Перец Маркиш - Стихотворения и поэмы
Над миром, как набат, когда-то прозвучало,
Еще живет в сердцах и будет жить века —
Одержанных побед великое начало.
На строгий монумент, чей сумрачный гранит
Хранит его черты, порывистость движений,
Народ воспрянувший не с горестью глядит,
А с гордостью — мы с ним в труде, в дыму
сражений.
Народ его мечты взрастил, как семена,
И сердце уберег, его заветам внемля.
Цветущая, как сад, раскинулась страна,
Обильный урожай едва вмещают земли.
Что времени незыблемый закон?
Пускай в природе неизбежно тленье,
Но смерть побеждена, и вечно будет он
Великим светочем грядущих поколений.
И полон новых сил, и к подвигам готов,
Идет народ-творец заре навстречу,
Поднявши голову до самых облаков
И богатырские свои расправив плечи.
Во всем, что ныне мы без устали творим,
Сверкает мысль его, великая, простая,
И кажется — он здесь, он жив, и вместе с ним
Любимая страна живет и расцветает.
Ту клятву родине, которую сыны
Народа дали в дни кончины и печали,
Они исполнили, ей до сих пор верны.
В боях закалены, они обет сдержали.
Его простертая в грядущее рука
Сулит свободу, мир, зовет к счастливой доле
Народы всей земли, которые пока
Томятся, как рабы, под гнетом и в неволе.
Народом вскормленный, познал он до конца
Его стремления, и радости, и горе.
Со всех сторон к нему стекаются сердца —
Так воды вешних рек, бурля, несутся в море.
На строгий монумент, чей сумрачный гранит
Хранит его черты, порывистость движений,
Народ воспрянувший не с горестью глядит,
А с гордостью — мы с ним в труде, в дыму сражений.
1937
Перевод С. Надинского
ПУШКИНУ
ПУШКИНУ
Властитель дум — бессмертье ты познал,
Не мир покинул ты, а тьму и безвременье;
И в вихре буйных лет не угасал
Твой гордый и величественный гений.
Во тьме ночей морозная белеет ель,
Как заснеженное минувших дней преданье.
Твоя дуэль с царем, поэт, — твоя дуэль
Народом принята была как завещанье!
В огне гражданских схваток и боев,
Когда взлетали грозные зарницы,
Когда в потоках гнева рокотала кровь, —
Кровь и твоя была засчитана убийцам!
Надежду вечную в борьбе тая,
Ее народ пронес сквозь гул столетья, —
Была, была засчитана твоя
Поруганная кровь пророка и поэта!
Твой неостывший прах, поваленный на сани,
Как в ссылку, проводили ветер и конвой;
Над Русью пронеслось еще одно сказанье
Из летописи тьмы и скорби вековой!
До всей земле, по всей планете снова
Слух о тебе идет потоком лет,
И древний мой народ стихами славословит
Тебя, усыновленный человечеством поэт!
1937
Перевод автора
«Валенсия — твоя сестра, Мадрид!..»
* * *
Валенсия — твоя сестра, Мадрид!
Она изранена, но вновь готова к бою,
Она за твой пример тебя благодарит,
Соперничая мужеством с тобою.
Над нею солнце жаркое горит,
Она измучена, но зубы крепко сжаты.
Валенсия — твоя сестра, Мадрид,
Она, как ты, хранит свободу свято.
Она прикрыла родину, как щит,
Она атаки грудью отражает,
Валенсия — твоя сестра, Мадрид,
Она тебе в геройстве подражает.
Ей светит зарево твоих ноябрьских дней
И грозный штурм высот Гвадалахары.
Валенсия — твоя сестра, и с ней
Разделишь славу ты и тяжкие удары.
Да будет враг от этих стен отбит,
Разбит здесь будет недруг одичалый.
Валенсия — твоя сестра, Мадрид,
Она огнем борьбы отчизну увенчала.
О грозовой Мадрид, за все века
Так пышно не цвели еще оливы эти,
А. ненависть твоя настолько глубока,
Что не было еще такой на свете!
Поруган каждый двор, позором край покрыт,
А кровь детей зовет к отмщенью всё живое.
Валенсия — твоя сестра, Мадрид!
Она изранена, но вновь готова к бою!
Она измучена, но накрепко стоит,
Она — победы лик на бронзовой медали.
Еще твои сыны не бились так, Мадрид,
И дочери твои прекрасней не бывали!
Отвагой ты пылал не только в дни коррид,
Ты шел на палачей, подобен грозной буре,
Когда сверкнуло над тобой, Мадрид,
Как меч разящий, сердце Ибаррури.
Небесная разверзлась глубина,
Дрожат хребты от бранной непогоды.
Валенсия — твоя сестра! Она
Как подпись под воззванием свободы!
Захвачено врагом три четверти страны,
Гробы Альмерии забыли о покое.
Всех звезд лучи к тебе устремлены,
С тобой моя страна, все граждане с тобою!
Над головой твоей уже заря горит,
И пламя мук твоих просторы озарило.
Валенсия — твоя сестра, Мадрид,
А для твоих врагов ее земля — могила!
1937
Перевод А. Ревича
ОБЕЗГЛАВЛЕННЫЙ СООТЕЧЕСТВЕННИК ВЕРГИЛИЯ
ОБЕЗГЛАВЛЕННЫЙ СООТЕЧЕСТВЕННИК ВЕРГИЛИЯ
Снова полночь, и в темной могиле,
Орудийным разбужен огнем,
Просыпается старец Вергилий
И блуждает во мраке ночном.
Здесь кладбище от края до края,
Всюду холмики, всюду кресты;
Не узнаешь родимого края,
Не услышишь напева листвы.
Всюду пусто, и вдруг в отдаленье
Обезглавленный отрок возник,
Он причудливой движется тенью,
И его окликает старик:
— Соплеменник мой, призрак безглавый,
Кто ты? Молви хоть слово в ответ!
— Был наследником дантовой славы,—
Ты о Данте слыхал или нет?
— Соплеменник мой, призрак безглавый,
Как ты мог головы не сберечь?
— Захотел я свободы и права,
Вот и скинули голову с плеч.
— Соплеменник мой, отрок казненный,
Почему ты в земле не почил?
— Сколько пало! В земле миллионы,
И уже не хватает могил.
— Соплеменник мой, призрак безглавый,
Где же песни—отрада сердец?
— Говорят, что нужней для державы
Нынче жерла стволов и свинец.
— Соплеменник мой, отрок казненный,
Что же смолкла мольба нищеты?
— Нет живых. На земле разоренной
Сеют кости — и всходят кресты.
— Соплеменник мой, отрок казненный,
Где же Рим, где мой город родной?
— Там, где пламя сегодня и стоны,
Где охвачены страны войной.
Где твой Рим? — не найдешь и развалин,
Где твой дом? — и его не найти,
Сколько б ты ни оглядывал дали,
Сколько б верст ни прошел ты в пути.
Дали в пламени, дымом одеты,
Блеск секиры врывается в сон.
Римский стяг в Эфиопии где-то
Над горой черепов вознесен.
Не полотнище черное плещет —
Цвет рубахи чернее, чем дым,
И разбойничьим бригом зловеще
Проплывает сегодняшний Рим.
Бродит Рим твой теперь на чужбине,
Нет здесь родины, старец, твоей,
Рим в Мадриде бесчинствует ныне,
Убивая испанских детей.
— Соплеменник мой, призрак безглавый,
Как туда мне дорогу найти?
— Путь далекий лежит и кровавый,
