Николай Тихонов - Полдень в пути
«Даль полевая как при Калите…»
Даль полевая как при Калите,
Унылая, осенняя, нагая.
Леса в зеленой хвойной темноте
Стоят, покой земли оберегая.
И облака проходят тяжело.
Отражены в озерной древней чаше
И ворон тянет тихое крыло
В безмолвие безлюдных пашен.
И лишь над лесом, черные, маяча,
Бросая тень по просекам в траву,
Столбы высоковольтной передачи
Мне говорят, в какой я век живу!
ЧУДО НА ЛУГУ
На том лугу над кашкой густо-красной,
Над синими огнями васильков,
Вдруг облачко явилось в небе ясном,
Чудесней всех обычных облачков.
И этот луг, теплом земли дышавший,
Свидетельствовать первым мог о том,
Как, сняв скафандр, оранжевый, сиявший.
Шла женщина в небесно-голубом.
Земля ковер свой лучший расстилала,
И по узорам, по цветам ковра,
Из космоса вернувшись, шла устало,
Впервые в мире звездная сестра!
СИБИРЬ
Сто лет назад еще встречались
В твоих раздольях старики,
Что в океанах наскитались,
Хлебнув и штормов и тоски.
На гулких парусах летели
В края тропической земли,
Свою Америку имели
И русской гордо нарекли.
Но край Сибирский — дом родимый
И на Аляске в сердце жил,—
Тоской по родине гонимый,
Из странствий путник приходил
И видел, сколько надо силы
Здесь приложить, чтобы Сибирь
Все тайны недр своих открыла,
Позолотив хлебами ширь.
И вот пришли такие годы,
Как чудных рек твоих разбег,
И всю красу твоей природы
Хранит и ценит человек.
В его хозяйстве — небо, воды,
Земля, и уголь, и руда,
Встают в тайге его заводы,
Растут, как в сказке, города.
Идут, скользя степным раскатом,
Тень самолета, тень орла,—
Ты никогда такой богатой,
Такой могучей не была!
ПЕСНЯ О ТРУДОВОМ СОЮЗЕ
Мы создали сами народную славу,
Любовь нашу, мира весну —
Советский Союз, трудовую державу,
Любимую нашу страну,
Необъятную,
Ширококрылую,
Непобедимую,
Могучей силою
От бед хранимую.
Пусть жизнь ее будет все краше и краше,
Пусть жизнь к коммунизму ведет
Великая партия наша,
Великий советский народ,
Необъятную,
Ширококрылую,
Непобедимую,
Могучей силою
От бед хранимую —
Народов славу.
Мира весну —
Советский Союз — трудовую державу,
Любимую нашу страну!
ВОСПОМИНАНИЕ
Не может сердце позабыть былого,
Хотя оно уж за годов горой,
Я вспоминаю — и волнуюсь снова —
Далекий ныне год сорок второй.
Над обгорелой рощей легкой тенью
Весь голубой июньский день летел.
На линии резервных укреплений
Один участок генерал смотрел.
Смотрел окопы, блиндажи и доты,
Всю маскировку, лазы и ходы,
Все было крепкой, мастерской работы.
Он вдруг увидел девушек ряды.
И в строгие он всматривался лица,
Как будто видел первый раз таких,
Каким не только надо удивиться,
А унести в солдатском сердце их.
— Скажите мне, что здесь работы вашей?—
Спросил он.
— Все, товарищ генерал!
— Как, эти доты строили вы даже?
А кто ж их так хитро маскировал?
— Мы все!..
— А кто вам проволоку ставил?
А кто же вам окопы одевал
Так чисто, что и щепки не оставил?
— Все мы одни, товарищ генерал!
И генерал пошевелил бровями:
— Но мины ж вы поставить не могли?
— Саперами мы тоже были сами,
Всю связь мы тоже сами провели…
— Немалый путь, я вижу, вы прошли!
И взгляд его скользнул по лицам острым
По их суровой, девичьей красе:
— А что вы все похожи, словно сестры?
— Мы сестры все, мы комсомолки все!
Мы ленинградки!..
В солнечные дали,
За Пулковский, в боях разбитый вал,
Невольно тут взглянул поверх развалин,
Чтоб скрыть волненье, старый генерал…
Когда теперь мы слышим отовсюду
Про молодости подвиг трудовой —
На целине, на стройках, равных чуду,
Сиянью зорь над юной головой.
Я знаю, что ничто не остановит
Бесстрашных, тех, упорных юных тех,
Пусть грозы все гремят степною новью,
Шторма встают штормов превыше всех,
Пусть колет вихрь мильонами иголок
И валит с ног на предполярном льду…
Я вспоминаю этих комсомолок
Под Пулковом в сорок втором году.
НЕВИДИМАЯ ЛИНИЯ
Поля, холмы, лощины темно-синие,
И перелески легкою волной,
Но через все — невидимая линия,
Неслышная идет передо мной.
От Ладоги вы всю ее пройдете,
Она к заливу прямо приведет,
На старой карте вы ее найдете,
С пометкой грозной — сорок первый год.
Та линия еще сегодня дышит,
Она по сердцу нашему идет,
Она листву вот этих рощ колышет,
И в новый дом подчеркивает вход.
Возможно, поколеньям близким,
Не так, как будущим, она видна,
Хоть кое-где гранитным обелиском
И надписью отмечена она.
Но кажется, она еще дымится,
И молнии пронизывают мрак,
На ней — на этой огненной границе —
Отброшен был и остановлен враг.
Заговорила роща на откосе,
Прислушайся, о чем шумит она,
Как будто ветер, набежав, приносит
Бесчисленных героев имена!
«Есть такое в ленинградцах…»
Есть такое в ленинградцах,
И чему они верны —
В чем никак не разобраться
Никому со стороны.
Не в удаче, не в богатстве,
Не в упрямстве даже суть —
А в особом нашем братстве
Над Невой, не где-нибудь!
И в бою и в непогоду,
Среди самых злых забот —
Ленинградская порода
Никогда не пропадет!
БЕРЛИН —9 МАЯ
Дома здесь двадцать лет назад
В огне и грохоте кипели,
И шли бойцы сквозь этот ад
Неотразимо — к высшей цели.
И вдруг над яростью атак,
Последним, исступленным бредом —
Не красный над рейхстагом флаг,
А солнце красное Победы!
Здесь был окончен долгий путь,
Сюда пришли мы за расплатой —
И Гитлер не посмел взглянуть
В лицо советскому солдату…
…И вновь покой на тихих лицах,
Берлин встречать весну готов,
Не пепел — теплый дождь струится
На цвет сияющих садов.
О мире люди говорят,
Горит воспоминаний пламя,
Пусть злобные глаза следят
Из ночи западной за нами.
И пусть в двадцатую весну
Народы слышат наше слово:
— Здесь, где добили мы войну,
Мы не дадим родиться новой!
«Великим океаном нашей жизни…»
Великим океаном нашей жизни
Сейчас плывем к тем дальним берегам,
Что назовем землею коммунизма…
Наш долгий путь закончим только там.
На меньшее мы в мире не согласны,
И чтобы нам ни встало на пути,
Что сами мы предотвратить не властны,—
Но мы дойдем — нам суждено дойти.
О, если б взрывы ядерные стихли,
Войны холодной вдаль ушел туман,
О, если бы могли назвать мы Тихим
Несущий нас Великий океан.
Мы помним, как увидели японцы
И как рыбак в смятенье закричал:
«На Западе встает впервые солнце!» —
Но то лишь взрыв, несущий смерть, вставал.
Что б ни было — за нас земные сроки,
И каждый день весь род людской следит,
Как солнце жизни всходит на востоке,
Пусть солнце смерти с запада грозит!
Мы доплывем — и берег счастья встанет,
И каждому тот берег будет дан,
И каждый даст ему свое названье,
Восславив жизни синий океан!
III
