Дмитрий Волчек - Говорящий тюльпан

цветок расцвел и тотчас же увял
раскрылась потайная дверца
и проникают в тронный зал
косматые единоверцы

каким смычком проткнуть дремучий лаз
набитый восковой бумагой?
пришел от государыни наказ:
рубить пером расписываться шпагой

так николай бескровный на коня
взбирается средь колоннад сурово
солдатский дух у вечного огня
скажи пароль! — не вымолвлю ни слова

о терпсихора не тревожь хорей
нам городок построил аракчеев
то ль кивер с каждым часом зеленей
то ль рано в сентябре темнеет

и рассветает хмурая пора
скажи еще: бельма очарованье
там аспида выносят со двора
прилюдное четвертованъе

уже свершилось мясо развезли
и дребезжат понурые полозья
разрывшие исподнее земли
под тощей виноградной гроздью

желябова свирель тревожит небосклон
железо притекло к дикорастущей коже
о пифия! — глаголет арион
укутанный в рогожу —
воткни в камвольный вертоград
где каждый поплавок — русалка
от мяса до хвоста один парад
под смену вех серебряную палку
хранишь ли персефона колобок
лисицу опоясавший брезгливо?
невидимый сокрылся он меж ног
в дубраве вспыхнуло огниво
и лес побил пожаром урожай

в утробе плоскогрудой трактористки
ребенок заворчал он вырастет и будет как мазай
таскать некрасову венки и обелиски

чем пагубней рожок тем яйца тяжелей
влюбилась милка в новую досаду
и бьется филомел среди ветвей
как черчилль в пиренейскую ограду

апрельский кудесник скажи вопреки
непосильному январю
два срока минуло — отчего ж
все так же немеет грудь?

месяц тренькает — нищий распев
неужели снова там
как горькая птичка недавний снег
пробегает по всем ветвям

пора перейти переплыть перелезть
переползти извиваясь чтоб
сахарная беспощадная твердь
рапирой ударила в лоб

куда ни повернешься
идет бирнамский лес
то в свитере то в шортах
с ружьем наперевес

скажи мне мастерица
капризница ватто
зачем мелькнула спица
влюбился или что

идет в трамвайных брызгах
на восковых листах
полночное заклятье
в изогнутых перстах

мы карлика ловили
наклеили на стул
теперь из каждой щели
он смотрит на меня

защелка не закрыта
тут кто-нибудь войдет
и свечку небольшую
в гостиную внесет

в голландии на веточке суровой
казанским яблоком живу
и застигийский шелест двухметровый
выслушиваю наяву

внемли: еще приснится ипокрена
в громокипящем парике
и гаркнет русская камена
вороньим горлом о тоске

по сыру плавленному в кузницах гефеста
по желтизне правительственных стрел
по этому оставленному месту
где все рассыпалось как мел

чем дальше тем быстрей что будет что бывало
тревожный поцелуй быстрей под одеяло
и корчиться и предаваться там
бесстыдным режущим волнам

парик ли примерял разглядывал горгону
все лузы тесные все трещины да стоны
и кто б подумал из такой груди
раскосой мужеской способны изойти

любовь я потерял траву и покрывало
все тяжелей утопшее всплывало
под балдахином зрак открылся молодой
и переполнился водой

осмыслил ворон слизня перепрыг
ромео наклонился над болотцем
а там стволы разнообразных книг
и маша полногрудая смеется

дитя! не различая переправ
он ёб тебя до первобытной крови
теперь смыкается удав
у сфинктера в костях и в изголовье

о этот ненасытный поплавок
как сгусток дна в поруганной глазнице
осмыслил ворон слизня перескок
а маша внемлет и резвится

там где хребет уже сомкнулся с тазом
там удрученная скитается одна
заслуженно сравнимая с алмазом
гиперскульптура мыла и говна
она мятежная устала хорониться
вдали от многолюдных большаков

«о мне бы маменька жениться
о мне бы барских кушаков!
стянуть на перезревшей пояснице
где сохнет золотушная слюда
желания наесться и напиться»

и все галдят: сюда сюда сюда
тут сочной барабанной перепонки
душистый вырос коготок
и падают левкои звонко
в персидский порошок

голоском средиземного танца
над отечеством мер и весов
забанкую! убью итальянца!
сколь приветлив безнравственный зов

но когда наступает расплата
за беспечную прыть на метле
выше стен поднимается вата
и макушка сияет в золе

кто простил старика осторожно
тот и в сольных объятьях поймет
в этот девственный час невозможно
на простреленный рухнуть живот

еще над трапезой беззвучно
семирамиды встал узор
орфоэпическая туча:
согласных стрел сонорных ствол

солдат склонившись над мортирой
ошеломленно шепчет вдаль:
«пора на зимние квартиры —
налить чернил проспать февраль»

но тайнопись вокабуляра
ему подскажет напрямик:
цезура стынет от удара
как отмороженный язык

в гостинице интуриста
страшный страшный простолюдин
с ответственной книжкой в кармане
миллер кирилл семенович
савченко инал иналович
волчек дмитрий борисович
быдло шепчу себе быдло
в милицейской каморке
щелк его по носу падаль
легавый любит ключи
так скоротали время
свободы бразильской прозы
нет никогда не добиться
в эту секунду мы сами
сгорели дотла
не ответил
на письмо филолога пишет
«надеюсь на скорую встречу»
где? в ментовской машине
прозой гораздо легче
«я знаю пределы
гласности и перестройки»
уже засыпая
легла разбудила
в полудреме
думал пришел мерзавец
расстегнул штаны
серый в клеточку шелк
думал как он покладист

манифестацией надземной
не перегнуть камею в гемму
не остудить летейских вод
карета бричка пароход

под кровлей кирхи бес немеет
снежок невиданный белеет
проворный ток бежит журчит
в расщелинах цементных плит

когда б сомкнулась ойкумена
психея избежала плена
в таком уютном пирожке
почти что ангельской руке

сжал пальцы — бойко брызнет лимфа
от петрограда до коринфа
прорыт канал плыви улисс
отчасти вверх отчасти вниз

что изошло а что воткнулось
некстати все перевернулось
горят дрова горчит вино
порой светло порой темно

зимой вода пылает жаром
богач расстанется с клошаром
но все зовет кричит ему
уже ушедшему во тьму