Ринат Валиуллин - Стихи для гурманов 2

– Порвать-то порвал,
но всё время думаю о ней,
мысли туда-сюда туда-сюда,
все мозги в пыли.
– Расставание – всегда рана.
– Люблю я её,
понимаешь, люблю.
– Понимаю —
бросил сигарету,
но продолжаешь курить.

– Некоторые так хотят любить,
что даже диву даёшься.
– Кто во что горазд.
– Кто где,
кто на кого,
просто ужас.
– Что ты имеешь против любви?
– Есть одно средство,
я давно хотела предложить тебе
взаимную дружбу.

– В моих глазах полным-полно людей
и все они чего-то хотят.
– Скорее всего тебя.
– Неужели обыкновенная женщина,
которая с работы идёт,
может так привлекать?
– Бесспорно –
если она влюблена.

Я выпил кружку светлого нефильтрованного
и стал рассматривать публику,
двигая поочерёдно столики,
приблизил к себе в дальнем углу с девушкой,
которая показалась мне привлекательной,
предложил ей выпить,
она отказалась:
– Ну что ты мне можешь сказать,
что нового?
– Как будто я собирался выступить с новостями,
просто хотел перезагрузить ваши чувства,
вы же давно их не обновляли.
– Чувства,
да, были чувства,
но это же дорого?
– Несколько поцелуев,
дальше по обстоятельствам.
– Ладно.
– Защиту будете устанавливать?
– Что это даст?
– Больше никто, кроме меня, не сможет вас
целовать.
– Мне скучно не станет от вашего сладострастия?
– Скучно,
всё может быть,
тогда нажмёте Delete,
в крайнем случае, перезагрузитесь.

Она положила ему в тарелку любовь:
– Иди есть,
остынет.
Пришёл он и сел:
– наконец-то любовь,
пахнет вкусно,
как я люблю – с гренками,
еда моя ненаглядная
и выглядит аппетитно.
– Будь осторожней,
горячая,
оставь соль в покое,
ты уже насолил достаточно.
– Может добавить перца?
– Острого не хватает,
ешь вилкой,
ешь да помалкивай,
будет мало –
добавлю,
я приготовила много.
– А если мне надоест?
– Не волнуйся, не пропадёт —
отдам другому.

Глаза мои залиты окном,
стекло опьянело совсем от дождя,
такую погоду легче переживать вдвоём,
но видимо он задерживается
там, где легко,
со мной же придётся переживать.

Никаких угрызений,
просто семечки,
шелуха дней сыплется,
словно листва,
там, где подразумевалось общение,
к сожалению, исчезли слова,
ничего личного,
говорить больше не о чем,
просто семечки,
медитация поглощает мысли,
руки заняты и половина рта,
так проходит не один вечер,
не волнует пропажа времени,
может, кто-то родился, чтобы грызть семечки,
маленькие белые плоды уходят
один за другим, без испуга,
и для тех у кого его нет – это хобби,
времяпрепровождение,
хотя многим семьям
эта привычка во благо —
иногда лучше грызть семечки,
чем друг друга.

Взахлёб он рассказывал мне –
незнакомому человеку —
может быть, кружка в моих руках
была тем самым паролем,
напиток,
его градус приподнятый
возможно толкал к откровению:
– Какое-то время мы были так близки,
практически жили в одних трусах,
но что-то случилось,
то ли они растянулись
так, что третий смог туда проскользнуть,
не пойман – не вор,
но я чуял всё время
чье-то присутствие,
возможно дистанции,
которая не всегда измеряется километрами.
Я слушал его в который раз убеждаясь:
ничто так не отдаляет, как близость
ничто так не сближает, как глупость.

– Девушка, вы прекрасны!
– Вас это не касается.
– Я абсолютно честно.
– Осень в глазах моих
бывает, и комплименты не трогают,
разве не видите вы:
я растрогана
совсем другим человеком.

– Не хотите развеять моё одиночество?
– Вы находите меня свежим ветром?
– В вашем взгляде —
торнадо,
вулкан.
– К сожалению, я женат,
разве что
могу предложить проветривание.

Английский,
мы всё ещё занимаемся этим,
совсем не родным,
выбирая его главным оружием
для покорения иностранных сердец,
и даже готовы ради него поступиться
своим языком:
– Разум,
ты ставишь меня в неловкое положение,
заставляешь кривляться,
я не привык к таким позам.
– Язык,
ты же хочешь
быть гибким и современным
и не молчать в путешествиях?
– Разве?
Это ты хочешь,
мне бы губы любимой,
шоколад и мороженое.

– Я вот страдаю,
потому что влюблён безответно,
а в сердце «зачем?» постоянное жжение…
– У этой любви тоже есть свои плюсы,
посмотрите внимательней.
– Смеётесь?
– Нисколько,
всегда
можно расстаться,
не выясняя
никаких отношений.

Она подумала:
– Постель.
Он не осмелился:
– Кино.
– В отель или к нему домой?
– Темно там,
съем своей её ладонь.
– Зубную щетку не взяла,
я буду чувствовать себя неловко.
– Мы поцелуемся.
– Хотя мне нравится его манера говорить,
я знаю что труднее всего утром.
– Она прелестная, и грудь как будто.
– Неужто, как и все, люблю ушами?
– Знакомство приведёт в постель.
– А может быть – в кино сначала?

Гиперответственность,
вот что ему мешало жить по утрам,
всякий раз, ускользая из дома,
поцеловав жену,
он проверял по три раза
выключил ли воду,
плиту, газ, утюг,
возвращался,
бросал зеркалу
снова и снова взгляд,
жена, наблюдая эту картину,
сказала однажды:
– Какой ты заботливый,
меня бы
целовал по три раза.
– Это чревато,
тремя тут не обойдёшься,
затягивает,
могу опоздать на работу.

Ну нельзя же так долго собираться,
где ты застряла?
Не знаю,
у зеркала или в магазине.
Я жду уже целых сорок минут.
Всего-то сорок минут, а у тебя уже закипело,
ничего,
что я тебя ждала всю эту жизнь?

Снова на моих ушах поблескивают серьги
подаренные тобой:
– Я хочу, чтобы ты была счастлива.
– Счастье моё,
ты понятия не имеешь,
что это такое,
даже я толком не знаю,
какая длинная фраза.
– Я хочу, чтобы ты была.
– Звучит уже намного честнее,
но твоя откровенность
ограничилась бы
первыми двумя словами.

Люди – прекрасные звери,
влюбчивы, несмотря на жестокость,
убить не вопрос доверия,
всё дело в корысти и в сроках.
Три часа ночи. Выпито
вредное, несмотря на последствия,
время, когда исключительно
ведёт себя непосредственно.
Каждый несёт влюблённый
чушь о больших ощущениях,
сладко хрустит и робко,
песочна любовь, как печенье.

Вы часто думаете об этом?
Я тоже,
практически постоянно,
жизнь проходит,
потому что ей с нами скучно,
у нас нет других развлечений,
ты и он,
он и она,
они обязательно будут думать об этом
всё своё свободное время,
будь то встреча
или расставание.

Случается порою, что в углу
ночИ
я нахожу её
с затылком
отвернувшимся от мира,
болезненно холодную,
стальную,
в блестящем инее
с ума сошедших звёзд,
у края тьмы
её,
наказанную понапрасну
одиночеством
и отчуждением, —
луну.

– Бухать одной,
что я алкоголичка?
Налила она себе первую.
– Ни в коем случае
даже курить не стану,
разве что пару затяжек.
Закурила
и махнула вторую.
– Мир,
как же он меня притомил,
хочется небольшой войны.
Налила себе третью.
– Он слишком навязчив,
кругом только связи,
но спать
всё равно не с кем,
пить не с кем,
поговорить не с кем,
но самое грустное –
не с кем и помолчать.

– Всё сегодня не так:
кофе от меня убежал,
потом обжег мой язык,
когда сделал первый глоток,
потом опоздал,
потом отдавили ногу в метро,
может, сегодня я встал не с той?
– А может, не с теми лёг?

Комната прекрасно пуста,
свет забился в углу,
ему там уютно,
гости занимают места,
кроме него, никто не хочет садиться на угол.
– Я на углу не хочу.
– Боишься остаться одна?
– Боюсь.
– Хочешь замуж?
– Пытаюсь.
– И что не берут?
– Не даюсь.
– Слишком много претензий?
– Скорее, своих недостатков.
– Исправляешь?
– Учусь.
– Например?
– Имитировать оргазмы.