сталь куют, рыбачат лихо волгари.
Над дворцом стеклянным шелк ширококрылый
Искрится в багряных отсветах зари.

Это светоч века, творческое пламя
Озаряет город славы и труда;
Он над волжской ширью, степью и полями,
Как маяк призывный, светится всегда.

Он играет светлым блеском на газонах
И на грудах шлака и железных руд,
На фабричных трубах, зданьях и колоннах,
На бетоне сером — всюду, там, где труд!

Вечереет. В струях Волги меркнут тени
Тучек, пароходов; нефть, блестя, плывет.
Отдается эхо в корпусах строений,
С грохотом выходят танки из ворот.

Вновь идут на запад танки Сталинграда —
Точные машины мести и борьбы
Из надежной стали, крепкая преграда
Против орудийной вражеской пальбы.

Для брони их — плавку сталевары дали,
Всё свое уменье, волю, гнев и пыл,
Чтобы в безупречной сталинградской стали
Светлый витязь Волги встал и победил.

И танкист над люком поднялся, спокоен,
Он глядит на запад, в дымчатую даль,
Он провидит битву, сталинградский воин,
Облаченный в панцирь — в ненависть и сталь.

Дым бушевал по золотому полю,
Метался дым по выгорбам степей.
Она стояла в дымном ореоле,
Старуха та, праматерь матерей.

В чертах ее столетнего лица,
Изглоданного, как корявый корень,
Морщины едким вытравлены горем,
Нуждой, соленым потом без конца.

И взгляд недвижен был и безотраден,
Он цену знал всему за долгий век.
Сочился он, как из кровавых ссадин,
Из-под усталых, воспаленных век.

Скрестив смиренно сморщенные руки,
Взгляд устремив в дорожные следы,
Она стояла на пороге муки,
Над бездною неслыханной беды.

Мы шли пред нею, около жилья,
Невидного за тростниками Дона.
Она молчала, думу затая,—
Без слова ласки, без глухого стона.

Ни слез, ни жалоб сумрачных. Она
Прощением не уменьшала муки:
Пусть выпьют всё, что доведется, внуки,—
Всю чашу горькой горечи до дна.

Пусть смело примут горькое причастье —
Оно их не убьет, не ослепит,
Но зренье их и руки укрепит,
Чтоб вырвали загаданное счастье.

Мы шли и шли. И в грохоте дорог,
В удушье пыли, ненависти, чада
Путь, вытоптанный тысячами ног,
Вел нас вперед, к твердыне Сталинграда.

Там и стоять на смертном рубеже,
Там драться предстоит, не отступая.
Быть может, где-то в темном блиндаже
Ждет многих гибель скорая, слепая…

Ты, бабка, знаешь ли наш срок и час?
Иль, тощие протягивая руки.
Высматриваешь сына среди нас?
Мы все — и сыновья твои, и внуки.

Кого из нас ни выберешь — любой,
Снимая каску воинскую, станет,
И голову склонит перед тобой,
И на лицо морщинистое взглянет.

Но ясные и грозные черты
Сочувствием пустым не затрепещут —
Одни глаза колючим блеском блещут.
И грудь солдата перекрестишь ты.

Пускай нам это странно и не так
Живет и верит наше поколенье,
Я с уваженьем принимаю знак
Старинного того благословенья.

Он нам вручен доверием твоим
И поведет нас грозною дорогой.
Но так постыден миг, так нестерпим
Миг нашей встречи с женщиною строгой.

Прощай же, бабка! Мы навек запомним
Твое лицо, черней сухой земли.
Мы вновь придем с востока и в пыли
Отыщем прах на пепелище темном.

Пройдем сквозь бой и ринемся вперед…
Простимся же в печали беспримерной.
Не угадаешь, кто из нас умрет:
Мы — может быть, а ты — умрешь наверно.

И только штык во вражеской крови
Я принесу на холмик твой безвестный…
Да, только так отдам тебе я честно
Свой долг благодаренья и любви.

Идут полки. Размерный лязг металла.
Прифронтовых дорог суровый лад.
Над заводями, над кустами тала
Клубятся горы дыма. Сталинград.

За дымной далью, за стенами зноя,
За отблесками мутных волжских вод
Солдатам слышен близкий голос боя,
Растущий до немыслимых высот.

Не звук, а судороги волн и суши,
Землетрясение, толчки глубин —
Раскатистый, широкий гром «катюши».
Глухие всхлипы толстотелых мин.

Обвалы бомб — всей пастью бездны взвыли
Железный грохот на десятки миль…
Идут полки. Дорога в струйках пыли.
Три месяца не опадает пыль.

Идут полки. Готовятся отряды
У пристаней, в завесе дымовой,
Здесь, на святых руинах Сталинграда,
Принять великий, небывалый бой.

Да будет он благословен навечно —
Их грозный марш, невидимый во мгле,
По этой вот, родной нам бесконечно,
По сталинградской выжженной земле!

Подобного никто не знал похода,
Такого подвига не мог свершить,
Как эти люди — воины народа,
С которыми нельзя не победить!