Юсуп Хаппалаев - Чеканное слово

Где невидимая прялка
Дымку сизую пряла,
Повстречалась мне фиалка,
Что застенчива была.

Громы вешней перепалки
Утихали в стороне,
И спросил я у фиалки
В просветленной вышине:

– Для тебя, для небоокой,
Я не ведаю того,
В этой местности высокой
Что прекраснее всего?

На тропе, у перевала
Мне фиалка отвечала:
– Как зима не прекословь,
Все равно приходит лето.
И всего прекрасней – это
Парня горского любовь.

Пусть кукушка, жалуясь, кукует,
Пусть кукушка, жалуясь, тоскует,
Что под сизым облаком
Дождинки
Пить в лесу ей вечно суждено
Из гранитной дымчатой щербинки.
А не все ль равно?

Пусть, красуясь ловчею повадкой,
Сокол вновь летит за куропаткой.
Куропатку горную
он прочей
Красной дичи предпочел давно.
Что парит он, до нее охочий,
Мне не все ль равно?

Пусть пред розой спешился поклонник,
Три горы преодолевший конник,
Мне до этой встречи дела нет.
Если бы за каменною балкой
Он склонил колени пред фиалкой,
Для меня померк бы белый свет.

Моя любовь!
Ты чистой родилась.
О, светлый трепет чувств первоначальных,
К моей любви не приставала грязь,
Не липла пыль на переходах дальних.

О, первое свечение лучей
И беленькая девичья косынка…
Вот так же беззаветно чист ручей,
И в чашечке цветка светла росинка.

Сталь напоминала ты,
Я – кремень. И в те года,
Помнится, от наших встреч
Искры сыпались всегда.

Хоть и сыпались они,
Но огонь не запылал:
Вскоре источилась сталь,
А кремень крошиться стал.

Если б на лугу трава
Трутом некогда была,
То в огне с тобой давно
Мы сгорели бы дотла.

Быть может, ты – цветок,
Твой стебель – стройный стан,
А лепестки над ним —
Невиданные крылья?!
Но каждый, кто вдохнет
Твой сладостный дурман,
На лепестки твои
Осядет серой пылью…

А может, ты – родник,
Серебряный ручей,
К которому в пути
Приникнуть может каждый?..
Но сколько этих струй стремительных
Ни пей,
Прохладой обожжет,
Не утоляя жажды.

Словно горн, разгорелся восток,
В красном мареве виснет тропинка.
И быстрей, чем по ветру листок,
На коне пролетает кулинка.

Путь – дорога ее далека,
Только б милый с ней не разминулся,
Не туманили глаз облака,
Конь над пропастью не спотыкнулся.

Когда, земли почти что не касаясь,
Ты держишь путь,
то у самой косули
Твоя походка вызывает зависть,
Уж о подругах я не говорю.

Когда бы превратилась ты в джейрана,
Охотником я стал бы.
И над тем
Смеялись бы аулы Дагестана,
Что только в небо попадаю я.

Молодых цветов огни
Май рассыпал голубой,
Что мне делать, объясни,
Чтоб любимым быть тобой?

Вот и осень забрела
В сумрак сада моего,
Почему ты не пришла,
Не сказала ничего?

В свой черед свистят ветра,
В свой черед цветут цветы,
Но настанет ли пора, —
Что меня полюбишь ты?

Говорили мне в горах
Женщины не раз;
«У отчаянной любви
Не бывает глаз».

Довелось и самому
В горной стороне
Стать отчаянной любви
Очевидцем мне.

Несказанной красоты
Девушка одна
В конопатого вдовца
Насмерть влюблена.

На воде разжег костер,
Изо льда построил печь…
Что ж не смог ты до сих пор,
Парень дагестанских гор,
Сердце девичье зажечь?

Не выдумка цовкринцев,
А истинная быль,
Что по любви женился
На вдовушке бобыль.

У родника соседки
Об этом горячо
Судачили неделю
И целый день еще.

Мужской на годекане[15] —
Об этом говорят —
Шел разговор в ауле
Три вечера подряд.

Жене бобыль вчерашний
Сказал: «А ты права:
Прок не велик, коль мелют
Мякину жернова!»

Тучкой в бездне голубой
Ты казалась мне, и я,
Словно ветер, за тобой
Мчался по вершинам гор.

Отцвели в садах цветы,
Не видать тебя давно.
Может, в самом деле ты
Стала каплей дождевой?..

Не твой ли взгляд заманчивый
Бросает сердце в дрожь,
Заманчивый, обманчивый —
Заманит – пропадешь.

В ином болоте синие
Всю ночь огни горят.
Заманят – и в трясине ты,
И нет пути назад.

По тропинке к роднику
Ходит стройная Марин.
Блещет на плече ее
Мелом чищенный кувшин.

Может, втайне поутру
Я в ауле не один
Так внимательно слежу
За красавицей Марин.

Страшно мне и сладко мне,
Я и сам тому не рад.
За передвиженьем войск
Так дозорные следят.

Хоть с бойницей крепостной
Схоже узкое окно,
Дочь соседская Марин
Ранила меня давно.

Ревнуя ту, что мне мила,
Ту, что с ума меня свела,
Немало раз желал ей зла —
Я, парень из Кумуха.

Желал упасть среди камней,
Чтобы ушиблась побольней,
Но чтоб пришел на помощь к ней
Я, парень из Кумуха.

Желал ей сделаться рябой,
Чтоб не пленяла всех собой,
Но сам не пробил бы отбой —
Я, парень из Кумуха.

Желал, чтоб лучший из парней
Ее обидел посильней
И отлупил его при ней —
Я, парень из Кумуха.

Еще желал, чтоб похвала
Ее в ауле обошла.
Вот сколько пожелал ей зла —
Я, парень из Кумуха.

Не потому ль ее подруг
Сужался незамужний круг,
А сам на ней женился вдруг
Я, парень из Кумуха.

Ты с кувшином шла из дома
И склонилась у ручья.
До чего ж ты мне знакома,
Незнакомая моя!

Где мне встретился впервые
Этот взгляд из-под ресниц,
Эти косы смоляные,
Брови, словно крылья птиц?

Я уйти и не пытался,
Я стоял, как в землю врос.
Видно, намертво попался
Я в силки твоих волос.

И когда, подняв ресницы,
Ты взглянула на меня,
Прошептал я:
«Дай напиться,
Пропадаю от огня».

В час веселья пьют грузины
Чаши крепкого вина.
Пил я воду из кувшина
И напился допьяна.

Я, храбрейшему под стать
Из аульских храбрецов,
Не боялся объезжать
Полудиких жеребцов.

Не боялся среди скал
Встретить волка в поздний час
И медянкам отрывал
Головы не раз.

Враг заденет – не спущу,
Кинусь и в неравный бой…
Что же сердцем трепещу
Перед маленькой тобой?

Ты, лукавства не тая,
Обожгла меня красой.
За тобой погнался я,
Как охотник за лисой.

Разжигая интерес,
Подзадоривала:
«Будь,
Очарованный ловец,
Понастойчивей чуть-чуть».

Я мечтал тебя добыть,
Сон забыл и сбился с ног,
Стало сердце походить
На оттянутый курок.

Думал я: «Не проведешь:
Здесь знакомые леса».
Провела меня ты все ж,
Как охотника лиса.

Я каждое утро хожу
На берег зеленого моря,
Слежу за твоим лицом
В лучах восходящего солнца.

Чуть слышно шепчу волнам
О помыслах сокровенных
И вопрошаю в слезах
О дальних горах и ущельях.

И море опишет мне
Души твоей ясной погоду,
Мелодии песен твоих,
Вчера прозвучали в долине.

Я снова узнаю, что ты
Души предо мной не закрыла,
Что вечна наша любовь
В зеленой памяти моря.

Глянул – сердце занозил.
Ноет сердце – нету сил,
Как ему ни прекословь.
Время лекарем слывет.
Не поможет – слух пройдет,
Что сильна была любовь.

Я был молодым,
И застенчивым был,
Боялся любви, как огня.
Я сделался взрослым,
И смелым я стал,
Любовь сторонится меня.

Я слышал, украв у любви напиток,
Стал парень очень хмелен,
Беспечных сил ощутив избыток,
Пошел, напевая, он.

Пошел, но споткнулся.
И капелька влаги
В шиповник была пролита…
Но тотчас цветы не зарделись, как флаги,
На высохших ветках куста.

Так долго была здесь бесплодною почва,
Она не привыкла к ручьям,
И ветки забыли, как тянутся почки
К веселым, весенним лучам.

Но, влаги отведав, земля молодела,
Стирались морщины земли,
А вот и подземные воды несмело
К иссохшим корням потекли.

И корни, поверив проснувшейся силе,
Тянулись за соками вниз,
И веткам свой сок колдовской относили,
Чтоб жизнь пробудилась и в них.

Не знаю – напиток, не знаю – вода ли,
Но чудо коснулось куста:
Цветами колючки бесплодные стали,
Вернулась к земле красота.