Лев Гомолицкий - Сочинения русского периода. Стихотворения и поэмы. Том 1

уж духу шаткому казалось невоз-
можным при первой жизни вечный
свет найти
уныния дыханьем непреложным см-
ыкались все возможные пути
и вот когда всего я отдаленней
был от даров сверкающих Твоих –
ещо теплей грозней и озаренней
сошел ко мне как радостный жен-
их
я света ждал со стороны захода
где луч в холмах последний изн-
емог а свет внезапный спавший б-
ольше года возжог огромный всп-
ыхнувший восток

дух спавший грешно был как мол-
одое бесплодное до срока дерев-
цо – но в день условный сонце о-
гневое ко мне склонило доброе
лицо
и я покрылся цветом белоснежно
и аромат дыхание мое
и подошол ко мне хозяин нежно и
неизбежно было торжество

я малое и слабое дитя: и одного
мне духом нету года как нетвер-
да моя нога хотя уже видна вид-
на моя порода
лиш только мы останемся вдвоем –
меня учить ходить ты начинаеш и
обращаться с тьмою и огнем – по-
том со смехом ласково играеш
и что ещо мне знать теперь дано
чего уже при жизни не забуду: т-
ак это то что в тьме в огне ра-
вно Ты будеш сам всегда – во мне
и всюду

и если свет приблизит вновь ли-
цо слепящий свет прозрачнящий
дарящий – не разорвать и тьме его
кольцо не защитит ни ноч ни день
гремящий
но также если в правильном пути
опишет круг и скроется в туманы
– его искать искать и не найти
хоть обойти все веры и все стр-
аны
не должен мудрый ослепляться им
когда в жестокой прелести сияет
равно – тоской губительной живым
когда последний отблеск потуха-
ет
и каждый день отметив сон ночн-
ой и отходя потом ко сну друго-
му ты ум и тело белое омой вод-
ой подобной току ключевому
чтоб освежонный ум не засыпал
не опадали руки без работы и в-
ечно взор искать не уставал в
туманной дали зорь последних с-
оты]

я был в саду и слушал я паденье
отяжелевших на ветвях плодов и
в шуме их услышал приближенье:
внутри ли – серца, извне ли – шаг-
ов
плоть непрозрачная любимая зем-
ная надвинулась на зеркало зари
высоких туч окрашенная стая пе-
релетела молча пустыри
и встала тьма от юга до зенита
тьма повалила бережно меня: не
было видно, как была покрыта она
загаром чорным от огня.

в окне моей запечатленной кельи
ещо застыл наверно летний час к-
огда в слепящем молодом бездел-
ьи качала лодка медленная нас
когда рамена белые нагие мы от-
крывали солнечным лучам и при-
касались руки огневые к смежон-
ным счастьем трепетным глазам

теперь в меня Ты смотриш темно-
тою но это также велико как с-
вет: знакомо весь я воспален Т-
обою и между нами снова тайны
нет
Ты – тьма но всë само в Тебе л-
учится как иногда в цветном то-
мящем сне: я не могу от ярких
форм забыться и пустоту Ты по
зволяеш мне

я спал и проснулся
во сне сновиденья меня посещали
: циклопы метали каменный гром –
– святые правили с тронов – блаж-
енные грешницы славили мудрость
– дух и вечность носились в пр-
остранствах камнями а персть р-
астворяясь сияла
я спал и виденья меня исполняли
тревогой
но лучик весеннего солнца просек
голубые пылинки – отсек прядь в-
олос у виска
и я вздрогнув проснулся: в дет-
ской над книгой с картинками г-
де я уснул в солнечном детстве
моем.

ослепленье песков опрокинутых в
небо и небовых бурных седин об-
лаков – моя настоящая память ра-
скаленная сонцем как камни в и-
юле

в эти опустошонные дни к краю н-
еба все снова и снова подходит:
смотрит на землю зачать новую ж-
изнь после второго потопа когда
не воды стремились на землю, а н-
ичто пустота
ступи же на влажные травы воспл-
аменяя ветры и воздух раскаляя
камни и воды
исполни же миром немеркнущим но-
вой любви: беззаповедной внегре-
шной и бездобродетельной также –
имя которой просто и только люб-
овь.

меня браните что в углу торчал
под паутиной пыльной не бежал за
стадом в глотку улицы горбатой
щок ярче сонц дневных не целовал
не одурялся женским ароматом и
кротости плечей не обнажал
но – и в любовный бред вшивать з-
аплаты ума и духа чтоб в борьбе
начал потом прокусывать язык пр-
оклятый который сам же в мудрос-
ть опускал!
от мысли жгущей трепетом космат-
ым о глупой девушке без ваших п-
лоских жал вернулся серца листик
небогатый – трепещет в ребра бье-
тся в их откаты

насытившись блаженным видом снов
жены своей я целый день готов г-
орсть хлеба выгрызать из скал с
рычаньем благодаря в молитве за
ничто
вы видите каким пустым желаньем
копчу я нынче наш небесный кров
– вы скажете устал я от познанья
от дерзости неслыханной и слов!
наверно нет: когда ночным мерца-
ньем забродит мир во сне я мерю
то что одолеть ещо не смел дерз-
аньем
чтобы верней скопившись сто на с-
то вцепиться в гриву неба с лик-
ованьем прыжком пробивши череп р-
асстоянью

дрожит и стонет, напрягаясь, дом
под старой ношей тьмы и тяготе-
нья
я изменить не смею положенья: ж-
ена уснула на плече моем
тот мир что людям кажется шатр-
ом – в ничто распылен рычагом т-
воренья и мчится мимо огненным
дождем
и с ним боясь покоя замедленья
спешат стальным точильщиком жу-
чком часы браслет на столике н-
очном

моей любовью первою был бог – ж-
еной земной в раю поятой ева и
жизнь моя была проста без гнева
и будет духом мой последний взд-
ох
то потухая над землею слева то
возникая справа над землей смен-
ялось сонце мраком и луной
и точно песнь теперь передо мной
прошедшее: от детского запева до
этой ночи обнажонной тьмой