Иаков Стюарт - Из шотландской поэзии XVI-XIX вв. (сборник)

Виню себя от головы до пят,

Виню себя – и все вокруг виню!

Виню свой алчный, похотливый взгляд,

Виню свой ум, облекшийся в броню;

Виню свой пыл, завлекший в западню,

Виню судьбу, заведшую в тупик,

Виню любовь, манившую к огню,

Виню возлюбленный жестокий лик;

Виню свой невоздержанный язык,

Виню свой молодой беспечный век,

Виню все то, чем дорожить привык,

Виню – и знаю: счастью срок истек!

О, если б я хоть малость был умней —

Не дожил бы до беспросветных дней.

Найдите, алфавита не кроя,

Инициалы милой, коль давно

Меж ними – по порядку! – только Я,

Предписанное азбукой звено.

Гадайте, где красуется оно —

Да только вряд ли попадете в цель!

Умам острейшим не было дано

Сию загадку раскусить досель.

А ежели в мозгах у вас кисель —

Не оскорбляю, Боже сохрани! —

То вы тем паче сядете на мель,

Как прочие садятся искони.

Мне кажется, у вас понурый вид…

Учите вновь, как должно, алфавит!

О соловей, жилец росистых рощ,

Сколь сладок по весне твой гулкий свист!

Какие переливы, что за мощь,

Колеблющая, мнится, всякий лист!

О, сколь ты несказанно голосист!

Ликуй же, заглушай мой скорбный всхлип…

Увы! Тебе, мечтательный солист,

Вот-вот вонзится в грудь терновый шип.

О, ты отнюдь не смолк, и не охрип,

Хотя судьба добра к тебе едва ль…

Я сам попался, точно кур в ощип —

Но все ж осилю боль, уйму печаль:

С тебя возьму пример, певец лесной,

О радости рокочущий весной!

Елена! Твой лукавый, жгучий взор,

Без промаха разивший наповал,

Мужчинам столько горя причинял!

Влюблялся всяк – и получал отпор.

И вот Эрот умерил твой задор.

Дабы вотще не гибли стар и мал,

Он молвил: «Недотрога, кончен бал!» —

И в траурный тебя одел убор.

Но – втуне! Вновь и вновь со всех сторон

К тебе течет влюбленных легион,

Хотя в очах твоих задор погас:

Там нынче Смерть, и мысль о Смерти – но

Мы в них умильно смотрим все равно —

И лишь верней разишь ты насмерть нас.

Ох, был бы у меня смертельный враг —

Недолго я придумывал бы месть!

Пускай врагу досталось бы прочесть

Безжалостный отказ в твоих очах.

И враз мой враг поник бы и зачах —

И никогда не смог бы вновь расцвесть!

Никчемна пред тобой любая лесть,

И шаг к тебе – к отчаянию шаг.

Горгона – говорит античный миф —

Окаменила, веки растворив,

Не одного героя-молодца.

Но твой куда губительнее взгляд:

Он разом повергает в огнь и хлад

Окаменеть не властные сердца…

Чего желать? Какой в желаньях прок?

Желать ли груды золотых монет?

Иль жемчугов? Но я не алчен, нет…

Родиться вновь пускай наступит срок!

С тобою вместе пусть бы я возмог

Опять родиться через много лет —

Людьми! С тобою вместе, о мой свет,

Мы сладили бы парусный челнок.

И с утренней зари до первых звезд

По тихим водам заповедных рек

Мы странствовали бы в грядущий век.

Нам пели бы малиновка и дрозд…

И ночью, в благодатной тишине,

Мы были бы с тобой наедине.

Кто у змеи заимствовал язык?

Чья зависть излила зловонный яд?

Какой безмозглый, беспардонный бык

Бодать безвинных, безупречных рад?

Тебе, как видно, дьявол – друг и брат!

Ужели он вручил тебе стило?

Скотина! Ты гнуснее во сто крат

Всех извергов, что возлюбили зло!

О, ты горазд на мерзости зело —

Но позабыл о неизбежной мзде!

Ужо заткну клинком тебе хайло —

Лишь извести: когда сойтись, и где!

Ты нежных дев порочил, стихоблуд,

А мне – страдать за твой паскудный труд?

Приходит первый майский день —

И в Пиблз течет народ

Из городков и деревень

Резвиться, что ни год.

Одежду новую надень —

И, с песнею, – вперед!

Плясать не лень, и петь не лень —

И выпить в свой черед!

Весь Пиблз

Гремит, гудит, поет!

Все девки, вставшие чем свет, —

Пораньше петуха! —

Кричат, хлопочут – спасу нет.

«Хи-хи! – визжат, – ха-ха!».

Там чистят брошку и браслет,

Здесь гладят вороха

Одежек… Суета сует!

И вздор, и чепуха,

И чушь…

А Пиблз гудит, поет!

Вот Мэг, царевна местных краль,

Оделась в тюль и газ.

Дружок-поклонник молит: «Шаль

Накинь! Продрогнешь враз!

Ты хоть поела? Ох, едва ль…»

Но был недолгим сказ —

Рыкнула Мэг: «Твоя ль печаль?

Утихни, свинопас! —

Ша!

Уж Пиблз гудит, поет!»

Сказала Мэг, умерив жар:

«Ох, я лицом черна…

Проклятый летошний загар! —

И всхлипнула она:

– Богач любой, и млад и стар,

Процедит: “Грош цена

Вам, обитателям хибар!

Где щечек белизна?”

Увы!

А Пиблз гудит, поет!»

Здесь жители окрестных мест,

Крестьяне и купцы —

Галдят, снуют, едят и пьют

Шотландцы-удальцы.

Гуляет люд. Волынки гуд,

И дряхлой скрипки визг…

Ликует всяк – но забияк

Немало, пьяных вдрызг —

Ой-ой!

Что ж, Пиблз гудит, поет!

Любовной жаждущий игры,

Шныряет баловник.

Он из березовой коры

Себе сварганил шлык,

И девушек зовет: «Со мной

Пойдемте напрямик

В соседний бор – и под сосной…»

О, сколь же груб язык

Хмельной!

А Пиблз гудит, поет!

Он обнял сразу двух девиц.

Одна вскричала: «Брось!

И грубиянов, и тупиц

Я вижу враз – насквозь!»

Другая хмыкнула: «Дикарь!

Пойдем: не съешь, авось.

Досадно: ловится пескарь,

Да не клюет лосось.

Тьфу!»

А Пиблз гудит, поет!

Тут первая, задрав подол,

Явила голый зад:

Получше сыщем парня, мол!

Глядь! Вот он: весел, млад,

Красив, как бог, могуч, как вол, —

Не парень, сущий клад! —

И разом весь квартет побрел

Слоняться наугад:

Гульнем!

А Пиблз гудит, поет!

Они шагали вчетвером

До городских ворот;

Хлебали джин, хлестали ром —

И тешился народ:

«Ой, дуры-девки! Не добром

Вы кончите вот-вот!

А после – стыд вам и сором! —

Надуется живот,

Как тыква!»

Ух, Пиблз гудит, орет!

Смекнули девки, что верней

Отправиться в трактир

Ближайший, и за счет парней

Себе устроить пир —

Поесть, попить и поплясать

Подале от задир.

«Кабатчица! Родная мать!

Скорей вино и сыр

Тащи!»

Весь Пиблз гудит, поет!

Кривятся девки: «Экий чад!

Какая грязь и вонь!»

Им завсегдатаи кричат:

«Хлебало засупонь!»

А парни рады: сунешь грош

Хозяюшке в ладонь —

И вволю пьешь, и жрешь, и ржешь,

Как очумелый конь!

Приволье…

Ух, Пиблз гудит, орет!

Наклюкались. Ведут подсчет:

«Пол-шиллинга…» – «Шалишь!»

– «Два шиллинга…» – «Заткни свой рот!»

– «Уймись! Умолкни! Кыш!»

– «Ты гнусный мот!» – «Зато не жмот…»

– «Пол-шиллинга? Нет, шиш!

Убью! Ты крепкий обормот —

Я тоже не малыш!

Заткнись!»

Ох, Пиблз гудит, орет!

«Осел! Несмысленная тварь!»

– «А ты болван! Щенок!»

– «Ударю, сволочь!» – «Так ударь!»

И вот – сверкнул клинок.

Народ смутился: «Что за блажь?

Какой в раздоре прок?

Ты наш кабак, дружок, уважь,

И поостынь чуток —

Уймись!»

А Пиблз гудит, поет!

Покуда кровь не пролилась —

Подъем! – и вон! – и в путь!

Но Гильберт рухнул прямо в грязь —

И вздумал прикорнуть.

В грязи – покой, в грязи – уют!

И храп раздался вмиг.

А близ пивной вовсю блюют

Штук тридцать забулдыг:

Лафа!..

Что ж, Пиблз гудит, орет.

Рыботорговец молвит зло:

«Уйму их руготню!»

Сам пьян зело, берет седло

И к своему коню

Спешит, свиреп, как людоед:

«Ужо их разгоню!»

Жена бежит ему вослед,

Честит его родню

И предков.

А Пиблз гудит, поет!

«В атаку поскачу верхом!

Подтянем стремена…»

– «Ступай домой, треклятый хам! —

Орет в ответ жена:

– Домой, злопакостный лошак!

Домой, безмозглый мул!»

Подпруга лопнула. Дурак

Лишь пятками взбрыкнул,

Упав.

А Пиблз гудит, поет!

«Не лезь в седло! Ты пьян зело!

Вставай же, остолоп!

Вставай, немытое мурло,

Вставай, дубовый лоб!»

Торговец гаркнул: «Прочь! Убью…»

– «Ах, чтоб тебя и чтоб!..

Не суйся в драку, мать твою,

Задиристый холоп! —

Цыц!»

А Пиблз гудит, поет!

Жена бушует: «Ишь, герой,

Искатель пьяных ссор!

Эк, рыцарь! Дуй тебя горой,

Болван и бузотер!

В седло, скотина, прыгать лих —

Да сваливаться скор!

А ну, домой!» – Торгаш притих,

И смолк семейный спор.

А Пиблз

Гудит, гремит, орет!

Умен был тот, кто, выпив, дрых:

Во избежанье драк

В колодки сразу семерых

Забили забияк.

И Джон, заплечных мастер дел,

Каравший бедолаг,

С улыбкой радостной вертел

Толстеннейший рычаг

Колодок.

А Пиблз гудит, поет!..

Вот Вилли, мельник молодой.