Алексей Крученых - Стихотворения. Поэмы. Романы. Опера

Нежность, как опьянение,
   накапливается
совершенно незаметными глотками —
ты танцуешь, смеешься,
не видя закиданного
  цветами капкана,
и вдруг —
   опрокидывается сразу
  Всё замутилось…
Милый друг,
  подай
для сти-хо-из-вер-же-ний
  побольше вазу!
Ирина!
   Грохот гор.
  Итак, свершилось!
Я отравился твоими
  половодными глазами
  больше,
чем пропыленный негр
  карболкой и коньяком.
  Долой бурду!
Беру распахнутыми руками
   бью бутылку о камень —
      довольно!
Мне не нужно больше винище лакать,
 когда вижу
   Ирита машет
 глазищ своих
синими/(туманными) островами!..

 — Полундра, сам лечу! —
Закричал матрос, падая с марсу
 Так я в ночи́
 зажигаю стихов своих
     транспорт…

Русская полячка
ты чуть-чуть иностранка.
Носик — чуть вздернут,
волосы — спокойные волны,
глаз величавый.
Китайское вышитое платье —
черное с красным шифоном —
в бурю маячит пластрон!..

Ты не модная злая львица,
не прогнившая волосатая ВАМП.
ты —
 отчаянная путешественница,
исследовательница странных троп

У «Ирины — разрой берега»
синий ирис бегущих глаз,
проле́ск, ручей, апрель, весна,
и пятый май —
хозяйки капусту рассаживают.

У тебя не улыбка, а смех —
снежнейший ряд зубов.
Глаза — вертящиеся нервы,
солнце под пароходной волной.
 А твой характер?
— Зачем нам ездить в Африку! —
пружинится, очаровательный!
Как тяжко
  после тебя встречаться
с людьми,
   у которых не лица,
   и не трактор,
   а пасмурное
    мусорное ведро
Их торжество
  сенсационный обоз!..

Белокура кругла
  нежная Иринка, —
а в горлышке — ранка.
Руки натянуты, как струнки,
любит она безупречные танцы,
а в сердце — бизюминка.
Засыпает замертво
 в тяжелом лесу —
Жизнь ее
 странно складывается…

Ты стала совсем
   прозрачная, голубая,
как зяблик бессонный,
   в окне рассвет.
На книгу глаза твои выпадают,
молотками бегают в голове.
Ты стала уже совсем голубая,
бессонница
  в шею всадила стамеску.
Жизнь твоя — весна восковая,
а шариков красных нет
  и неизвестно…

Ты воистину потеряла
    руки и голос,
и шепчешь бессловесные
     просьбы:
— Скажите номер телефона
Бориса Перелёшина!.. —

Я писал это всю ночь…
Ирина, не относись к этому
   так легко!
У меня тоже бледная немочь
 глядится сквозь щеки
  в прослабленное окно.
У меня тоже бледная поступь,
что шатаясь, хватается за бревно
Ко сне тоже костлявая гостья
постучит на заре позвонком:
— Тук-ток, тук-ток! —
Беззубый голос вопит:
— От-крой!..

Человек живуче кошки!
Ирина! Прошло твое горлышко.
Ты стала совсем розовой,
как рассветный воздух.
а зелено-лакированный камень
вспорхнула 17-летняя дамочка-апрель
— Готово, куафер Базиль! —
Я заверчусь теперь босым
    ураганом! —
Солнце жжет глазастыми лучами,
«Золотого ярлыка» шея темней,
в ноготке — радужный камень,
не подходи — обожжешься кистями
Корчами винограда — колени,
ноги —
  загарное УДИВЛЕНИЕ
!!       !!

Я люблю мою Ирину!
Ей с преклонностью отдам
драгоценнейшую книгу,
заграничные чулки,
туалетный кусок мыла
и
 талон на солонину
Что имею —
  всё возьми,
только
  косточки мои
    отпусти!..

«Ирина — разрой берега» —
какое счастливое имя —
  весенняя глина,
  рыхлый каолин
Лепи обжигай
снежнейшие щеки
расширенейшие глаза!
 Даже тебя не зная
  и не видя,
   можно доверчиво
приветствовать стихами
    твое имя,
а с ним
 пред-вос-хи-ти-тель-но
и тебя —
Ирина, кувырни берега,
повей рассадой
  талый май!..

Ирина!
  Ну, улыбнись!
Не для меня —
 для митинга,
   для мира!
Я буду твои подводные улыбки
   отчеканивать,
 как горящие ордена,
 неповторные медали,
 бросать
   их
 в собрания
  и на рынок.
Бери, хватай,
  продавец, спортсмен
    и ребенок.

Лирическое преступление
  Лифсея Крученых —
треск черепов
сбиваемых с насиженных
       гнездышек
Насекомояднейшие губы,
  запишите в протокол:
   это песни мои
  обрывают увядшие уши
     с корнем!..

Одни предложат тебе
 меха, бриллианты
оклеенную обоями любовь
а я, бедняк чердачный,
 своих стихов рулон.
 А с ними, быть может,
фиксаж для бессмертья
твоих быстрейших улыбок!
Не грози мне железным изгоном
Ирита!
 Мой подарок прими,
    преклонный…

Ирина!
Завяжи меня на сердце узлом
крепко, как некогда Гордий!
Чтоб ничем его невозможно
     стронуть —
только ножом!../(кроме — мечом!)

Ура! Ура!
Бравый канатоход Тибул
в куполе пробил дыру
и убежал по потолку
как кенгуру.
— Ату его, ату! —
  кричит капитан
— Браво! Ура! —
  кричит толпа…
Какой ужасный сквозняк!
Втянуло в люк
  продавца шаров
как куклу на парашюте…
  Все кричат:
   — Ату его! Ловите!
   Он вертячком каюкнул
   У-уох! Ох!.. —

У доктора Гаспара Арнери
в операционном кресле
под блескучим фонарем
кукла Верочка Суок —
замечательная актриса:
на холодной жести
спит, как сурок,
вся в розовом
 золотистом блеске…
Ее сердце
 очень сердится —
шпорами прищемили грудь,
оцепенели плечи, руки…
Но если у Гаспара в кресле,
то значит очень скоро
    кукла воскреснет,
хотя бы с непробудным стоном
  позвонки раскололись…
тетушка Гаспара
 всё охлопатывает яичницу
    с валерьяном,
ловит, сквозь слезы, воришку
      мышь
Но вот —
   опущены колбы,
   тетушка изгнана,
у больной
нажат винтик
передвинут серебряный рычажок
черная рана (протык сабли!)
    смазана иодом,
колесики сбросили бинт,
и в такт
меж-про-сон-нои походке
мы наслаждаемся
  дробленным бредом
    из шкатулочного горлышка…
Тетушка в испуге
 чебурахнулась
   в бочку,
 и оттуда
  выскочила негритоской,
кокетничает с д-ром Гаспаром
  взъерошенной черточкой
А куклу Суок
  похитил Раздватрис,
чтоб стать придворным
     балетмейстером,
— смешные прыжки
гермафродита с усами…
(голос хрустальный
  петь перестал)

Так опасен
   острый риф,
так укачивает
   боковая рифма!
Слушай, слушай,
 сжимай позвонки,
вся для тебя поют
   Ирита!..

На черном небесном бархате
подымаются белые башни,
зелеными кометами
 растут тёщины языки
Фонари —
гигантские апельсины на мачтах,
и посреди всего —
сидит в тюрьме оружейный мастер
силач Просперо
Не бойся Суок!
сыпи гвардейца, вымани ключ,
 открой клетку.
 Смело скользи
 меж львов и кобр —
тебя приветствует
    прозревший народ…

Смотри, Ирина!
У трех толстяков
среди комет и апельсинов
на бархате растут белые дворцы, —
и все они
 рассыпятся
  по знаку
твоего кольца!..