Юсуп Хаппалаев - Чеканное слово

Вот ветер пробежал внезапно
По низким травам луговым,
И травы клонятся на запад,
Бежать готовы вслед за ним.

Прошелестел внезапный ливень,
А вот уже и тучи нет,
Но зеленее и счастливей
Теперь в садах непыльный цвет.

На склонах иней сединою
Покоится, неизгладим,
Но встанет солнце молодое,
Его смахнет лучом своим.

В природе так велось от века…
Но иногда встречаем мы
Весну в душе у человека
Внезапно – посреди зимы.

Себя я почитал среди людей
Ничем не выдающейся особой,
Живущим без особенных страстей,
Без горя и без радости особой.

Но час настал: я встретился с тобой,
И мир живет и светится иначе,
То хохочу я над своей судьбой,
То горько над своей судьбою плачу.

Изо всех путей мирских
В мире нет пути короче,
Что пролег сквозь дни и ночи
Между двух сердец людских.

Но порой меж двух сердец —
Самый длинный путь на свете,
Не промчишься и в ракете
Из конца его в конец.

Тур —
У хребтов наших грозных
в плену,
Пчела —
У цветов наших горных
в плену,

Я —
У очей твоих гордых
в плену…
Скажи —
А ты у кого
в плену?

Хотя земля порою плачет,
Хотя порой идут дожди,
Земля в цветах улыбку прячет,
Как прячешь ты огонь в груди.

Пусть туча мрачная
От молний
Сегодня выгорит дотла!
В твоей душе,
Большой, как море,
Пусть будет и печаль светла!

Если б ветром под облаками
Обернулась ты на горе,
Я бы голыми смог руками
Залучить тебя на заре.

А предстала бы мне однажды
Родником ты, где склон отлог,
Я склонился б и,
видит Бог,
Пил бы жадно, да только жажды
Все равно б утолить не смог.

Ты стала песней счастья,
Ты стала сердца частью,
Ты стала ярким светом,
Моей весной и летом.

Крылом ты стала сильным
И небом стала синим,
Зачем же хочешь вскоре
Ты стать еще и горем?

По гололедице идешь,
Легко, раскованно ступая.
Лучей искрящаяся дрожь
Вокруг трепещет, ослепляя.

Как будто в танце,
Впереди
Летишь во мгле заледенелой.
По незнакомому пути
Иду я за тобою – смело.

Холод лунного серпа
В небесах горит лучистых —
Как сверкучая серьга
В волосах твоих ручьистых.

Широко раскрыв глаза,
Глянешь вдруг…
Во взгляде этом —
Огнеликая гроза:
Отсвет с тьмой
И тьма со светом!

Ты говоришь мне, что не привыкать
Тебе к толпе поклонников покорных,
Что ими ты привыкла помыкать
И что у сердца зимние законы.

Ну рассуди, ну подскажи сама:
Магнит не нужен, если размагничен,
Коль в сердце у тебя метет зима,
Неужто мой огонь тебе привычен?

Сто нежных солнц горят в крови моей,
В тебе – краев далеких белоснежность.
Летела ты за тридевять морей,
Чтобы отнять мою любовь и нежность!

Зачем твердить, что ты нехороша…
В душе зима? О нет, неправда это!
Ведь у тебя алмазная душа,
Ведь у тебя в глазах так много света!

Когда бы был зеленой веткой я,
Тогда бы не сгорел дотла, я знаю,
Теперь мне нет спасенья от огня:
Я – высохшее дерево, родная!

Весной прилетела ласточка,
Взмахнула белым крылом,
Весна прилетела ласковым
Твоим долгожданным письмом.

Под солнцем снега растаяли,
Травы взошли на лугах,
А строчки письма оставили
Свет у меня в глазах.

О, как бесконечно цветение,
А лето еще впереди…
Мучительно тает сомнение
В моей потеплевшей груди.

Я брожу одиноко,
Словно загнанный волк…
Я поверил до срока
В твой загаданный срок.

Словно дикие очи,
Редких звезд огоньки,
Завывает по-волчьи
Полночь горной реки.

Смутный берег обшарил
Я, слепой, как беда…
Может, огненный шарик
Мне уронит звезда?

А незримые ветви
Сеют шепот, как стон. —
Не вздыхай, словно ветер,
Это сон, только сон.

Вижу звезды на дне я
Поредевшей тоски,
А надежда длиннее
Этой длинной реки.

Мерзнет тот перед огнем,
Кто судьбой постылой,
Словно месяц с ясным днем,
Разлучен был с милой.

Волком долго ли завыть
От судьбы постылой,
Если с нелюбимым жить,
Если жить с немилой.

Больно сердцу – не секрет,
Если черноброва,
Та, на ком сошелся свет,
Любит, но другого.

Ну, а если на кого
Три напасти эти
Рухнут разом – каково
Жить на белом свете?

Поток помчался, прыток, звонок,
С собою камни поволок.
На волю вырвался теленок.
На свет – проклюнулся цветок.

Как будто пламя встрепенулось.
На пламя – сердце потянулось.
Зеленый шум. И птичий гам.
И слезы с солнцем пополам!

Цветочной легкою метелью
Кружится песня по ущелью
И говорит всему: живи!

Ты что печально улыбнулась?
Смотри – весна опять вернулась.
Вернется вновь – и свет любви.

– Посули мне благие дни,
Прокляни меня, прокляни!

И беду на голову мне
Призови с облаков упасть!
– Да сгори ты в лихом огне,
Что в тебе распалилась страсть!

– Вновь проклятьем меня почти,
Чтоб на радость была беда!
– Да не сможешь найти пути
Ты от женщины никогда!

– Я пред омутом женских глаз
О проклятье молю, мой друг!
– Да прольешь ты слезу не раз,
Слыша хохот друзей вокруг!

– Блещет солнцем моя слеза.
Проклинай,
мне печаль суля!
– Да падет на тебя гроза,
Если жаждут ее поля!

– Гром ударил, как на пиру,
Бубну праздничному сродни.
Все проклятья твои к добру,
Прокляни меня, прокляни!

Я от любви к тебе умру,
Подлунное покину царство,
Когда, наперекор добру,
Ты мне от ран, тревог, мытарства
Забудешь поднести лекарства,
Как хворост сникшему костру.

Я от любви к тебе умру,
И вознесусь, забыв удачу,
Друзьям на плечи поутру,
И в дальний путь при женском плаче
Пущусь на деревянной кляче,
Что так не ново на миру.

Я от любви к тебе умру,
И глянут звезды исподлобья,
Лепясь к небесному шатру.
Но ты, храня свое подобье,
Минуй в пути мое надгробье,
Продолжив прежнюю игру.

Я от любви к тебе умру,
Но если над моей могилой,
Сверкнув, подобно серебру,
Появится твой образ милый?
Воскресну я, собравшись с силой,
Веселый, словно на пиру.

С гор сбегают ручьи,
Каждый – в дали свои.
Так и наши пути
Разошлись – не свести.

Разошлись далеко,
Не свести их, не слить.
Будет боль нелегко
Мне в груди утолить.

Иль сольются они
Где – то там, вдалеке,
Как ручьи те, взгляни,
Что сбегали к реке.

Клянусь, тебя, зазнобу,
Заговорил бы вмиг,
Но пригвоздила к нёбу
Ты грешный мой язык.

А сердце, что давно ли
Влюблялось без конца,
Стреножила, как в поле
Шального жеребца.

В холодности меня ты упрекнуть
решила,
Но если я «не человек, а лед»,
Должно быть, солнце – ты.

И я хочу, светило,
Чтоб ты со мной поласковее было
И понежнее в каждый свой приход.

Растаю я тогда,
Лишусь былого облика,
И станем ближе мы,
Как солнышко и облако.

– Что ты на спицах вяжешь,
Красавица моя?
Ты мне, быть может, скажешь,
Красавица моя?

Шаль к свадебной одежде
Ты вяжешь у стола
Иль саван той надежде,
Что рано умерла?

– Есть нитки и для шали,
А эти, ох, крепки —
Я для тебя вначале
Свяжу из них силки.

Где невидимая прялка
Дымку сизую пряла,
Повстречалась мне фиалка,
Что застенчива была.

Громы вешней перепалки
Утихали в стороне,
И спросил я у фиалки
В просветленной вышине:

– Для тебя, для небоокой,
Я не ведаю того,
В этой местности высокой
Что прекраснее всего?

На тропе, у перевала
Мне фиалка отвечала:
– Как зима не прекословь,
Все равно приходит лето.
И всего прекрасней – это
Парня горского любовь.