Иван Евсеенко - Инфант (сборник)
Как завещал премудрый Гиппократ.
Зажгись, зажгись…
Пение не прекращается на протяжении всей первой сцены, то усиливаясь, то утихая. Мелодия хора крайне навязчивая.
Среди ожидающих молодой парень, лет двадцати пяти. Робко пытается подпевать. Худой и бледный, небрежно одетый в не глаженную белоснежную рубашку и джинсы, заправленные в резиновые сапоги. Сжимает в трясущихся руках пухлую медицинскую карту. Всякий раз, когда до него доходит очередь, нервно поднимается с места для того чтобы войти, но словно осекаясь, пропускает за ним стоящего в очереди человека. В конце концов, следующая за ним бабка не выдерживает и, вроде как, жалея парнишку, твердо хватает за плечо и силой вталкивает в кабинет.
Вениамин (чуть заикаясь и спотыкаясь). З… з… здравствуйте. М..м..ожно?
Врач-терапевт (сидит за столом, что-то пишет). Входите. Там есть стул. Садитесь. На права?
Вениамин (осторожно присаживаясь на краешек стула). Нет. Что, простите?
Врач. Справку в институт?
Вениамин. Какую справку? Нет, я…
Врач (не отрывая глаз от своих бумаг). Что беспокоит? Жалобы какие?
Вениамин. Я из другого отделения, переводом…
Врач. Зачем?
Вениамин. Обслуживание лучшим быть желает…
Врач. Ааааа, хе-хе, бывает! Но, знаете ли вы, что в принципе, везде оно одно. Неважно, впрочем. Что же беспокоит?
Вениамин (протягивает медицинскую карту). Тут у меня анализов итог…
Врач. А, хорошо, давайте, посмотрю… Так что тревожит? Не стесняйтесь, говорите, друг мой…
Вениамин. То сложно объяснить.
Врач (чуть улыбаясь). Вы уж постарайтесь. (Сам, тем временем смотрит результаты анализов).
Вениамин. Я… в общем…
Врач (словно не слушая, смотрит в медицинскую карту Вениамина). Анализы, я должен вам сказать, отменные… да и УЗИ, и энцефалограмма. Все в норме: почки, печень, голова! А щитовидка, будто у младенца! (Вдруг неожиданно поднимает удивленно брови). Ответьте, юноша, зачем, понадобился вам рентген стопы? О, Господи и шейки, да еще обеих бёдер? Имели переломы вы, ушибы?
Вениамин (опуская глаза и едва слышно бурчит себе под нос). О, нет… но просто … ощущение такое, что… поломалось что-то… треснуло…
Врач (чуть раздраженно). Слушайте, любезный, сдается мне, морочите вы голову врачу? Конкретней говорите, что тревожит? Вы, по анализам, здоровы абсолютно и нечего впустую рассуждать. Простите уж, на вас пахать возможно… А вы мне: «Треснуло!»
Вениамин (чуть осмелев и краснея). А почему вы так со мною говорите?
Врач (с удивленным видом откидывается на спинку стула и снимает очки). Как?
Вениамин. Столь грубо.
Врач. Да? (еще более удивленно). Ну, хорошо. (Смиряет пыл). Оставим. Что вас привело и извиняюсь за повтор, что беспокоит? (Опять смотрит, перелистывая карту, едва слышно). Надо же, всех специалистов обошел. Эндокринолог, лор, нефролог, инфекционист, хе-хе, и даже.., ну, уж это зря! (Смеется). Надо же, какой!
Вениамин (торжественно и громко, затем осекается). Всё! То есть, много чего.
Врач. Ну, например?
Вениамин. Боль при глотании неясного оттенка, так подло отдающая в затылок! Причем, в затылок с правой стороны!
Врач. Интересно. И давно?
Вениамин. Что, давно?
Врач (чуть раздраженно). Давно у вас такое началось?
Вениамин. Уж года полтора, как я страдаю.
Врач (улыбаясь). И что, ни капли улучшений?
Вениамин. Напротив, ухудшения одни.
Врач. Какие?
Вениамин. По ночам, особенно, когда луна полна и ядовита, стреляет в левую затылка… часть…
Врач. А что же вы не спите по ночам, глотаете?
Вениамин. Конечно, сплю, хотя, не скрою, дурно. Да, я глотаю, но непроизвольно.
Врач. Значит и бессонница еще тревожит вас?
Вениамин. Да, но меня она всех меньше беспокоит. Ее воспринимаю я, как следствие моих недугов прочих.
Врач (смеясь в кулак, словно что-то вспомнив). Такой вы молодой, а уж недужите, по-взрослому? Печально! Что еще?
Вениамин. Боль в области спины, должно быть почки, с правой стороны, при шаге, а порой и сильной тряске.
Врач. Ну, судя по анализам мочи, у вас и здесь в порядке всё отличном. К тому же нет песка и конкрементов. А можно ли узнать, зачем, простите, вы трясетесь? Должно быть в транспорте, скажите, я все верно понял?
Вениамин. (робко). Нет. С некоторых пор, я растираю кожу головы.
Врач. Зачем?
Вениамин. Лысею с неприличной быстротой. О, алопеция – змея! С ума меня сведёт!
Врач. А кто ж вас надоумил растирать. Да, кстати, чем вы трёте, спиртом или маслом?
Вениамин. (торжественно). Помётом заячьим! Сей метод выдуман одной американкой. Она на этом центнер соли съела.
Врач. Ну, помогает, хоть?
Вениамин. Да, хотя…
Врач. Откуда же помёт целебный тот берете?
Вениамин. Знакомый егерь. Честь ему с хвалой! Мне доставляет в месяц килограмм.
Врач (недоверчиво хмурится). Прошу прощения за очередной повтор: по факту, исходя из результатов анализов отменных ваших, неплохо всё…
Вениамин (чуть раздраженно). В той клинике мне так же говорили.
Врач. Боюсь, мой дорогой, я нового вам так же не скажу. Мы, знаете, врачи, всегда на объективных данных лепим вывод.
Вениамин. Так что же делать мне? Пришел я к вам с единственной надеждой! И на глазах моих она вот-вот растает. Сия надежда на выздоровление.
Врач (откладывая бумаги в сторону). Во-первых, друг мой, чтобы жить надеждой, как вы поете, на выздоровление, нужно хоть малость чем-то заболеть. Хоть капельку, а Вы?
Вениамин. Болею я, клянусь вам! (с подвохом) Ну… а во вторых?
Врач. А во-вторых… (теряясь) Не знаю, что и говорить. Сдается мне, вы мнительны чрезмерно. Внимательны ко всяким пустякам. Попробуйте отвлечься, отдохнуть. Займитесь чем-нибудь. Работу новую найдите. Влюбитесь, наконец.
Вениамин (довольно расплываясь в улыбке). У меня есть девушка – Мария!
Врач. Рад за вас. (И почти шепотом самому себе). А вот за Машу страшно… (встает из-за стола с намерением проводить Вениамина).
Вениамин (суетливо, словно опомнившись). Но это далеко не всё. Да и вообще…
Врач (почти не слушая). Ну, что еще?
Вениамин. Мне кажется, те самые узлы, что в книгах лимфатическими кличут, в размерах увеличились изрядно! Я думаю, в незамедлительном лечение нуждается мой друг – иммунитет!
Врач (строго). Все кажется ему… Все думает… Креститься надо. Ладно, раздевайтесь. Посмотрим ваши горе-узелки.
Вениамин снимает резиновые сапоги, джинсы и рубаху.
Врач (удивленно смотрит). Скажите мне, пожалуйста, мой друг, зачем вы летом ходите в резине? Да и рубашка странная на вас!
Вениамин (оживленно из-за того что к нему проявили интерес). А как иначе? У меня, коли промокнут ноги, суставы дико ноют по ночам и от любой не хлопковой одёжи, ужасный зуд. И тоже по ночам. Рубашки все перестирал (я цинковою взвесью на ночь мажусь), одна осталась, не успел погладить…
Врач (раздраженно молчит). (затем осматривает Вениамина, щупает узлы во всех названных местах, ничего подозрительного не находит). Одевайтесь. Всё у вас, «хоккей»! Так что простите нашенского брата. Ничем, как говориться, не могу помочь. Вы, батенька, великий фантазёр!…
Вениамин (со слезами в голосе). Так что же делать мне? Я очень, слышите, я очень очень плох, и чувствую себя, как при смерти, поверьте!
Врач (посмеивается). Людей здоровых абсолютно в мире нет!
Вениамин. Как не понять вам! Я же жить хочу и ощущать себя при этом сносно… А лучше – хорошо. Вот было б мне на двадцать лет по боле, я б не отчаивался так, но мне всего лишь 26. А я развалиной себя трухлявой ощущаю. И этот факт меня пугает ежечасно. Вот уже год, как я не в состоянии спокойствие весомое обресть. И просто жить, как все обычнейшие люди.
Врач. Я все сказал. И повторять не вижу смысла. И знайте, здесь, как медик говорю, в ближайший день вы точно не умрете. По крайней мере, собственною смертью.
Вениамин (стоя уже у двери). Нет. Я не уйду. Творите, что хотите. Я к вам пришел за помощью. И вот, желаю эту помощь получить. А вы, как врач, обязаны помочь. В конце концов, давали клятву Гиппократа.
Врач. Давал и ей стараюсь следовать вполне. Но вы меня не слышите…
Вениамин. Нет, вы…
Врач. Нет, вы…
Вениамин. Нет, вы…
