Константин Ваншенкин - Прикосновенье
КОКТЕБЕЛЬ
Сухой, нетрудный зной стенного Крыма,
Стрекочущая тишь.
Дуга прибоя вычерчена криво,
Коль сверху поглядишь.
Трещали вновь цикады, как лягушки,
Спускалась тьма, и в ней
Привычно море било, как из пушки,
Внизу, среди камней.
Вот все заснуло. Ночь текла глухая,
И кто-то ночью той
Ступал едва, но галька, громыхая,
Сдвигалась под ногой.
И женщина, склонившись на перила,
Во мраке скрыв черты,
Неясной белой птицею парила
Средь крымской черноты.
ПОСЛАНИЕ
Александра Осиповна
Смирнова-Россет!
Дождик. Дело к осени.
И я Вам сосед.
Мне до Вас, наверное,
Меньше двух верст.
Струй шуршанье мерное.
Путь весьма прост.
От дождя муторно.
Льет и льет с верхов.
Около полутора
Мне до Вас веков.
Так. И тем не менее,
Ежась наверху,
Смотрит вдаль имение,
За Москву-реку.
Ветер вдоль цоколя
Кинул листьев горсть.
Где тут след Гоголя,
Что был Ваш гость?
ЖЕНЫ ПОЭТОВ
В прошлое взглядом пройдуся,
Где мы бывали стократ.
Галя, Лариса и Дуся —
Жены поэтов стоят.
У освещенного входа
Снежный взвивается прах.
Сколько, однако, народа,
Шума на тех вечерах!..
Как они гордо встречали
С невозмутимостью всей
Радости или печали
Их беспокойных мужей.
На слово, право, поверьте:
С ними, а часто одни,
Все-таки в той круговерти
Счастливы были они.
Послевоенные годы.
Слабо устроенный быт.
То ли от вьюжной погоды,
То ли от строчек знобит.
«Задумчивая речь…»
Задумчивая речь,
Исполненная смысла.
Покатость этих плеч,
Что не для коромысла.
Но смело шла на бой
Под смертный стон металла,
Бралась за труд любой,
И сил у ней хватало.
Желал ей жизни ты,
Большой и интересной,
И долгой красоты,
Душевной и телесной.
«Лицо пристроила в ладони…»
Лицо пристроила в ладони,
Поплакала и поднялась.
И оказалась в новой зоне,
С былой утратившая связь.
Лишь в зеркале — в том свете дальнем,
В том обрамлении волос, —
Лицо, промытое страданьем,
Слегка распухшее от слез.
ЖЕНЩИНА
В горле внезапный ком,
Трепетной жизни сила, —
Что-то одним толчком
Женщину разбудило.
Этот короткий спазм
Вроде того набата,
Что вас от смерти спас
Давней порой когда-то.
Этот отход от сна
Служит особой цели.
Приподнялась она,
Села на край постели.
Наши с тобою сны
Ярки или убоги, —
В женщине сведены
Мира всего тревоги.
Тяжко груженный бот,
Мерно плывущий ночыо.
Страхов, любви, забот
В женщине средоточье.
Оборотись к окну,
Эта или другая,
Слушают тишину,
Света не зажигая.
«По дымным сплавконторам…»
По дымным сплавконторам
Крик, мат — невпроворот!
Но вы из тех, к которым
И грязь не пристает.
Вас грубость оскорбляет,
Но грубая среда
В душе не оставляет
Заметного следа.
ПАМЯТЬ
Фотографий не осталось, —
Лишь для паспорта одна.
Но, конечно, это малость.
И улыбка не видна.
Ни повадки, ни движенья…
Так жила, — на свой лишь страх
Беглые изображенья
Оставляя в зеркалах.
«Показалось, что окликнули…»
Показалось, что окликнули.
Оглянулась — ни души.
Лишь березки шеи выгнули
В вечереющей глуши.
И ни капельки не боязно,
Хоть и смеркнется вот-вот.
Но отчетливо и горестно
Кто-то сызнова зовет.
РАННЯЯ ВЕСНА
От сиянья блеска и от влаги
Мир буквально лезет на рожон,
Духом безрассудства и отваги
Весь пропитан и заворожен.
Словно ожидаемая смута,
Что в себе нежданное таит,
Обратив лицо свое к кому-то,
Молодая женщина стоит.
Всё вокруг в движении. Густая
Облачность изодрана в клочки.
Изумленно листья выпуская,
Почки разжимают кулачки.
МИМОХОДОМ
Где-то видел вас, а где — не знаю
И припомнить сразу не могу.
Все же неуверенно киваю,
Даже улыбаюсь на бегу.
Сдержанно и чуть недоуменно
Вы мне отвечаете кивком,
Тоже вспоминая напряженно:
Вам знаком я или незнаком?
Пять минут тревожит эта тайна,
Да и то, конечно, не всерьез.
Просто где-то видел вас случайно,
Двух-трех слов при вас не произнес.
Никакая память не поможет.
Нет, не помню вашего лица…
А ведь кто-то вас забыть не может
И не позабудет до конца.
СТУДЕНТКИ
Евг. Евтушенко
Среди цветущей мать-и-мачехи,
Среди пробившейся травы
Учебник высшей математики
И три девичьи головы.
А в небе облако качается,
И солнце льет свой ровный свет.
Никак ответ не получается,
Никак не сходится ответ.
И кто-то там, средь мать-и-мачехи,
Приподнимается с земли:
— Ау, ребята! Где вы, мальчики?
Пришли бы, что ли, помогли…
«Бывает, в парке в летний вечер…»
Бывает, в парке в летний вечер
Заметишь нескольких девчат.
Они идут тебе навстречу
И что-то тихо говорят.
Но вот тебя в листве зеленой
Увидят — и наперебой,
Пожалуй, слишком оживленно,
Заговорят между собой,
Как бы самим себе внушая,
Что нет им дела до тебя,
И в то же время обращая
Твое вниманье на себя…
…А мне милее на рассвете
Среди полей встречать девчат.
Они, вдали тебя заметив,
Как по команде, замолчат.
И, приближаясь тройкой росной,
Некстати речь не заведут.
Преувеличенно серьезно
Пройдут. Но только лишь пройдут,
Вмиг о серьезности забудут.
И засмеются. И не раз
Потом оглядываться будут,
Пока не скроешься из глаз…
«Право, странным кажется мне это…»
Право, странным кажется мне это, —
На вопрос: «А сколько же вам лет?» —
Есть у всех готовые ответы —
Выписки из метрик и анкет.
Возраст надо мерить очень строго,
Годы здесь решают не всегда.
Девушке под тридцать — это много,
Мать, когда ей тридцать, молода.
«К чему копить ничтожные обиды…»
К чему копить ничтожные обиды,
Им не давать исчезнуть без следа,
Их помнить, не показывая виду
И даже улыбаясь иногда!
Они мелки, но путь их страшно долог,
И с ними лучший праздник нехорош.
Они — как злой блуждающий осколок:
Болит внутри, а где — не разберешь.
Вот почему я их сметаю на пол,
Пускай не все, но большую их часть.
Осколок только кожу оцарапал,
А мог бы в сердце самое попасть.
«Хоть сны в это время и сладки…»
