Александр Кердан - Избранное

Кривую судьбы на кобыле хромой не объедешь —
И пуля, и нож, и огонь своей не упустят победы.

Костлявая, здравствуй! Явился я – гость долгожданный
И званый тобой десять лет, как ушли из Афгана.

Ах, мне ли пенять, что я так задержался на свете?
В глазницах былых блокпостов разгулялся обугленный ветер…

Ах, мне ли жалеть, что умру не в домашней постели,
Когда уж давно меня ненароком отпели?..

И, в общем не жаль, что отпели чуть-чуть рановато:
Уйти, так в бою, чтоб навеки остаться солдатом.

Уйти, чтоб потом помянули друзья на прощальной обедне,
Что бой – где погиб я – в истории самый последний.

От войны, как от сумы,
Отпираться нечего.
Вспышки выстрелов из тьмы,
Грозной, изувеченной.

А в окопах – стынь и кровь…
И рулетка крутится.
Будут завтра дом, любовь,
Если жить получится.

Будут завтра ордена —
Плата за увечия.
И забудет нас страна —
Удивляться нечего.

Только нам не позабыть,
Нам кошмаром мучиться,
Помнить, как хотелось жить,
Если жить – получится.

В каждом миге тишины
Взрывы отражаются.
Полстраны пришло с войны,
Полстраны сражается…

Вот так уехать из Москвы,
Как некогда цари скрывались
В провинции, в глуши, в монастырях,
Чтоб не осталась Русь без головы,
Чтобы в сердцах надежда оставалась…
Но дело тут, конечно, не в царях!
А в том, что надо уезжать,
Как будто от напасти,
От быта своего, что хищен, как пожар.
Чтоб вновь собою стать
Вне пут столичной власти
Под взглядами недремлющих Стожар.
Уехать надо, чтоб
Вернуться к изначалью —
К истокам, где вода, как прежде холодна,
Где чистотою строк
Высоких и печальных
Душа опять становится прозрачною до дна.
…Слов не услышать там,
Где гром напевов модных,
Где каждый хам и царь —
И царь, и хам вдвойне…
Где тусклых будней хлам
Мешает стать свободным.
Таким, как в детстве был
И – на войне.

Смотрю на фотокарточки
И жизнь назад листаю…
Вот я, присев на корточки,
В «солдатики» играю.

В фуражках и буденовках
Сошлись. Порядки смяли.
А с фланга – лавой конники —
Блестят полоски стали.

Сражение закончится,
Конечно же, победою…
Победой наших – знаю я,
Других побед не ведая.

По всем законам тактики
Я новый бой устрою,
Пока еще в «солдатики»
Жизнь не играет мною.

И есть резервы в ящике,
И нету веры в Бога.
И кровь не настоящая,
И пули из гороха…

Судьбы моей военный эшелон,
Неотвратимо мчащийся куда-то.
Теплушечный, как в давнем сорок пятом,
Где все мы улыбаемся девчатам,
Что машут нам платочками вдогон.

Сначала ты застегнут по уставу,
Но вольнице уставы не по нраву,
И посредине долгого пути —
Расхлестанный, почти уже базарный,
Но все ж – военный, так как дух казармы
Ветрам и тем не просто извести.

…Пусть все быстрей дорога под уклон
И многое уже невыполнимо,
Когда Отчизна проплывает мимо, —
И ей ты служишь,
ею же гонимый,
Судьбы моей военный эшелон.

Из мороза – в рай тепличный,
Где портяночный настой
Перепутался с мастичной
Стометровой красотой.

Где счастливо половицы
Под тобою запоют.
Где и птицы на петлицах,
Отогревшись, оживут.

Где на тумбочку – меж коек,
Словно голубь – на крыльцо —
Прилетит к тебе шальное,
Дорогое письмецо.

Где, идиллию ломая,
Рык старшинский – во весь рост —
Вновь построит, подровняет
И погонит на мороз…

Это место в каждой роте
Знает всякий рядовой.
На ученьях и в походе —
Место кухни полевой.
Доставай скорее ложку,
Котелок из вещмешка…
Подзаправимся немножко,
Час обеденный пока.

Эх, наша кухня полевая,
Без тебя не обойтись.
Ты кормишь нас, как мать родная.
За добавкой становись!

Говорю тебе без фальши:
Думай парень, головой!
От начальства будь подальше —
Ближе к кухне полевой.
Есть для этого причина:
Несмотря на бравый вид,
Через кухню у мужчины
Прямо к сердцу путь лежит!

Щи да каша – пища наша,
А на третье есть компот…
Жизнь как будто стала краше,
Вспыхнет радугой вот-вот.
Возрастает дух победный
И характер боевой
После сытного обеда
Здесь у кухни полевой.

Гром прогремел, а дождя не случилось.
Тучи рассеялись, как мотыльки.
Будто «ура» по цепи прокатилось,
Но не рванулись в атаку стрелки.

Офицерский роман —
от рожденья —
с Россией…
У возлюбленной этой – особая стать!
Раньше в са́нях
таких – под венец увозили
И могли без остатка всю душу отдать!

А теперь —
что кивать на вчерашние дали —
Неужели не можем влюбляться навек?..
Наш с Россией роман,
как эпоха —
скандален…
Но – глаза,
но – слеза,
но – березы,
но – снег…

Мы летим во весь дух,
мы готовы разбиться,
Смысл того, что вокруг, понимая едва…
Но роман наш не может никак прекратиться:
Если Армия – есть, и Россия – жива.

Пусть пророчат ветра,
как слепые витии,
Что смогу позабыть дорогое лицо…
Офицерский роман —
до конца и —
с Россией,
Даже если и не
со счастливым концом.

История все так же, по спирали,
Закручивает нам житье-бытье…
Внук тех, что на гражданской
умирали,
Теперь – отец
идущих на нее.

И берег тот, что за спиной,
И горизонт, что перед нами,
Мы обретаем в жизни сами,
Не ведая судьбы иной.

И пусть, как парус над кормой,
Несет нас вдаль воображенье:
Лишь бесконечное движенье —
Есть суть и смысл души самой.