Сергей Морейно - Берега дождя: Современная поэзия латышей

«в клетку все, ах все мои платья
небо в клеточку над моей головой»
доисторический товарняк под вечер приволок нас в Ригу
сельдями в набитой бочке; гудок стоп

«в аду назрела социальная революция
потекут по жилам красное вино и сладкий ром»
джины, банданы, бабочки на голое тело
уголь, шлак, искры; ветер не в бровь, а в глаз

«шел снежок буланому под ноги
дальнею дорогой поспешал мустангеро»
на подножках сквозного тамбура, на одной ноге
получившими свое журавлями; мустанги прерий ржут

«глаза твои черней и влажней солдатской портянки
ноги твои пушистей цыплячьей грудки»
колеса стучат, буксы скворчат, пенят вечернее пиво, и в дебрях
папоротников

Марианна, что за блестючий цветок засел у тебя волосах

«крыша поехала» говорят полагаю едва ли
сто третий номер пятиэтажка чердачный этаж
взгляд сквозь бойницу опускается во двор девяносто девятого дома
тут ты выстрелил падаешь и летишь
а муравьи сидят на завалинках и скамейках играют
в песочнице скверный винчик пьют потихоньку
таинственный мир под крышей
на балках-насестах нетопыри к стропилам льнут голуби
кидали свинцовую биту копейки переворачивались
скрипит под ногами и на зубах желтовато-серый песок
и полосатый киска зеленоглазый раджа
бесшумно крадется к птицам несуетным как куропатки
хлебные крошки клюют не жнут и не сеют
в школу еще не хожу
время еще дай Бог сам гаснет свет и поэтому
чердак ароматен как с тяжелой рукою мозолистой жизнь
кто там прячется в темных углах за бельем на бечевках
пустые бутылки в корзинах пачки газет случайная книга
«Маленький лорд Фаунтлерой» и прочие ценные вещи
тут ты выстрелил падаешь и летишь
когда говорят «поехала крыша» всегда вспоминаю
дебри сто третьего номера книгу детства и даже если
раз на раз не придется мозолистая рука
пройдется по волосам и бояться нельзя
в темном углу ядовитый кошачий глаз полосы звезды
и дворничиха держит ключ у себя
отныне

если давно не случалось в Курземе быть
в переулках Задвинья поймай перекличку шарманщиков
водопад на улице Ивандес и звон у речного устья
едва лишь клин журавлей под тем же углом
проспиртованный воздух нюхни за Брамбергес над бывшею
монополькой
и чтоб пожарные на каланче у Шампетра дудели и били в бубны
на площади Рысаков мотор закряхтел закашлял
по улице Апузес откуда автобус бывало на Руцаву к озеру Папес
когда с плантаций тюльпанов восстанет Ева словно из чрева матери
покажет точно стрелка часов где стопроцентного видземца
Ояра Вациетиса встретить
в имении Кандавской улочки метит рак широкой клешней золотую рыбку
патримониальный округ Риги платит налоги
за то что давно не случалось в Курземе быть
да кто же мешает

Вроде все позабыто. Лишь след до сих пор прохладен.
Дождь смоет все следы. С остальным сами сладим.
Трясогузки клюют по зернышку. 6 баллов волны.
Стропила вдруг стали вантами. Полночь.

Тьма. И я рисую фантазию.
Через SOTHEBY она отправится в Азию.
В салатовых комбинациях музы кругом порхают.
Дождь и ветер. Не сахарные, не растают.

Ветер наглеет навстречу.
All You Need Is. На встречу
с судьбой поспешает кочевник.
Ритм рван, нос испачкан. В харчевне

дух бараньей похлебки, вина, чеснока.
Сюда заходят в поисках закутка.
Алюминиевая плошка с дольками апельсина.
Чаша полна. И ветер. С утра слишком сильный.

Причаститься можно повсюду.
В церкви, в избе, в Мазирбе, в Мазсалаце.
Главное:
совибрация.
Чудо.

Юрмала. Дюны, перелески и Саулкрасты,
фуникулер лунных бликов, т. е. переправа.
Луч локатора ловит отчаянных.
Причастие нон-стоп. Слава!
Сентябрьским сумеркам! Угарным ветрам, балласту
и китайскому чаю!

Христово тело воскресным утром. Глоток кагора.
В понедельник с изюминками грильяж.
Или с орешками, но время пойдет еще в гору.
Надеюсь, примется. Сладость азарта.
Мираж.
Тем не менее, музыка сфер в извивах корней.
Если можно назвать поэзией то, что мне снится,
это – алиби, невиновность. И мы с тобой не
более чем нарушители границы.

То ли подруга Тристана, то ли ангел пел песню.
Берег Святого Патрика, шум прибоя окрест.
Круглый стол и чертова дюжина кресел,
от одного к другому огненный крест.

То ли ангел пел песню. Так одиноко.
Король Артур и дюжина рыцарей за круглым столом.
Пареньку на вытянутую руку садится сокол.
Куда захочешь, туда пошлем.

Сад камней на лугу. Белый конь, черный бархат.
Корнуэльский принц взбивает двойной дайкири.
Только музыка древних кельтов для арфы
в целом мире.

Бритоголовая Шиннед. Ночная эстрада.
Просто папа был напрасно обижен.
Старинную кельтскую музыку слушаю как награду.
Нежный берег Святого Патрика. Флаг неподвижен.

Я там не был. Могу отыскать на карте.
Конечно, там делают вина и цедят ракию.
Конечно, там в моде сиртаки под южными звездами
яркими.
А вот хитонов не носят.
Я там не был. А там прожорливы козы.
Валуны там раскиданы словно игральные кости.
Там изумрудное море. Шоколадных и сливочных
мотыльков
Расклеены пестрые марки.

Шесть букв голубая аура.
Я там не был.
Нежатся на солнце моллюски и барки.
Да иногда виден парус.

P.S. Кто ищет, находит, Яники.

1
Саунд Матвеевской улицы ночью:
электроны гудят в проводах, капля вечности стонет в кране,
автомобильные чик да чирик, кроит брусчатку фура,
одинокое жужужужжанье троллейбуса,
двортерьер томно брешет, ему отзываются в конце концов.
Орден стопки не спит; сестер порицают братья.
(Каждый проезжающий автомобиль заставляет свечу трепетать.)
Русские народные от фонаря
и до Любочки-Юбочки,
а на улице Ключевой все точки закрыты, исключая одну.
Пара сантим в кармане нервничает, ожидая приплода.
Клав! Я теперь живу на улице Твоего сына.

2
Ежели Альтона – Латинский квартал,
то здесь подножье Монмартра.
Гей, старина! Анатоль, гей!
Ежели Монмартр – это Агенскалнс,
то здесь Монпарнас.
Не 19, конечно, но 89-6.
Шут с ним, псевдомансарды, сухие сортиры.
Может быть, ты поступил в Академию в 89-м?
Может быть, ты в ней отучился шесть лет?

3
Тут хорошая аура.
На подоконнике разведу летучих мышей.
На Луговой (а то Полевой) улице наплету веночков.
Скрипку сверчка я настрою так,
как ты захочешь.
И, была не была, отправлюсь в поход за искоркой рододендрона.

4
Вентиляционная дырка на кухне:
виден дымоход
и, если напрячься, серебряный отвислый ус месяца
(другой, невидимый, полощется в реке Ушуайя или же в реке Мары,
речка Мары коричневеет от просыпанного табака Dobelman),
зато зеленеет&зеленеет парк Аркадии.

5
Тут хорошая аура.
Хотя и залистана книга.
Вот она, от кончиков ногтей и до мозга костей настоящая Рига.
Сквозь сон бредут коровы, поет лосось, блестит чешуя.
Надсадно оса гудит, и другая
дуэтом, как гитара и бас.
Выстраиваются в очередь стихотворения (где взять столько свечей?),
и цимес их на вес вполне ощутим.
Рабиндранат Тагорян, индийский факир из Лимбажей,
шпагоглотатели, бродячие кукольники, Карабас Барабас.

Час призраков определенно минул.
Жаль, мимо касс.

6
Чует, чует мой нос.
Мощеная улица с каноническим текстом про яйца.
Цыганский переросток Рингла глядит в окно.
В полуподвале коммерц-парикмахерская «Данас».
О, бойся данайцев!

7
Светлая кровь с фитиля свечи
скатывается мне на левую руку,
густея.
Пламя и свернувшийся воск.
Кельтский меч в моей правой руке помнит все.
Золотая яблоня.

8
Инга приснилась. Не Яблонька.
Кацапочка из 9«Б» нашей школы.
Смех сквозь слезы, балетные ножки в разношенных чоботах.
Глаза же сверкают, как месяц май (для
кого?) Портовый ветер в косе. Возбуждает.
Что ж, выпьем, на хальяву – таков мой тост.
Лирический мовизм.

9
Лирический мовизм.
По совместительству сценический реквизит.
Или, изволите видеть, картина без автора.
Все на продажу. Вольера с нетопырями, роскошнейшее небытие,
или заурядное присутствие в завтра.

10
«я думаю Ты улыбнешься
бесхитростным этим строчкам
а может быть и поплачешь
над сотней моих чудачеств

на небе свары птичьи
чего им делить спроси их
я знаю лишь что на крыльях
птицы несут Мессию

гляжу в глазах встали слезы
я думаю Ты улыбнешься
а может быть и поплачешь
за окнами цвета розы»

11
Филя отнюдь не глуп, но слегка покусан.
Прет на рожон порой, порой параллельным курсом.
Филин летает ночью, мышиные ультразвуки;
складывают крылышки Чикаго Блэк Хавкс.
Эманацией поля Святого Духа, быстрее света
в миллиард тысяч раз.
Маленькая черная родинка возле уха.

12
Когда сгорает свеча,
густой парафиновый запах
приводит сны
и Малую ночную музыку.