Владимир Набоков - Трагедия господина Морна. Пьесы. Лекции о драме
(Открывает дверь на лестницу и зовет.)
Стелла!
Нет… не надо… слушай…
мне почему-то… страшно… Не зови!
Не смей! Я не хочу!..
Пусти, — рукав
порвешь… Вот сумасшедший, право…
(Зовет.)
Стелла!
А слышишь: вниз по лестнице легко
шуршит, спешит…
Дверь, дверь закрой! Прошу я!
Ах, не впускай. Дай мне подумать… Страшно…
Повремени, не прерывай полета, —
ведь это есть конец… паденье…
Стелла!
Иди же…
Занавес
6-17 марта 1923
Примечания
Смерть. Драма в двух действиях
Впервые: Руль. 1923. 20 мая; 24 мая.
Пьеса написана в марте 1923 г. в Берлине. На выбор темы и сюжета пьесы повлияли два события в жизни Набокова: трагическая смерть отца, В. Д. Набокова, убитого 28 марта 1922 г., и расторжение помолвки со Светланой Зиверт в январе 1923 г. Тема «инерции» жизни после смерти была развита затем Набоковым в рассказе «Катастрофа» (1924) и повести «Соглядатай» (1930).
А. Бабиков
ДЕДУШКА
Драма в одном действии
Действие происходит в 1816 году{118}, во Франции, в доме зажиточной крестьянской семьи. Просторная комната, окнами в сад. Косой дождь. Входят хозяева и незнакомец.
Жена. …Пожалуйста. Тут наша
гостиная…
Сейчас мы вам вина
дадим.
(К дочке.)
Джульетта, сбегай в погреб, — живо!
(озирается)
Ах, как у вас приятно…
Вы садитесь, —
сюда…
Свет… Чистота… Резной баул
в углу, часы стенные с васильками
на циферблате…
Вы не вымокли?
Нисколько!
Успел под крышу заскочить… Вот ливень
так ливень! Вас я не стесняю? Можно
здесь переждать? Как только перестанет…
Мы рады, рады…
Вы из наших мест?
Нет — странник я… Недавно лишь вернулся
на родину. Живу у брата, в замке
де Мэриваль… Недалеко отсюда…
А, знаем, знаем…
(К дочке, вошедшей с вином.)
Ставь сюда, Джульетта.
Так. Пейте, сударь. Солнце, — не вино!
(чокается)
За ваше… Эх, душистое какое!
И дочь у вас — хорошая… Джульетта,
душа, где твой Ромео?
(смеется)
Что такое —
«Ромео»?
Так… Она сама узнает
когда-нибудь…
Вы дедушку видали?
Нет, не видал.
Он — добрый…
(к жене)
Где он, кстати?
Спит у себя — и чмокает во сне,
как малое дитя…
Он очень стар —
ваш дедушка?
Лет семьдесят, пожалуй…
Не знаем мы…
Ведь он нам не родня:
мы дедушкой его прозвали сами.
Он — ласковый…
Но кто же он?
Да то-то
оно и есть, что мы не знаем… Как-то,
минувшею весною, появился
в деревне старец, — видно, издалека.
Он имени не помнил своего,
на все вопросы робко улыбался…
Его сюда Джульетта привела.
Мы накормили, напоили старца:
он ворковал, облизывался, жмурясь,
мне руку мял с блаженною ужимкой, —
а толку никакого: видно, разум
в нем облысел… Его мы у себя
оставили, — Джульетта упросила…
И то сказать: он неженка, сластена…
Недешево обходится он нам.
Не надо, муж, — он — старенький…
Да что же, —
я ничего… так, — к слову… Пейте, сударь!
Спасибо, пью; спасибо… Впрочем, скоро
домой пора… Вот дождь… Земля-то ваша
задышит!
Слава Богу! Только это
одна игра — не дождь. Глядите, солнце
уж сквозь него проблескивает… эх!..
Дым золотой… Как славно!
Вот вы, сударь,
любуетесь — а нам-то каково?
Ведь мы — земля. Все думы наши — думы
самой земли… Мы чувствуем, не глядя,
как набухает семя в борозде,
как тяжелеет плод… Когда от зноя
земля горит и трескается, — так же
у нас ладони трескаются, сударь!
А дождь пойдет — мы слушаем тревожно —
и молим про себя: «Шум, свежий шум,
не перейди в постукиванье града!..»
И если этот прыгающий стук
об наши подоконники раздастся, —
тогда, тогда мы затыкаем уши,
лицо в подушки прячем, — словно трусы
при перестрелке дальней! Да — немало
у нас тревог… Недавно вот, — на груше
червь завелся — большущий, в бородавках,
зеленый черт! А то — холодной сыпью
тля облепит молоденькую ветвь…
Вот и крутись!
Зато какая гордость
для вас, какая радость, — получать
румяное, душистое спасибо
деревьев ваших!
Дедушка — вот тоже —
прилежно ждет каких-то откровений,
прикладывая ухо то к коре,
то к лепестку… Мне кажется, — он верит,
что души мертвых в лилиях, в черешнях
потом живут.
Не прочь я был бы с ним
потолковать… люблю я этих нежных
юродивых…
Как погляжу на вас —
мне ваших лет не высчитать. Как будто
не молоды, а вместе с тем… не знаю…
А ну прикиньте, угадайте.
Мирно
вы прожили, должно быть. Ни морщинки
на вашем лбу…
Какое — мирно!
(Смеется.)
