Макс Армай - 33 Буквы

День нынешний — не чернозём,
А бедный травами суглинок.
Но пашем мы его вдвоём,
Чтоб снять с воды, хоть каплю сливок.

Фортуна смотрит свысока.
Достаток — там, за горизонтом.
Зато судьба пока легка,
И счастье — рядышком, под боком.

Терзаемы ревностью к цельности неба,
К виденью недвижно царящего храма,
Мы все забываем — иллюзии слепы,
И верить в незыблемость — глупо и странно.

Но хочется душам, в изменчивом мире,
Растаять в блаженстве единого взгляда,
Когда, как в знакомой им с детства квартире,
Все вещи стоят под рукой, и где надо.

Пусть однажды случится, что в край твой ворвётся война.
И судьба, взревновав, счёт для горьких откроет потерь.
Пусть враги всё сожгут — и уже ни кола, ни двора,
Но останется меч и отряд твоих верных друзей.

Припев: Не ищи отступленья, коль даже остался один.

Бой проигранный — вовсе не тот, где дано смерть узнать.
Пусть надежда мертва, и нет сил — но враги впереди.
Меч покрепче держи, чтобы жизнь подороже продать!

Пусть окрасится кровью доспех одного хоть врага.
Песней сладкой звучит пусть его хрип предсмертный и стон.
О пощаде — забудь — не живёт она в сердце клинка,
Пока жив хоть один, кто твой собственный мир жёг огнём.

Пусть от ярости сердце пылает, как в горне — руда,
Выплавляя в душе у врага лишь смятенье и страх.
Твоё бешенство будет — пароль к тем небесным вратам,
За которыми Бог, наконец, отделит от души твоей прах.

Плечом к плечу, мечом к мечу!
Нельзя нам отступать!
Там, позади — родимый дом,
А в нём — отец, да мать,

Детишки малые, жена. —
— Все горько слёзы льют
И молят. — Боже, не оставь
Мужчин в чужом краю!

Точи топор, востри стрелу!
Пусть смерть дано узнать,
Но тысячи врагов придут —
— Не дрогнет наша рать!

Там, за холмами, у реки,
Наступит лишь рассвет,
Мы выстроим свои полки,
И враг нам даст ответ!

Плечом к плечу, мечом к мечу!
Нельзя нам отступать!
Там, позади — родимый дом,
А в нём — отец, да мать…

Дороги выстилает ветер
Листвой, опавшею с дерев.
Коль ты в пути, то значит — смертен
И знаешь радость, горе, гнев.

Пусть ты, как лист, недолговечен,
И краткий миг, как лист, в пути.
Зато ты жизнью, всё ж, отмечен.
Раз смертен, значит — жив… Иди!

Бьётся сердце в такт дыханью.
Нежное касанье губ.
Пусть, за гранью пониманья,
Круглым будет даже куб.

Топология пространства.
Извороты бытия.
Счастье — это постоянство,
В сердце, жаркого огня.

Из n-мерности иного,
Жизнь — лишь плёнка пузыря.
Что ж с того? Важно иное!
Важно — это ты и я.

Средь множества земных морей,
Бескрайних и глубоких,
Одно всех переплыть трудней,
Оно — рубеж для многих.

Пускай безбрежный океан
Грозит свирепым шквалом,
Но тех, кто в путь ушёл в себя,
Шторма пугают мало.

Души бездонной глубина,
Как вход в совсем иное:
Пространством дышат времена,
Где мир рождён собою.

И где вселенных хоровод
Извечно ждёт прихода
Того, кто их переплывёт,
Приняв обличье бога.

Тихое утро. Ни ветерка.
Небо безоблачно, в цвет молока.
Белый туман, да озёрная гладь.
Краешек солнца пока лишь видать.

Но тихою поступью, суетный день
Уже удлиняет предметам всем тень.
И вскоре — заметить успеешь едва —
— Вокруг уж повсюду толпятся дела.

Мой ангел, данный мне от бога.
Всегда мятущийся в себе.
Ты — мой покой, моя тревога,
Звезда, на жизненной стезе.

Ты — моя дверь в юдоль земную.
Ты — мои первые шаги.
Я сам себя скорей забуду,
Чем руки оттолкну твои.

Молю судьбу — и дальше вместе
Смеяться нам и горевать
На этом, полном жизни, свете.
О большем — смею ли мечтать?

Целый день за окнами дождь.
Небо хмурит тучами лоб.
Листья словно бросило в дрожь
От небесных, капельных строк.

Целый день бурлят пузыри
В лужах, на асфальте дорог.
И в душе растут пустыри,
Словно я до сердца промок.

Мир соткан из самообманов.
Учите лучше алфавит!
Не то, прочтя пятьсот романов,
Решите — вам весь мир открыт.

Касаясь прошлого иного,
Сверните лучше свой аршин.
Пусть даже совпадений много,
Они — что тени от картин.

Спешить не надо с приговором.
Решимости скажите. — Брысь!
Не то, в себя упёршись взором,
Невольно вскрикните вы. — Кысь!

Льдистым блеском — синева.
С сухим треском — навсегда.
Рвётся пятый небосвод.
Небо водит хоровод.
Где четыре — там и пять.
Можно обратить всё вспять.
Только мнимым будет шаг:
Сам себе ты будешь враг.
Лучше — в цвета чехарду.
Вспышкой — в вязкую руду.
Добывать, делить и мять,
Распадаясь — создавать.
Или, отшвырнув себя,
Вспомнить холодность огня.
Хлопьями метёт времён.
Кто свободен — тот прощён.
Сам собой. И просто так.
Сделать свой не бойся шаг.

Ещё вчера с тобой гуляли в парке.
С улыбкой, пальцы рук переплетя.
Ещё вчера объятья были жарки,
Ну а сегодня — рядом нет тебя!

Разлука — надоедливым ребёнком,
Минуту каждую теперь всегда со мной.
Всё теребит. — Скажи, ну сколько, сколько?
Когда уже поедем мы домой?

Падают листья, печалится осень:
Увы, сменит золото белая проседь.
Ещё один месяц — спадёт красота,
И вместо нарядов — ветвей нагота.

И сразу настанет унылый ноябрь,
Замёрзнет земля, год совсем станет старым.
Отсюда, наверное, и седина.
Ах, горькая доля! Ах, злая судьба!

Ряды потёртых книжных переплётов,
Как лица старых, преданных друзей.
Лишь иногда тяну я руку. — Кто ты?
А!.. Это ты… Ну долгих тебе дней!

И дальше, изнывая от соблазна. —
— Чего же взять? Хочу и то, и то!
Я, видимо, пришёл сюда напрасно:
Ведь я не в силах прочитать всего!

Библиотеки скромные размеры —
— Всего-то комната, средь многих корпусов, —
— Хранят веков исчезнувших шедевры,
Пусть и с балластом вечных дураков.