Генрих Гейне - Лорелея (сборник)

Застыло сердце в скуке безотрадной,
В холодный мир вступаю как чужой,
В исходе осень, и туманной мглой
Окутан край окрестный неприглядный.

И ветер, воя, вьет с тоскою жадной
И покрасневших листьев крутит рой,
Вздыхает лес, дымится луг нагой,
К тому же – дождик беспощадный.

В тихий лес, погрузившийся в грезы,
Ухожу ль я вечерней порой —
Твой пленительный образ, родная,
Неразлучно всё ходит за мной.

Не покров ли твой белый я вижу?
Не твои ль дорогие черты?
Или это сквозь темные ели
Только месяц глядит с высоты?

Не мои ль это слезы я слышу,
Как текут они тихой струей?
Иль действительно ты, дорогая,
Плача, по лесу ходишь со мной?

Ночь сошла на берег моря,
Берег весь безмолвья полн.
Месяц выглянул из тучи,
Шепот слышится из волн:

«Человек – влюблен он что ли,
Потерял он что ли ум?
Он и мрачен, он и светел,
Вместе ясен и угрюм…»

Но смеется месяц в небе
И дает такой ответ:
«И влюблен он, и помешан,
Да к тому ж еще, поэт».

Я белую чайку вижу,
Что носится легко
Над темною влагой моря;
Луна стоит высоко.

Семья акул и скатов
На дне залегла глубоко,
Взлетает и падает чайка;
Луна стоит высоко.

О, что с душой легкокрылой,
С боязнью и тоской?
К воде ты слишком близко;
Луна стоит высоко.

Что я любим, я знаю,
И знал уже давно;
Но тем, что ты призналась,
Испуган всё равно.

Я поднимался в горы,
И пел, и ликовал;
У моря на закате
Я слезы проливал.

И сердце, точно солнце
Расплавленное, жжет
И, пышно и огромно,
В моря любви плывет.

Как серна робкая, она
Летела предо мною,
По скалам прыгая легко,
С распущенной косою.

Ее догнал я на краю
Крутой скалы прибрежной;
Там сердце гордое ее
Смягчил я речью нежной.

Сидели мы, как в небесах,
Высоко и блаженно;
Под нами солнце в бездне волн
Тонуло постепенно.

И потонуло в бездне волн
Прекрасное светило,
И море шумное над ним
Восторженно бурлило.

Не плачь о солнце! Никакой
Беды с ним не случилось:
Оно со всем своим огнем
В груди моей укрылось.

Над прибрежьем ночь сереет,
Звезды маленькие тлеют,
Голосов протяжных звуки
Над водой встают и реют.

Там играет старый ветер,
Ветер северный, с волнами,
Раздувает тоны моря,
Как органными мехами.

Христианская звучит в них
И языческая сладость,
Бодро ввысь взлетают звуки,
Чтоб доставить звездам радость.

И растут всё больше звезды
В исступленном хороводе,
Вот, огромные, как солнца,
Зашатались в небосводе.

Вторя музыке из моря,
Песни их безумно льются;
Это соловьи-планеты
В светозарной выси вьются.

Слышу мощный шум и грохот,
Пенье неба, океана,
И растет, как буря, в сердце
Сладострастье великана.

Девица, стоя у моря,
Вздыхала сто раз подряд —
Такое внушал ей горе
Солнечный закат.

Девица, будьте спокойней,
Не стоит об этом вздыхать —
Вот здесь оно спереди тонет
И всходит сзади опять.

Нет, прелестная, не верю
Строгой речи уст твоих:
Добродетель не имеет
Черных глаз таких больших.

Я люблю тебя, – молчи же,
Брось прикрашенную ложь!
Сердцем чистым дай лобзанье, —
Сердцем ты меня поймешь!

Закрыв глаза ей, алый рот
Люблю я целовать;
Она покоя не дает —
Причину хочет знать.

И с вечера не устает
До утра приставать:
«Зачем, когда целуешь рот,
Глаза мне закрывать?»

Какой тут у меня расчет,
Сам не могу понять, —
Закрыв глаза ей, алый рот
Целую я опять.

Весеннею ночью иней упал,
Упал на цветы голубые,
Они засохли, завяли.

Красотку юноша полюбил,
Из дома тайком бежал он с ней.
Ни мать, ни отец не узнали.

Скитались тут и там они,
Не знали ни счастья, ни светлых дней.
Погибли, умерли оба.

Прислуга вся в траур одета
И в траурной лодке плывет;
Бездушное тело поэта
Безмолвно она стережет.

Покойник немой и холодный
С лицом непокрытым лежит;
Но лик мертвеца благородный
И мертвый всё в небо глядит.

Послышались глухо призывы
Невесты-русалки из волн;
И темные волны тоскливо,
Со стоном дробятся о челн.

Брат францисканец молодой
В келье сидит при лампаде.
Читает в старой книге он
Заклятье духов ада.

И только пробил полночный час,
Сдержаться невмочь ему было,
Губами бледными зовет
Подземные он силы:

«Из гроба, сильный, подними
Жены прекраснейшей тело.
На эту ночь лишь оживи —
Душа любви захотела».

Монах твердит заклинаний бред —
Свершается желанье:
Красавица мертвая в мир грядет
В белеющем одеянье.

Печальны взоры. С холодных уст
Срываются вздохи муки.
С монахом мертвая сидит,
Глядят они – и ни звука.