Юлия Мамочева - Отпечатки затертых литер

Дыша прохладой городских небес,
Танцует Осень сольный полонез,
С улыбкой скорби пред лицом разлуки…
Вы вслушайтесь в торжественные звуки:

Здесь нынче роскошь смело правит бал,
Пока далёк безрадостный финал,
Аккордами резвится дождь по крышам,
И высший свет в звенящих нотах слышим!..

Вот, кажется, вступают скрипачи
Под мерный шелест дорогой парчи
И изредка звенит хрусталь бокалов
Ожившим эхом петербургских залов:

Стаккато по блестящей мостовой…
Прощальный бал играют над Невой —
Мазурки, вальсы, чудные кадрили,
В глаза Хозяйка напустила пыли,

На радость всем устроив листопад!
Повсюду он, куда ни кинешь взгляд,
Проносится в восторге небывалом,
Горя огнём: то золотым, то алым…

Тем временем уж близится конец:
Бледнеет красной Осени венец,
И, подхвативши веера и трости,
Прощаются невидимые гости.
Последний танец — и окончен бал:
Зима сменила пышный карнавал.

Расскажи мне, Луна, о сибирских просторах,
Серебром оживляя родные черты,
О причудливой ряби на спящих озёрах —
Ты же видишь ее со своей высоты.

Слышно: гулко кричат полуночные птицы,
Временами кому-то грозя не всерьез,
И трепещут, как будто девичьи ресницы,
Невесомые ветви печальных берез.

Спой мне, Ветер, о бурном невспаханном поле,
Где резвиться, родимый, знакомо тебе,
Чтоб в груди запылала горячая воля,
Как свеча пред иконой в крестьянской избе.

Пусть услышат тебя безымянные реки,
Бороздящие облик предутренней тьмы,
И природа сомкнёт полусонные веки
В ожиданье прихода грядущей зимы.

Спой мне, Ветер, с морозным сливаясь рассветом,
Что румянцем касается свежих небес.
Спой о крае, народной любовью согретом,
Где дружине подобен незыблемый лес.

Пролети, подгоняемый счастьем раздольным,
Пронесись над красою бесценной земли,
И ответит Россия тебе колокольным,
Поутру, замирая, звенящим вдали.

Просвисти, Ветерок, над родными краями:
Их объять не способен внимательный взор,
И Она улыбнется одними глазами —
Голубыми глазами бездонных озёр.

Выйду в поле, залитое алым сияньем рассвета,
Чтобы встретить улыбкою первые утра часы.
И душою почувствую воздух ушедшего лета,
А босыми ногами — хрустальную свежесть росы.

Я увижу рассветного неба дрожащее пламя
Сквозь молочную дымку сокрывших его облаков;
Пробуждается мир — целый мир пред моими глазами,
Утомленный холодною тяжестью сонных оков.

Отступает с лучами зарницы ленивая дрёма:
Сновидений бутоны, едва зародясь, отцвели,
Только слышится запах, родной и до дрожи знакомый,
Вновь рожденного дня и живительно влажной земли.

И волшебная сказка осенней сменяется былью —
Пролететь бы со свистом горящею лентой огня!..
Я у юной зари одолжу золоченые крылья,
Чтобы ветру над миром носить было легче меня.

Мир в ледяном закружился огне,
Пульсом горит электричество:
Мчится Зима на гнедом скакуне —
Здравствуйте, Ваше Величество!

Льдистой улыбкой играют уста,
Вьюгу скрывая мятежную…
Едет Царица — роскошна, чиста
Шуба ее белоснежная!..

Бойко звеня, серебро бубенцов
Песней звучит торопливою,
Гонит пурга молодых жеребцов,
С бурной сливается гривою,

Бешено свищет шальной ураган,
Вихри проносятся дерзкие:
Это — Зима и ее караван,
Верные слуги имперские.

Смотрела недавно я в синюю даль,
Вдруг вижу: по чистому небу,
Укутавшись в легкую белую шаль,
Сам Ангел летит в вышине —

Он светом Божественным был озарен
От пят до прекрасного нимба,
И в этом сиянии суетный мир
Эдемом казался мне.

Знамение крестное Ангел творил
Своей преподобной десницей;
Любовь, милосердие душ он дарил
Великой петровской столице…

Вдруг луч неземной озарил небеса
И сделал их ярче, светлее,
Наполнили пением небо гласа
Чудесных садов Эмпирея,

И Ангел прервал величавый полет,
И вторил небесному хору:
Внимал его песне седой небосвод
Сокрывший могучие горы —

Он пел о пресветлом рожденье Христа,
О Рае и муках Геенны.
О Библии, память которой чиста,
Страницы — вовеки нетленны!

И песнь его эхом в молитве людской,
Взлетев в небеса, отдавалась…
И, словно в ту ночь, Вифлеемской звездой
В святых небесах загоралась.

— Что такое Любовь?
         — Это горечь раскаянья
И пронзающий холод в бессонном бреду.
Слезы терпкие с привкусом злого отчаянья,
Так сокрытого лихо у всех на виду.
Окрыленная счастьем и болью прожженная,
Ты прекрасна, Любовь, в одночасье рожденная!
— А быть может, она херувима капризного
Лаконичная шутка в ответ на мечты?
Юмореска, судьбу перепевшая сызнова
Без нелепых мотивов земной суеты?
Вдохновенного странника муза красивая?
Или сотни цветов? Или капля счастливая
Серебристого моря бездонных надежд…
— Поминутно слепая, обманно-правдивая,
Априори царей, мудрецов и невежд!
Спор рождает всегда непреложную истину —
Ей рождать суждено звон хрустальный в груди:
То терновым венцом награждает прижизненно,
Наваждением горьким горя впереди,
А то вдруг, Божьим светом сердца озаряя,
Создает атмосферу Пресветлого Рая.

Весна, опять весна!
Звенит, благоухая,
Румяная, живая —
В проснувшейся душе.

И, до краев полна
Теплом святого Рая,
Искрится, расцветая
На зимнем бланманже.

Ты, вьюга, не злословь!
Лихи твои угрозы —
Но придержи морозы
И лютую пургу:

Ко мне пришла любовь,
Рождая трепет, слезы,
И бархатные розы
Рисует на снегу.

Спи спокойно под свист метели,
Усыпляющей, голубой…
Небо цвета промерзшей гжели
Расстилается над тобой,

Накрывает морозной тенью,
Колыбельной сводя с ума.
Хочешь вырваться? — Нет спасенья,
Всюду ночь. И зима, зима…

Вот уже, оплетенный дымкой,
Мир затих, молчаливо строг…
Только бродит сон невидимкой
По узорам пустых дорог.

Спит Земля, не ища возмездья,
Ветра слыша гудящий хрип.
А над нею плывут созвездья
Косяками священных рыб.

Крылья! Крылья мне дайте скорее:
Улечу, словно птица, на юг.
Душу мёрзлую там отогрею
Вместе с пальцами стынущих рук.

Поцелую горячую землю —
Блики солнца далёкой земли…
И дыханью солёному внемлю
Бесконечно лазурной дали.

Дайте когти железные, чтобы,
Пусть не видя во мраке ни зги,
Сердце вырвать из тесной утробы —
Из объятий ревущей пурги.

И подняться над ней, белолицей,
Рассмеявшись счастливой судьбе…
Сделай, Боже, девчонку — орлицей.
Буду век благодарна тебе.