Альфред Теннисон - Волшебница Шалотт и другие стихотворения

Sunset and evening star,
And one clear call for me!
And may there be no moaning of the bar,
When I put out to sea.

But such a tide as moving seems asleep,
Too full for sound and foam,
When that which drew from out the boundless deep
Turns again home.

Twilight and evening bell,
And after that the dark!
And may there be no sadness of farewell,
When I embark;

For tho’ from out our bourne of Time and Place
The flood may bear me far,
I hope to see my Pilot face to face
When I have crost the bar.

Закат вдали и первая звезда,
И ясный дальний зов!
И пусть теперь у скал замрет вода;
К отплытью я готов.

Пусть медленно, как сон, растет прилив,
От полноты немой,
Чтобы безбрежность, берег затопив,
Отхлынула домой.

Пусть колокол вечерний мерно бьет,
И мирно дышит бриз,
Когда пройду последний поворот,
Миную темный мыс.

Развеется за мной, как морок дня,
Береговой туман,
Когда мой Лоцман выведет меня
В открытый океан.

Below the thunders of the upper deep;
Far far beneath in the abysmal sea,
His ancient, dreamless, uninvaded sleep
The Kraken sleepeth: faintest sunlights flee
About his shadowy sides: above him swell
Huge sponges of millennial growth and height;
And far away into the sickly light,
From many a wondrous grot and secret cell
Unnumber’d and enormous polypi
Winnow with giant fins the slumbering green.
There hath he lain for ages and will lie
Battening upon huge seaworms in his sleep,
Until the latter fire shall heat the deep;
Then once by man and angels to be seen
In roaring he shall rise and on the surface die.

Под толщей вод, в глубинах потаенных,
Вдали от волн, ветров и сотрясений,
Среди безмолвных сумерек зеленых
Спит Кракен. Чащи губчатых растений
И мхов его хранят; опутан сетью
Зыбучих трав, подводный остров дремлет
И кольца гибких щупалец колеблет
Сквозь муть и мглу; прошли тысячелетья
И вновь пройдут, дремоты не наруша,
Давая корм ракушкам и полипам, —
Пока не содрогнутся хлябь и суша
И не прожжет пучин огонь небесный;
Тогда впервые он всплывет из бездны
Пред очи ангелов — и с длинным всхлипом
Умрет его чудовищная туша.

When cats run home and light is come,
And dew is cold upon the ground,
And the far-off stream is dumb,
And the whirring sail goes round,
And the whirring sail goes round;
Alone and warming his five wits,
The white owl in the belfry sits.

When merry milkmaids click the latch,
And rarely smells the new-mown hay,
And the cock hath sung beneath the thatch
Twice or thrice his roundelay,
Twice or thrice his roundelay;
Alone and warming his five wits,
The white owl in the belfry sits.

Когда домой бегут коты,
И свет еще не стал теплом,
И ветер шевелит листы,
И мельница скрипит крылом —
И мельница скрипит крылом,
Одна, в броне своих обид,
Сова на колокольне спит.

Когда звенит надой в ведре,
И щелкает бичом пастух,
И сеном пахнет на дворе,
И в третий раз поет петух —
И в третий раз поет петух,
Одна, застыв, как нежива,
На колокольне спит сова.

Move eastward, happy earth, and leave
Yon orange sunset waning slow:
From fringes of the faded eve,
O, happy planet, eastward go;
Till over thy dark shoulder glow
Thy silver sister-world, and rise
To glass herself in dewy eyes
That watch me from the glen below.

Ah, bear me with thee, smoothly borne,
Dip forward under starry light,
And move me to my marriage-morn,
And round again to happy night.

Крутись к востоку, шар земной! —
Спеши вперед, а не назад,
Оставив гаснуть за собой
Пустой оранжевый закат, —
Покуда над твоим плечом
Не замерцает сквозь эфир
Другой, отрадно кроткий, мир
Своим серебряным лучом.

Волшебный шар, неси меня
Сквозь звездный, пенистый прибой
К рассвету свадебного дня
И к брачной ночи голубой.

You must wake and call me early, call me early, mother dear;
To-morrow ’ill be the happiest time of all the glad New-year;
Of all the glad New-year, mother, the maddest merriest day;
For I’m to be Queen o’ the May, mother, I’m to be
Queen o’ the May.

There’s many a black black eye, they say, but none so bright as mine;
There’s Margaret and Mary, there’s Kate and Caroline:
But none so fair as little Alice in all the land they say,
So I’m to be Queen o’ the May, mother, I’m to be
Queen o’ the May.

I sleep so sound all night, mother, that I shall never wake,
If you do not call me loud when the day begins to break:
But I must gather knots of flowers, and buds and garlands gay,
For I’m to be Queen o’ the May, mother, I’m to be
Queen o’ the May.

As I came up the valley whom think ye should I see,
But Robin leaning on the bridge beneath the hazel-tree?
He thought of that sharp look, mother, I gave him yesterday, —
But I’m to be Queen o’ the May, mother, I’m to be
Queen o’ the May.

He thought I was a ghost, mother, for I was all in white,
And I ran by him without speaking, like a flash of light.
They call me cruel-hearted, but I care not what they say,
For I’m to be Queen o’ the May, mother, I’m to be
Queen o’ the May.

They say he’s dying all for love, but that can never be:
They say his heart is breaking, mother — what is that to me?
There’s many a bolder lad ’ill woo me any summer day,
And I’m to be Queen o’ the May, mother, I’m to be
Queen o’ the May.

Little Effie shall go with me to-morrow to the green,
And you’ll be there, too, mother, to see me made the Queen;
For the shepherd lads on every side ’ill come from far away,
And I’m to be Queen o’ the May, mother, I’m to be
Queen o’ the May.

The honeysuckle round the porch has wov’n its wavy bowers,
And by the meadow-trenches blow the faint sweet cuckoo-flowers;
And the wild marsh-marigold shines like fire in swamps and hollows grey,
And I’m to be Queen o’ the May, mother, I’m to be
Queen o’ the May.

The night-winds come and go, mother, upon the meadow-grass,
And the happy stars above them seem to brighten as they pass;
There will not be a drop of rain the whole of the livelong day,
And I’m to be Queen o’ the May, mother, I’m to be
Queen o’ the May.

All the valley, mother, ’ill be fresh and green and still,
And the cowslip and the crowfoot are over ail the hill,
And the rivulet in the flowery dale ’ill merrily glance and play,
For I’m to be Queen o’ the May, mother, I’m to be
Queen o’ the May.

So you must wake and call me early, call me early, mother dear,
To-morrow ’ill be the happiest time of all the glad New-year:
To-morrow ’ill be of all the year the maddest merriest day,
For I’m to be Queen o’ the May, mother, I’m to be
Queen o’ the May.

Мама, рано, очень рано завтра дочку разбуди —
Завтра будет день счастливый, завтра радость впереди:
Нету дня в году чудесней, веселее нету дня:
Королевой мая, мама, завтра выберут меня.

Много черных глаз в округе, но моих яснее нет.
Хороши и Клэр, и Мэри, есть и Марджори, и Кэт.
Но — твердят — малютка Элис расцвела, красой маня…
Королевой мая, мама, завтра выберут меня.

Мама, сплю я крепко-крепко, так что, мама, ты смотри,
Разбуди меня пораньше, лишь забрезжит свет зари.
Надо мне набрать букетов на лужайке у плетня:
Королевой мая, мама, завтра выберут меня.

Угадай, кто первым встретил меня утром за мостом?
Робин ждал меня в тенечке под ореховым кустом.
Не забыл он, как вчера я хмурилась, его дразня, —
Королевой мая, мама, завтра выберут меня.

Мама, я была вся в белом, в белом с головы до пят,
Проплыла, как призрак, мимо, не заметив его взгляд.
Говорят, мол, я жестока — не страшна мне болтовня:
Королевой мая, мама, завтра выберут меня.

От любви — твердят — он чахнет, только мне его не жаль.
У него разбито сердце, ну а мне что за печаль?
Парни бравые сбегутся, красоту мою ценя, —
Королевой мая, мама, завтра выберут меня.

Мама, вместе с крошкой Эффи завтра тоже приходи,
Как я стану королевой, мама, завтра погляди.
Соберется вся округа в честь торжественного дня.
Королевой мая, мама, завтра выберут меня.

Ветви жимолости свили нам беседку у ворот,
Сладкий запах горицвета над полянами плывет,
А калужница — как брызги золотистого огня.
Королевой мая, мама, завтра выберут меня.

Мама, ветерки гуляют над притихшею травой,
И сияют ярче звезды в небесах над головой.
Небо завтра будет ясным, радость праздника храня.
Королевой мая, мама, завтра выберут меня.

Завтра, мама, дол зеленый будет свежестью омыт,
Первоцветы запестреют на холмах среди ракит,
Заблестит под ярким солнцем речка, весело звеня,
Королевой мая, мама, завтра выберут меня.

Так что, мама, очень рано завтра дочку разбуди —
Завтра будет день счастливый, завтра радость впереди:
Завтра будет день чудесный — нету радостнее дня:
Королевой мая, мама, завтра выберут меня.