Игорь Бойков - Дворовое Евангелие

Опять ночлег не обернулся домом,
И новым клином выбит старый клин.
Выходит натощак, привычным комом,
Как первый, вот уже который блин.

Не повернуть всё вспять, да и в обратку.
Торчат улики бревнами в базу.
Сваргань мне так, Ванюша, на трёхрядке
Чтоб, как огнивом, вышибло слезу.

Пора б уже познать и честь и совесть
На траверсах последних новостей.
Пора б переписать роман на повесть,
И в край далёкий двинуть из гостей.

Иль подождать? Ведь поздно или рано
Разгульной песней высушит глаза.
Драконь гармонь, Ванюша, и на раны
Лей семинотной выдержки бальзам.

Когда закусим жаревом на смальце,
По полному стакану осушив,
Пробрось по чёрно-белым кнопкам пальцы,
По шрамам зарубцованным души.

Под посошок ждёт, выдыхаясь в плошке,
Горилка, а ты с чувством, не спеша,
Сыграй мне так, Ванюша, на гармошке,
Чтоб развернулась, как мехи, душа.

Пусть проводы, впритык к коротким встречам,
Былое отсекут как острый меч.
Ведь мы с тобой не пьём – мы душу лечим
В преддверии грядущих новых встреч.

Я оды в честь любви и вирши
Слагал, но преуспеть не смог,
Ведь жизнь, суровая банкирша,
Любовь ссужает под залог.

А ежели залога нет,
Тогда уже сам чёрт не брат,
Когда себя сам растревожишь не на шутку.
Она дешевле во сто крат,
Когда берёшь её в прокат,
На час, на ночь, на сутки.

О ней так сладостно врут птицы
И Гамаюн и Алконост,
А жизнь – скупая ростовщица
Даёт любовь, как деньги, в рост.

Спешат к ней все, собравшись с духом
Мудрец и юноша-студент.
Всем жизнь, процентщица старуха,
Любовь ссужает под процент.

Любви ждём вечной и не меньше,
Порою оплатив вперёд,
Но жизнь, крутая бизнесменша,
Её пускает в оборот.

Приобретаем по дешёвке,
Ведь сэконд-хенда до дуры.
Жизнь – развесёлая торговка!
Её ларёк всегда открыт.

Находим интерес на задницу,
Вступив в любовную игру,
Когда соперник за избранницу
Пересчитает по ребру.
Но это, в общем-то, пустяк.
Одна любовь на восемь драк,
Одна любовь на девять бед,
Одна любовь на десять лет.

Она кокетничает, дразнится,
Доводит до смерти, до слёз.
Любовь, беспечная проказница,
Пускает жизни под откос,
Сбивает с толку и с идей.
Одна любовь на пять блядей,
Одна любовь на девять бед.
Одна любовь на десять лет.

Что толку понапрасну мучиться,
Когда всё ясно наперёд:
Любовь – случайная попутчица,
На ближней станции сойдёт.
Пошли ей поцелуй вдогон.
Одна любовь на перегон,
Одна любовь на девять бед,
Одна любовь на десять лет.

Она приходит, как захочется,
Пускает тут же в оборот.
Любовь – серьёзная заводчица,
Она любого заведёт.
Одна любовь за три рубля,
Одна любовь за векселя,
Одна любовь – шальная смесь,
Одна любовь – и вышел весь.

Дружище, не впадай в отчаянье!
Она не лошадь – повезёт.
Любовь – такое достояние,
Она любого достаёт.
И пусть ты одинок пока,
Она придет наверняка,
Одна любовь на сотню бед,
Одна любовь на сотню лет.

Душа моя, зачем нам эта боль,
Пустых упреков никому не нужных?
Мы отыграли каждый свою роль.
Теперь так скучно.

Закрыта сцена бархатом кулис.
Спектакль отзвучал, но, Боже правый!
Никто не вызывает нас на бис,
Не слышно «браво».

Душа моя, как видно нам самим,
Сценарий был не слишком интересен,
Коль роли свои отдали другим
В провальной пьесе.

Расстанемся без слёз и без обид.
Оркестр сыграет туш прощальный в яме.
Ведь мы в том, что Господь нас не хранит,
Виновны сами.

Душа моя, о чём с тобой нам спорить?
И так всё ясно словно Божий день.
Мы пребывали в длительном раздоре,
Бездарно наводя тень на плетень.

От ссор ненужных закруглялись сутки,
Бесследно уходя в дверной проём,
Друг друга призывали мы к рассудку,
Но каждый оставался при своём.

Вот и сейчас не подымай ты кипеж.
Я долг отдам последнему рублю.
Душа моя, а может, всё же примешь?
Не будешь? Так подвинься – оболью.

О лесбийской любви песен мало написано,
Поэтессы не балуют муз своих нежной строфой.
Мной на стрелы сердец столько женских нанизано,
Вслед за старшей ушедшей сестрицей Сафо.

Я сгораю в кострищах страстей демонических,
Выбиваясь из заданных норм дикой Фауны схем.
По Платону, в причудах любви платонической
Пол партнёра влюблённым не важен совсем.

Пол не важен. Так будь же полёт мой осознанным
Над оскоминой вечно избитых привычных идей.
Я вбираю любовь нестандартными позами
На любовь мою настежь раскрытых грудей.

К цели в море любви не заливом, не шхерами
Я шелками плыву золотистых распущенных кос,
Добираясь попутными, к счастью, галерами.
Порт приписки у них чудный остров Лесбос.

Жизнь – кредитор довольно нудный,
И бартер для нее не фарт.
Снимает время поминутно
С застрявших в банкоматах карт.

Плачу за счастия моменты,
Плачу за годы нищеты,
К тому ж безбожные проценты
Кредита данного взаймы.

Удача, нищенкой согнутой,
Всё ждёт, когда ж я ей подам.
А я кредит свой, до минуты,
Поставил на прекрасных дам.

Любовь – волшебница из сказки,
С ножом встречая на пути,
Даёт подержанные ласки,
И тут же требует: плати!

Смерть, жизни компаньонкой верной,
На случай затаив азарт,
Снимает время планомерно
С застрявших в банкоматах карт.

Кому же счастья не захочется?
И мне вот тоже невтерпёж.
Что ж ты, судьба моя наводчица
Наколку к счастью не даёшь?

Ты не крути вокруг да около,
А дай мне хаты адресок.
Я в одиночку ясным соколом
Возьму со взломом иль на скок.

Его давно уж ищет борзое
Моё приватное Эго.
Пусть не смогу его использовать,
Взглянуть хотя бы на него.

Само ведь в руки не попросится!
Все люди врут о нём, поди.
Но все ж судьба моя наводчица
Меня на счастье наведи.

Покамест не дошло до ссоры,
Пока ещё не слишком пьян,
Ты унеси меня, баян,
Под белых кнопок переборы
За синий лес, за сини горы,
За сине море-окиян.

Неси, мелодия, за город
По весям всем и волостям.
Лети, тоскуя и грустя,
Под чёрных кнопок переборы,
Чтобы душа, рванув, как порох,
Разорвалась бы по частям.

Играй, баян, как на притворе,
Жизнь разложи на голоса,
Чтоб, вторя в унисон басам,
Душа подпела бы и, вскоре,
Забыла и беду и горе,
И улетела б к небесам.

Я обшарил все углы вселенной,
Был и по ту сторону зеркал.
Разные мне предлагали цены,
Да никто достойной не давал.

Я в своей стране совсем не здешний —
Пасынок и городов и сёл.
Знаю цену я себе, конечно,
Ведь платить приходится за всё.

Лезу я порой с тоски на стену
От своих проблем и от забот.
Я себе, конечно, знаю цену,
Да её никто мне не даёт.

Лезу я порой с тоски на сцену
Со стихами шлюхам и ворам.
Я себе, конечно, знаю цену,
А мне льют не больше, чем сто грамм.

Я лечу по жизни, пролетаю,
Бисер перед свиньями мечу
Но себе, конечно, цену знаю
Потому что сам её плачу.

Я продажен, как и всякий бренный.
Разница – количестве монет.
Я себе, конечно, знаю цену,
Да таких на свете денег нет.

У бабы волос долог, ум – короток,
Недолга память и недолог век,
И слишком часто льются слёз потоки,
Смывая тушь с ресниц и тени с век.

Под вечер, слёзы выплакав в подушку,
Когда от злой обиды не до сна,
Чтоб подсластить жизнь, наливаю в кружку
Креплёного портвейнского вина.

На время хмель разгонит с сердца стужу,
Чтоб утром разломилась голова.
Как тошно, тяжело жене без мужа!
Жена без мужа – больше чем вдова.

Случилось так, два сапога – не пара,
И сатана с дорогой не одна.
Чтоб подсластить жизнь, наливаю чару
Креплёного портвейнского вина

Когда тревожат жалостные думки
Как он один, как я теперь одна?
Чтоб подсластить жизнь, наливаю в рюмку
Креплёного портвейнского вина.